Четвертое крыло - Ребекка Яррос

В его глазах вспыхнуло любопытство, но в следующую секунду исчезло, замаскированное холодным, насмешливым безразличием.

Каждое из моих чувств было настороже, но тени вокруг меня не шевелились. Когда он сделал шаг назад, его глаза встретились с моими. Спина Ксейдена уперлась в дерево, и рукояти моих кинжалов задели его уши.

– Повтори, что я промахнулась, – угрожающе сказала я, перехватывая метательный кинжал правой рукой за острие.

– Очаровательно. Ты производишь впечатление хрупкой девушки, которую легко сломать, но на самом деле ты опасная штучка, не так ли? – Он одобрительно улыбнулся, а тени в это время заскользили по стволу дуба, принимая форму пальцев. Они вырвали кинжалы из дерева и уронили их прямо в руки Ксейдена, который только этого и ждал. Я резко выдохнула, у меня перехватило дыхание. Он обладал такой силой, что мог прикончить меня, даже не пошевелив пальцем. Он был владыкой теней. Даже попытка защитить себя от него была бы тщетной и смехотворной.

Я ненавидела его красоту и смертоносность его способностей. Он двинулся ко мне, и тени сопровождали каждый его шаг. Он был похож на один из ядовитых цветов в лесах Сигнисена на востоке, о которых я читала. Его красота была предупреждением не подходить слишком близко, а я… я определенно оказалась слишком близко.

Перехватив кинжалы за рукоять, я приготовилась к атаке.

– Ты должна показать этот маленький трюк Джеку Барлоу, – сказал Ксейден, протягивая руки ладонями вверх и отдавая мне мои кинжалы.

– Что, прости?

Это уловка. Это наверняка уловка.

Он шагнул еще ближе, и я подняла клинок. Мое сердце спотыкалось, билось неровно, а страх заполнял все тело.

– Тому первогодке, любителю сворачивать шеи, который публично поклялся убить тебя, – уточнил Ксейден.

Клинок прижался к его животу. А он, будто не замечая этого, отдернул в сторону ткань моего плаща и убрал одно лезвие в ножны на моем бедре, затем оттянул полу и остановился, глядя на длинную косу, спадавшую на мое плечо. Я могла поклясться, что на мгновение он перестал дышать, прежде чем засунул второй кинжал в ножны, прикрепленные к моим ребрам.

– Он, вероятно, дважды подумает, прежде чем замышлять твое убийство, если ты метнешь ему в голову несколько кинжалов.

Это… это… было странно. Должно быть, это была какая-то игра, предназначенная для того, чтобы сбить меня с толку. А если так, то играл он, блин, хорошо. Даже отлично.

– Потому что честь убить меня принадлежит тебе?

Я бросила вызов.

– Ты хотел, чтобы я умерла, задолго до того, как твой маленький клуб решил встретиться под моим деревом, так что, думаю, мысленно ты меня уже практически похоронил.

Он поглядел на кинжал, приставленный к его животу:

– Ты собираешься рассказать кому-нибудь о моем маленьком клубе?

Его глаза встретились с моими, и в его взгляде были только хладнокровная расчетливость и смерть.

– Нет, – честно ответила я, подавляя дрожь.

– Почему нет? – Он склонил голову набок, изучая мое лицо, как будто встретил какую-то аномалию. – Детям офицеров-предателей запрещено собираться в…

– Группы больше трех. Я в курсе. Я живу в Басгиате дольше, чем ты. – Я подняла подбородок.

– И ты не собираешься бежать ни к мамочке, ни к своему драгоценному маленькому Даину, чтобы рассказать им про наше собрание?

Он пристально посмотрел мне в глаза. Мой желудок сжался так же, как перед выходом на парапет, словно тело знало, что действия, которые я предприму сейчас, определят продолжительность моей жизни.

– Ты помогал им. Я не понимаю, почему за это нужно наказывать.

Это было бы несправедливо ни к нему, ни к другим. Была ли их маленькая встреча незаконной? Абсолютно. Должны ли они умереть за это? Точно нет. Но именно это и произошло бы, расскажи я кому-то о том, что видела. Этих первогодков казнили бы только за то, что они попросили о помощи в учебе, а старшие кадеты присоединились бы к ним только потому, что помогли.

– Я не собираюсь никому ничего рассказывать.

Он посмотрел на меня так, словно пытался просверлить взглядом насквозь, и от этого в кожу головы будто втыкались ледяные иголки. Моя рука сохраняла твердость, но нервы были на взводе от того, что могло случиться в следующие тридцать секунд. Он мог убить меня прямо здесь, бросить мое тело в реку, и никто не узнал бы, что я пропала, пока меня не обнаружили бы ниже по течению.

Но я уж точно не собиралась позволить ему прикончить меня, не пролив сначала его крови.

– Интересно, – мягко сказал он. – Посмотрим, сдержишь ли ты свое слово, а если сдержишь, то я, к сожалению, буду должен тебе услугу.

Затем он отступил, повернулся и направился обратно к лестнице в утесе, ведущей к цитадели.

Стоп. Что?

– Ты не собираешься со мной разбираться? – крикнула я ему вслед, а мои брови натурально подскочили от удивления.

– Не этой ночью! – бросил он через плечо.

Я усмехнулась:

– И чего же ты ждешь?

– Если ты будешь заранее знать о нападении, будет не так весело, – ответил он, шагая в темноту. – А теперь возвращайся в постель, пока твой командир не понял, что тебя нет после комендантского часа.

– Что? – Я вытаращилась ему вслед. – Ты мой командир!

Но он уже скрылся в тени, оставив меня болтать саму с собой, как дурочку.

И… он ведь даже не спросил, что у меня в сумке.

Улыбка медленно расползлась по моему лицу, когда я засунула руку обратно в перевязь и наконец-то смогла облегченно вздохнуть, снимая нагрузку с плеча.

Ведь теперь я была дурочкой с ягодами фонили.

Глава 8

В искусстве отравлений есть момент, который редко обсуждают – и это верный расчет времени. Лишь настоящий мастер может правильно дозировать и ввести яд для максимально эффективного воздействия. Ибо необходимо учитывать массу тела жертвы и способ доставки действующего вещества в это самое тело.

Капитан Лоуренс Медина. Эффективное использование дикорастущих и культивируемых трав

Когда я одевалась утром, в женском зале общежития еще царила тишина. В дальних окнах виднелись первые лучи солнца, которое едва брезжило над горизонтом. Я сняла броню из драконьей чешуи с вешалки у изножья кровати и надела поверх черной рубахи с короткими рукавами. Хорошо, что я уже наловчилась затягивать шнурки на спине, потому что Рианнон не оказалось в ее постели.

По крайней мере, хотя бы одна из нас регулярно получала столь необходимые оргазмы. Я была уверена, что еще несколько кадетов из нашей комнаты успели обзавестись парами. Командиры отрядов твердили о необходимости соблюдать комендантский час, но на самом деле им было плевать. Всем, кроме Даина. Его заботило соблюдение любых правил.

Даин. При воспоминании о нем в груди затрепетало, и, закончив заплетать косу, я улыбнулась. Видеть его было самой счастливой частью дня, даже когда на людях он вел себя не как человек, а как бездушный свод правил. И когда попытки спасти меня из этого места поглощали его с головой.

Я подхватила сумку и отправилась на выход, мимо рядов пустых кроватей – они принадлежали тем девушкам, которые не сумели дожить до августа, – и открыла дверь.

А вот и он.

Глаза Даина загорелись, он оттолкнулся от стены коридора, возле которой, очевидно, поджидал меня.

– Доброе утро.

Я не могла сдержать улыбку:

– Знаешь, тебе не обязательно каждое утро провожать меня.

– Это единственное время, когда я могу поговорить с тобой не как командир отряда, – возразил он, пока мы шли по пустому коридору, мимо холла, через который будем ходить в наши личные комнаты, если переживем Молотьбу. – Поверь мне, это стоит того, чтобы вставать на час раньше, хотя я все еще не понимаю, почему ты выбрала именно дежурство на завтраке.

Я пожала плечами: