Любовь по учебнику психологии - Энн Питерс

И как-то само собой получилось, что Хэлли заговорила о Коринне. И о Майке Паркере тоже.

Хэлли понадобилось несколько дней, чтобы набраться мужества и встретиться с отцом. Это были дни, которые она провела одна. Размышляя, мечтая, надеясь. В субботу, когда Хэлли наконец собралась с силами, она села в машину и поехала на виллу отца, расположенную на побережье океана.

Сначала она хотела позвонить перед приездом, но в конце концов выбрала более легкий путь. Легкий потому, что, не назначив встречу, была вольна передумать и не наносить этот визит, которого так боялась.

Сейчас ей надо решить, хочет ли она в третий раз объехать вокруг квартала, рискуя быть заподозренной в подготовке ограбления, или лучше подъехать к тротуару и зайти в дом.

Она предпочла последнее и вылезла из машины пока не успела изменить решение. Силой вытеснив все волнения из головы, Хэлли решительно зашагала по дорожке. Дом, к которому она направлялась, был выстроен в калифорнийско-испанском стиле – белые известковые стены контрастировали с красным кирпичом и крышей из красной черепицы. Стена высотой шесть футов со сводчатым главным входом окружала внутренний двор, затененный пальмами и украшенный в центре фонтаном.

Стоя перед железными воротами ниже главного входа, Хэлли подумала, что так близко к дому отца она никогда не была. Сердце бешено билось в груди, ладони стали мокрыми. Она чуть толкнула ворота – они оказались запертыми. Стараясь не принимать это как повод, чтобы повернуться и убежать, Хэлли огляделась и нашла звонок.

Она вытерла ладони о свободные габардиновые брюки и уже хотела нажать на кнопку, как вдруг увидела мальчика, вышедшего во двор из-за угла дома. Хэлли застыла на месте, ее глаза расширились. Это был – должен был быть – сын ее отца. Он был слишком похож на мальчика с детских фотографий Джеймса Маккензи, чтобы быть кем-либо еще.

Шон? Так, кажется, его зовут? Хэлли не могла вспомнить. Она слишком нервничала. Единственное, о чем она могла думать в тот момент, – это что перед ней был ее младший, хоть и наполовину, но брат.

Мальчик присел за фонтаном, увидел Хэлли и, хихикая, приложил палец к губам, когда Ева, молодая жена Джеймса Маккензи, внезапно появилась во дворике.

– Шон Маккензи, – сказала она раздраженно, – или ты сейчас же выйдешь, или будешь потом горько сожалеть.

Возможно, мальчик понимал, что это всего лишь пустые угрозы, потому что даже не шевельнулся. Он только быстро взглянул на Хэлли, дабы убедиться, что у него есть зрители.

Проследив за его взглядом, женщина повернулась к Хэлли, стоящей за воротами.

– Что вам угодно? – Голос женщины тут же стал надменным.

Хэлли рассвирепела.

– Я бы хотела увидеть доктора Маккензи, – сказала она как можно более холодно.

– Мне очень жаль, – презрительно ответила женщина. – Но мой муж не принимает пациентов дома. Вам придется назначить время...

– Я не пациент. – Хэлли почувствовала себя оскорбленной. – Я его дочь.

– Что ж...

Выражение лица Евы Маккензи, приведенной в замешательство, заставило Хэлли почувствовать удовлетворение. Но это чувство быстро испарилось, когда явная враждебность сузила глаза Евы.

– Шон, иди в дом, – приказала она. – Сейчас же, – добавила она твердо, и мальчик убежал. Но перед этим успел, однако, окинуть Хэлли долгим любопытным и вместе с тем испуганным взглядом.

Представляю, что ему обо мне рассказывали, подумала Хэлли с сожалением.

Ева подошла ближе, глаза ее сверкали.

– Вы... – Она с трудом вытолкнула из себя это слово, злость мешала ей говорить. – Как вы посмели показаться здесь после всего того, через что заставили нас пройти?

– Что? – Хэлли тряхнула головой. Конечно же, она просто ослышалась. – О чем вы говорите? Я вас даже не знаю.

– Конечно, не знаете. – Голос женщины дрогнул. – Хотя все эти годы вы имели наглость осуждать меня. – Она сделала еще шаг, высоко держа голову. – Чего вы хотите?

– Я хочу увидеть своего отца. – Принимая во внимание злость этой женщины, Хэлли решила, что бесполезно пытаться что-либо объяснять. – Пожалуйста, – вежливо добавила она.

– Он не хочет вас видеть.

– Я бы предпочла услышать это от него, – холодно сказала Хэлли.

– Отлично. – Зловеще усмехнувшись, Ева указала рукой: – Пожалуйста.

Взгляд Хэлли последовал в этом направлении, и ее глаза расширились от шока, когда отец вышел из тени за фонтаном. Каждое сказанное им слово било Хэлли, как хорошая пощечина:

– Уезжай домой, Хэллоран. Здесь тебе нечего делать.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Минут сорок спустя Хэлли вновь очутилась напротив розового дома Майка Паркера. И снова сделала это неосознанно. Оцепеневшая, глядя вперед невидящими глазами, она села в машину и приехала к его дому.

«Здесь тебе нечего делать...»

Слова отца продолжали звенеть у нее в ушах, пока со сдавленным криком она не зажала их руками, опустив голову. Она не хотела их больше слышать, не хотела больше думать, причинять себе боль...

Ей ужасно захотелось оказаться сейчас рядом с Майком. Она нащупала ручку, сжала зубы от злости, когда та не поддалась. Но наконец дверца открылась.

Хэлли, спотыкаясь, пошла по дорожке. Обоими кулаками заколотила в дверь, не подумав о том, как это может выглядеть перед соседями.

– Майк! – Она уперлась лбом в дверь. – Майк, пожалуйста!

– Хэллоран! Господи... – Открыв дверь, Майк едва успел подхватить ее, иначе Хэлли просто упала бы.

– О, Майк...

– Хэлли, ради Бога... – Майка потрясло, как отчаянно она вцепилась в него. – Кто тебя обидел? – спросил он, не в состоянии удержаться от желания прикоснуться губами к ее виску, ко лбу, к макушке... А Хэлли уткнулась лицом ему в плечо, а ногтями впилась в спину.

Хэлли не могла говорить. Боль душила ее. Она тряслась всем телом и с трудом дышала. Рыдания рвались из ее горла. Рыдания без слез.

Майк шептал ей в ухо успокаивающие слова. Хэлли едва ли понимала в этот момент, что ее куда-то несут. Она не отпускала его и увлекла за собой, когда он опустил ее на мягкий диван.

– Обними меня, – хрипло проговорила она. – Пожалуйста, просто обними меня...

– Хорошо, дорогая, хорошо, – успокаивал ее Майк, ласково гладя и целуя ее волосы. – Ничего не говори, пока не придешь в себя. Я здесь, любимая, здесь.

Дорогая. Любимая... Растерзанное сердце Хэлли и израненная душа впитывали эти слова, словно целебный бальзам.

– Мне нужна была только его любовь, – прошептала она, порывисто выдохнув. – Ничего больше. А он... он выгнал меня...

Что она говорит? Майк замер. В прямом смысле слова. Его кровь превратилась в лед, а сердце остановилось. Она пришла к нему за успокоением после того, как другой мужчина отверг ее.