Пес по имени Бу - Лиза Эдвардс

Поскольку Данте продолжал спокойно лежать на боку, я просто немного передвинулась и села ближе к его голове, чтобы врачу было удобнее двигать ножками мальчонки. Она сняла с него туфли и потерла пальчиками ног грудь и живот огромного пса. Тем временем я нашептывала Данте на ухо, что все в порядке и что он молодчина.

Мало-помалу напряженные, зажатые мышцы ребенка начали расслабляться. Мне показалось, что Данте даже начал дремать по мере того, как все тельце ребенка становилось мягким и податливым. Спустя несколько минут мальчик разжал кулачки и прижал ладошки к Данте — одну к его задним лапам, а вторую — к плечу. Врач была потрясена. Все ее прежние усилия ни разу не привели к тому, чтобы ребенок разжал пальцы, а Данте это удалось в считанные минуты. Я тоже несказанно удивилась. И не менее поразилась способности Данте подавить все свои естественные инстинкты в хаосе игровой комнаты, полной детей, велосипедов, качелей, музыки. «Ах, этот шум!» — как выразился бы доктор Сьюз. Данте спокойно лежал, полностью предоставив себя в распоряжение малыша, который в нем так нуждался. Когда этот трогательный момент миновал, Данте просто встал и начал беситься с другими детьми, поскольку это было то, чего они от него хотели.

Когда животное приходит к кому-то в гости, это приносит пользу не только пациенту. Сиделки, хендлеры, да, наверное, и сами собаки испытывают это чувство единения с другими существами, которые в этот момент дышат только ими. Это самый большой дар, который мы можем предложить друг другу, — дар любви.

Прошло уже десять лет с тех пор, как в моей жизни появился Аттикус, показавший мне целительную силу союза человека и животного. Затем настала очередь Данте развить мое понимание целительных способностей собак. Благодаря ему я начала лучше чувствовать этих животных и их язык, а также осознала, что они многому способны научиться и научить. Чему же научит меня Бу? — спрашивала я себя.

7

Обалдуй делает успехи

Какая-то часть меня хотела, чтобы Бу пошел по громадным забавным стопам Данте. Но каждый раз, размышляя о возможностях Бу в качестве собаки-психотерапевта, я упиралась в суровую реальность его медленной обучаемости и нестойкости усвоенных им навыков. Я сомневалась, что он сможет пройти необходимое для этой деятельности тестирование, уже не говоря о том, чтобы справиться с множеством отвлекающих и рассеивающих внимание факторов, связанных с этой работой.

Нет, Бу был создан для того, чтобы просто быть очень любимым и очень избалованным домашним песиком, который обожал устраиваться на ночь в постели между мной и Лоренсом в позе, которую мы назвали «Милашка Бу». (Могу себе представить, сколько охов и ахов вызвало мое сообщение о том, что я пускаю собак к себе в постель. Вообще-то, самая распространенная причина, по которой не рекомендуется позволять собакам лежать на креслах, диванах и кроватях, что якобы делает их агрессивными и склонными к доминированию, на самом деле не подтверждается результатами исследований; более того, на этот счет имеются прямо противоположные сведения. Опрос более чем двух тысяч владельцев собак, проведенный докторами Питером Борчелтом и Линдой Гудлоу, не выявил связи между позволением спать на диванах и агрессивностью. Этот опрос также опроверг несколько других мифов. Тем не менее собаки, которых пускают на кровати, должны мгновенно повиноваться хозяевам, когда их оттуда сгоняют и приказывают лежать на своем месте. Если ваш пес захочет провести проктологический осмотр скунса, как это часто делал Данте, вы будете счастливы, что собака отлично понимает ваш приказ слезть с кровати и расположиться в другом месте, желательно как можно дальше от вас!) Так вот, лежа между нами, Бу прижимался к одному из нас («Милашка Бу») и вытягивал лапы, упираясь в другого («Колючка Бу»). С «Милашкой Бу» спать было одно удовольствие, уткнувшись лицом в его густую теплую шерстку. Тот же, кто имел дело с «Колючкой Бу», на следующее утро просыпался со спиной, покрытой отпечатками его коготков.

Тем не менее Бу по-прежнему нуждался в социализации и обучении. К этому времени он уже научился довольно неплохо плестись рядом со мной, почти не натягивая поводок. Но все менялось, как только он видел идущего навстречу человека или пса. Тут Бу превращался в тягач, так сосредоточенный на достижении своей цели, что его невозможно было отвлечь никаким количеством арахисового масла. Однажды вечером, когда я выходила из магазина, Бу, которого я взяла с собой, чтобы предоставить ему возможность погулять и пообщаться, мило вышагивал рядом. Вдруг он натянул поводок и потащил меня в противоположном направлении, хотя нигде не было видно ни людей, ни собак. В другое время я просто пошла бы дальше, возможно, слегка дернув за поводок, чтобы Бу снова пошел за мной. Но в этот вечер его поведение меня насторожило, и я решила позволить ему странный каприз. Он промчался через два прохода между стеллажами, повернул в третий и потащил меня дальше.

Добежав до середины ряда, он остановился. Я увидела двух маленьких девочек. Одной было года четыре, второй чуть меньше. Они, обнявшись, сидели на корточках и тыкали пальцами в сторону мчащегося к ним Бу. Тот в своей жизни видел мало детей, и я попыталась замедлить его бег. Но он неудержимо шел к своей цели, и ничто не смогло бы его остановить. Подбежав к заливающимся счастливым смехом девочкам, он остановился как вкопанный, немного отвернулся и открыл пасть, чтобы отдышаться. Он даже не двинулся с места, когда девочки начали его трогать, потом гладить, а в конце концов и обнимать.

Я была в шоке. Передо мной был совсем не тот Бу, которого я так хорошо знала и который извивался, исполняя джигу на конце поводка, чтобы привлечь к себе внимание людей и других собак. Дело было даже не в том, что он начал вести себя исключительно хорошо, а в том, что это произошло внезапно. Просто подобное поведение обычно становится результатом долгих и упорных тренировок. Маленькие дети при виде собаки одного с ними размера или больше либо пугаются, либо приходят в восторг. Пространство между ними и собакой электризуется мыслью Давай поиграем! или О нет! Даже тем собакам, которые умеют сохранять спокойствие в обществе взрослых, трудно не перевозбудиться в присутствии ребенка, и это может привести к травме. Пес-вундеркинд Данте до сих пор не умел умерять свой пыл, когда рядом появлялись маленькие дети. Я годами учила его приветствовать детишек ласковее и осторожнее, чем взрослых, но Бу, руководствуясь исключительно инстинктом и не нуждаясь в дополнительных поощрениях и уговорах, взял и переплюнул своего гениального братишку. Я едва сдержала слезы. Бу совершенно недвусмысленно давал мне понять, что ему больше всего необходимо в жизни. Ему нужны были дети!

Я сомневалась, что смогу ему это предоставить, поскольку мы с Лоренсом заводить детей не собирались. Зная, что склонность к насилию передается из поколения в поколение, Лоренс считал, что существует лишь один надежный способ не повторить путь своего биологического отца — вообще не иметь детей. Его раннее детство было слишком мрачным, и поэтому даже минимальная вероятность того, что другой ребенок может пережить хотя бы часть пережитого им самим, повергала Лоренса в ужас. Я также знала — моя история болезни плюс его недавно обнаруженные проблемы со здоровьем оставляют мало шансов на то, что нам удастся завести ребенка, как бы сильно этого ни хотелось мне и Бу. Я уже давно смирилась с тем, что получу от жизни только то, что мне положено, и не больше. Меня повергало в изумление уже то, что вообще нашелся человек, пожелавший на мне жениться. И я была уверена, что если в эту семью удастся пробраться еще и детям, то это случится исключительно по воле высших сил.

Поскольку дома никаких детей не ожидалось, все, что мне оставалось, это попытаться воспитать Бу до такой степени, чтобы он смог, подобно Данте, наносить визиты людям, желающим пообщаться с собакой. В этом случае он получил бы беспрепятственный доступ к неограниченно большому количеству детей. Проблема заключалась в следующем: чтобы добиться этого, необходимо было сдать весьма серьезный экзамен. Мир не рождал еще двух таких разных собак, как Данте и Бу. Первый был наделен мощным интеллектом и обучался так быстро, что чаще всего я вообще не могла понять, кто кого учит. Но когда я занималась с Бу, мне казалось, что я пытаюсь сдвинуть с места железнодорожный вагон. Умный и склонный к эмпатии Данте порой превращался в настоящего клоуна и смешил пациентов, удерживая на задних лапах весь свой девяностофунтовый вес. Глядя на его вихляющее тело и развевающиеся уши, от смеха не мог удержаться никто. Но уже во время следующего визита он чувствовал, что от него требуется нечто совершенно иное, и пристально следил за мной, строго выполняя все команды. Бу, напротив, испытывал трудности с концентрацией внимания даже в отсутствие внешних раздражителей. Мне еще только предстояло узнать, способен ли он почувствовать потребности клиентов, является ли его сдержанная непринужденность проявлением эмпатии или же умственной отсталости.