Боевые пловцы. Водолазы-разведчики Сталина - Анатолий Сарычев

«Очень интересная и нужная вещь! Почему я никогда о таком порошке не слышал! Надо будет купить пачку порошка «Персил» себе!» — отложил в голове Федоров, в ботинках, трусах и голландке следуя за худосочным Моней.

На втором этаже большого дома со множеством деревянных дверей имелась огромная кухня, где в углу стояла большая ванна, огороженная старой желтой клеенкой.

— Горячая вода есть, но мало. У вас таки носки грязные и трусы сильно пахнут, и полотенца у нас нового нет, — меланхолично заметил Моня, смотря, как Федоров в темпе разделся и в одних часах следует в ванну.

— А если купить? — спросил Федоров, оборачиваясь на юного дельца, который ткнул указательным пальцем в запястье своей левой руки.

— Тогда все есть! — уверенно ответил Моня, подскакивая к одному из столов, которые во множестве стояли вдоль стены.

Покопавшись под столом, Моня выудил из-под него кусок мыла в яркой обертке, мгновение подумал и повернулся к стоящему уже в ванной Федорову.

Секунда, и в Федорова летит яркий брикет.

Поймав кусок мыла, Федоров аккуратно положил его на полочку и только стал откручивать медный кран с каплей красной краски, как подскочивший Моня ворчливо напомнил:

— Это таки кран холодной воды, а горячей другой! А занавеску надо задергивать, а то вода натечет на пол, а мне убирать!

— Слушаюсь! — по-уставному ответил Федоров, осторожно открывая краны.

С наслаждением встав под струи горячей воды, Федоров в темпе помылся, щедро намыливая себя душистым мылом.

«Теперь буду пахнуть, как парфюмерная лавка!» — оценил запах Федоров, смывая с себя обильную пену.

Отдернув клеенку, Федоров обнаружил Моню, стоявшего рядом с новым вафельным полотенцем в руках, а на трех столах были разложены разноцветные носки, трусы и тельники.

Первым делом насухо вытершись, Федоров, как был голым, вышел, сразу встав в новые тапки, которые приятно грели ноги.

На ярко-красных атласных трусах было написано: «Made in USA», что совсем не остановило Федорова.

— Эти трусы можно купить? — спросил Федоров, с вожделением смотря на заграничную вещь.

— В таких труселях любая шмара тебя примет без денег! Ты в них будешь похож на Макса Шмелинга или Джо Луиса![47] — меланхолично ответил Моня, смотря, как Федоров надевает на себя новый тельник.

— Но Джо Луис — негр, — возразил Федоров, забирая себе еще три пары трусов-боксерок с широкими поясами и десять пар носков.

— Возьмите сумку! Не надо светиться такими дорогими покупками перед лейтенантом, который смотрит на вас, как волк на ягненка! — посоветовал Моня, подавая Федорову брезентовую сумку с длинным ремнем через плечо.

— Сколько я вам должен, товарищ продавец? — спросил Федоров, разворачивая перед Моней несколько купюр, наподобие игральных карт.

— Этого будет достаточно! — заметил Моня, выдергивая из веера две купюры.

— А если я захочу пачку «Персила»? — спросил Федоров, протягивая малолетнему дельцу денежную купюру.

— За такие деньги можно три пачки «Персила» притаранить! — расплылся в улыбке Моня.

— Тащи! — тоже невольно улыбнулся Федоров, у которого сразу поднялось настроение.

Завернув грязное белье в полотенце, Моня положил сверток на дно сумки, затем завернул все покупки во второе чистое полотенце, добавив два куска мыла.

Федоров в это время сунул в авоську свои ботинки и надел длинный толстый махровый халат, висевший на стуле.

«Когда отслужу, обязательно установлю у себя дома такую же ванну и куплю такой же халат!» — помечтал Федоров, надевая на левую руку часы.

— Часы продать не хочешь? — неожиданно спросил Моня, для наглядности ткнув пальцем в левое запястье Федорова.

— Это подарок! — отрицательно покачал головой Федоров, вешая сумку на свое левое плечо.

— Тапочки положи в сумку, а сам надень ботинки! — посоветовал Моня, подавая Федорову бумажный пакет.

— Пожалуй, ты прав! — согласился Федоров, моментально переобуваясь.

Сложив тапочки в сумку, Федоров вышел за своим провожатым, положив тапочки в сумку сверху.

Во дворе Федоров застал идеалистическую картину.

В середине двора стоял большой стол, заставленный бутылками и закусками, за которым сидело человек десять людей, сосредоточенно предающихся чревоугодию. По центру стола стояло огромное блюдо, в котором навалом лежали бычки.

Как раз в это время водитель, подняв до краев наполненный темно-вишневой жидкостью стакан, провозгласил:

— За коммунизм во всем мире!

Все дружно выпили. После чего лейтенант, пьяно покачиваясь из стороны в сторону, приказал:

— Старшина! Надеть брюки и сесть за стол!

— Слушаюсь! — моментально отозвался Федоров, первым делом надевая брюки.

Только после этого Федоров скинул халат и, надев голландку, присел за стол. Бушлат так и остался висеть на спинке стула.

Первым делом Федоров положил себе на тарелку приличную горку бычков и с аппетитом принялся есть. Тем более что желудок настоятельно требовал пищи.

Блондинка положила на тарелку соленой капусты, пару крабов и пододвинула к Федорову, смотря на него ласковыми глазами. Справа от нее пристроился Моня, который шустро уплетал бычков, закусывая их ярко-красными помидорами.

Федоров покачал головой, беря с тарелки первого багрово-красного краба. И только он начал разламывать краба на части, как блондинка спросила:

— Почему вы не едите капусту? Все ваши товарищи уплетают капусту за обе щеки и просят еще добавки.

— У меня живот пучит и болит от капусты[48], — пояснил Федоров, отламывая от краба клешни.

— А не пьете почему? — снова задала вопрос блондинка, глазами показывая на полный стакан вина, к которому Федоров так и не притронулся.

«Представляться[49] новому командиру, когда от тебя прет на километр винищем, что может быть противнее?» — размышлял Федоров, не думая отвечать на провокационный вопрос блондинки.

Вместо ответа Федоров придвинул к себе тарелку с вареной картошкой, попутно отмечая, что форма на пьяненьком лейтенанте тщательно вычищена.

Захватив со стола кучку капусты пальцами правой руки, лейтенант потащил белые волокна в рот, по пути роняя их на стол и на только что вычищенный китель. Лицо блондинки страдальчески скривилось.

«Жалко тебе, блондиночка, сделанной работы!» — оценил страдальческую гримасу своей собеседницы Федоров.

Кинув взгляд на часы, Федоров обнаружил, что до названного времени отхода катера осталось всего тридцать минут.

— Бойцы! Подъем! До рандеву осталось всего тридцать минут! — вставая, объявил Федоров, отмечая, что на кителе лейтенанта висит капуста, остатки бычков и даже кусок клешни черноморского краба.

«У наших крабов клешни больше и красивее!» — оценил Федоров несъедобное украшение кителя лейтенанта.

Лейтенант, качаясь из стороны в сторону, с трудом встал и, уперевшись взглядом в надевающего бушлат Федорова, выдал:

— Ты чего раскомандовался, старшина?

— Виноват! Исправлюсь! — бодро отрапортовал Федоров, вешая на плечо только что купленную сумку и беря в руки вторую.

— Сесть за стол! — приказал лейтенант, мутным взором смотря на Федорова.

— Краснофлотцы! Взяли пьяного лейтенанта, и в машину! — приказал Федоров, делая первый шаг по направлению к «Эмке».

— Слушаемся! — хором ответили матросы, ловко подхватывая качающегося лейтенанта под руки.

От матросов здорово пахло не только вином, но и водкой.

Сунув лейтенанта на заднее сиденье, матросы шустро влезли в машину, на переднем сиденье которой уже сидел Федоров, держа на коленях свои сумки.

Глава третья. Недолог путь до Севастополя, если идешь на скоростном катере

«Эмка» неслась по городу, не обращая внимания ни на сигналы светофора, ни на другие автомобили, которых на улицах Одессы было довольно много.

— Ты не боишься ездить пьяным? — спросил Федоров, едва «Эмка» остановилась на красный сигнал светофора.

— Кто остановит комендантскую машину? Милиция наши машины не тормозит, а свои не захотят с нами связываться! — пояснил водитель, ловко подрезая автобус.

— Почему с вами не захотят связываться местные военные? — решил уточнить Федоров, едва автомобиль остановился перед полосатым шлагбаумом.

Водитель нетерпеливо посигналил, и шлагбаум начал подниматься.

Федоров оглянулся назад и обнаружил, что матрос и лейтенант дружно спят, привалившись друг к другу.

— Каждый может попасть в комендатуру. И от того, как к ним отнесется не только следователь и дознаватель, а также комендантский взвод, зависит очень многое в жизни подследственных!

То ли они очень быстро выйдут на свободу, то ли получат пять суток ареста, а могут и получить штрафбат в виде добавки к основному сроку! — весомо выдал водитель, у которого от опьянения не осталось ни одного градуса.