Своими глазами (сборник) - Михаил Веллер

Сержант медленно поднимает револьвер.

Парень шепчет: «Раз, два, три, четыре…»

Выстрел — одновременно парень молниеносно пригибается, соскальзывая вбок седла, и выстрелом выбивает револьвер у сержанта.

— Это дьявол, а не человек, — суеверно шепчет сержант.

— Слезай. Раздевайся.

— Не убивай меня, — сержант стаскивает брюки.

— Дарю тебе лычку за рану в бою, — выстрел, сержант хватается за оцарапанный зад. — Коня я пока прихвачу для смены, чтоб быстрее уйти и не причинять вам больше несчастий, сержант.

Взвод ждет — вдруг у капрала сигара падает изо рта: показывается сержант, в белье и кепи, хромая и держась за зад.

— Молча-ать! — орет сержант, хотя взвод остолбенело молчит.

Малиновый диск закатного солнца, дорога и одинокий силуэт всадника, устало движущийся нам навстречу.

Дорога спускается в китобойный поселок на морском берегу. Молодая женщина с ребенком за руку: это уже не та юная девушка, какая была в начале…

Наш парень едет навстречу, она смотрит вначале не узнавая, бледнеет и подносит руки ко рту.

— Здравствуй, — тихо говорит он.

— Ты…

— Я немного задержался в пути…

— Ты… — Еще не веря, она мотает головой.

На ее пальце обручальное кольцо. Парень молча показывает на него взглядом. Она опускает глаза и кивает…

— Он?..

— Он…

— Ты поступила правильно…

— Я столько ждала тебя… Так ждала!.. Я выплакала по тебе все слезы, никогда больше я не смогу заплакать. Я думала, что ты умер, иначе бы ты вернулся ко мне, потому что… потому что… мне было некуда деться!.. — она молит в отчаянии.

Он молча показывает глазами на мальчика.

Она кивает, шепчет:

— Он был согласен простить все… — Прижимает к себе сына. — Теперь уже ничего нельзя поправить…

— А если я…

— Нет. Поздно. Теперь все так, как есть. — Она справляется с дыханием, поднимает глаза, смотрит на его шикарный экзотический наряд. — Ты, наверное, разбогател за эти годы там, на Западе?

— Разбогател…

— Я рада за тебя. Теперь ты можешь жениться на ком угодно. Я рада, что ты вернулся. Что я смогу тебя иногда видеть. Хотя для меня было бы легче, если б ты уже не возвращался никогда.

— Я завтра уеду. Прощай. — Трогает коня.

— Прощай, — шепчет она ему вслед непослушными губами. И мальчик, прижавшись к ней, исподлобья следит за удаляющимся всадником.

— Мама, кто это?

— Просто прохожий, сынок.

— А про что ты с ним говорила?

— Уже ни про что. Просто так… Просто так…

— А почему ты плачешь?

— Я не плачу. Это просто ветер…

Парень привязывает коня у таверны, входит. Спрашивает у хозяина выпить, берет из его рук бутылку, наливает полную кружку и засаживает залпом.

Один из стариков за столом в углу:

— Где-то я этого парня уже видел…

В доме кузнеца: тот кричит жене:

— Ну что, счастлива, что вернулся твой бродяга!

— Я не хочу больше о нем слышать, — говорит она очень тихо… — Прошу тебя…

— Не-ет, я все чувствую!

— Я верная жена тебе. Чего ты еще хочешь?..

— Жена? Жена? Ты ни одного дня не переставала любить его! Блудница!

— Я отдала тебе все, что могла. Ни одна женщина не может дать больше, чем у нее есть.

Он в ярости не находит слов, ударяет ее и уходит, хлопая дверью.

В таверне в дым пьяный парень хвастается своими подвигами. Выстрелами гасит свечи. Приносит пачку денег и лассо (конь по-прежнему привязан у входа), лассо сдергивает со стойки бутылки и ставит всем выпивку. В другом конце коптит свеча — кидает нож, срезая конец фитиля, — тот падает и догорает рядом со свечой. Восторженный гул, бьют в ладоши, пьяное веселье.

Из угла мрачными горящими глазами, как когда-то давно, следит угрюмый кузнец. И видно, что он — опять — дико, смертно завидует. Хозяин ставит ему кружку (парень всех поит) — он зло отодвигает: «Я заплачу за себя сам».

Парень видит его, подходит, качаясь:

— А, вот и ты… Хочу выпить с тобой… я завтра уеду… ну, выпей со мной… ведь ты получил все, что хотел…

Кузнец в ярости вскакивает. Страшно бьет его в лицо.

И тот впервые — на полу. Лежа, с разбитым лицом:

— Ты победил…

В спальне кузнец: он в бешенстве:

— Что думаешь, я ничего не понимаю, дурак!

Жена:

— Да.

— Почему?! — вопит он глупо.

— Потому что ты не должен был жениться на мне.

— Ах, не должен?! Не должен?!

— Ты знаешь, почему я за тебя вышла…

— Потому что твой ублюдок обрюхатил тебя и бросил! — орет он.

— Не смей говорить о нем! Он лучше тебя в тысячу раз! Он добрый, и веселый, и все его всегда любили, а ты, ты…

— А я дурак, да! да!! И дурак, что связался с тобой! И теперь этот подлец купается в деньгах, а я надел себе ярмо на шею и кормлю его шлюху и его ублюдка!..

— Лучше бы я умерла… — тихо говорит она.

— Вот и подохни! А я больше не буду дураком! Я тоже хочу быть умным и купаться в деньгах! — хлопает дверью, выскакивая.

Утро: пошатываясь, парень выходит из задней комнаты в таверну. Хозяин наливает на опохмелку. Он хлопает его по плечу и выходит. С крыльца оборачивается через открытую дверь:

— Где моя лошадь?

— Кузнец с вечера поставил ее у себя.

Он возвращается, садится:

— Пошли за ней кого-нибудь. И налей еще.

Вскоре прибегает мальчишка:

— Кузнеца нет дома!

— А в кузнице? — спрашивает хозяин.

— Там его тоже нет!

— Посмотри везде получше, — велит хозяин.

Парень безучастно ждет и пьет.

Уже толпа пацанов, теснясь и восторженно оглядывая его:

— Его нигде нет, сэр! И вашей лошади тоже!

— И на пристани!

— И в огородах!

— И в роще тоже!

— И на кладбище!

— Даже на кладбище? — философски удивляется парень.

— Не мог же он сбежать с твоим конем, — тревожно говорит хозяин. — Послушай! — а все твои деньги?..

Парень роется по всем карманам — пусто:

— Ты запишешь мне бутылку в долг?

Залпом пьет, мрачно смотрит перед собой — и вдруг хохочет. Хозяин испуганно наблюдает и крестится.

Пьет пиво пожилой моряк.

— Когда отходит шхуна? — спрашивает парень.

— Завтра с первым ветром.

— Тебе еще нужен хороший гарпунер?

— Нужен, если он не разучился метать гарпун, — невозмутимо говорит моряк.

— Тогда поставь-ка мне рюмку, — говорит парень.

Моряк садится рядом, хохоча хлопает его по спине и орет:

— Я же говорил, что его все равно потянет обратно!

Парень задумчиво идет вдоль прибоя. На берегу сын кидает в волны камешки:

— Мама! А вот опять тот просто прохожий! — подбегает к нему.

— Настоящий? — трогает пальцем его револьвер.

— Настоящий….

— А ты умеешь стрелять?

Подходит женщина. Молчит.

— Говорят, он ограбил тебя… сбежал с твоими деньгами.

— Нет, — говорит парень, странно улыбаясь. — Нет. Не было ничего. — Молчание. — Если это еще имеет для тебя значение, то я не уеду сегодня.

Сын теребит его кобуру:

— Научи меня стрелять!

Парень расстегивает патронташ с кобурой и закидывает его далеко в воду:

— Я лучше научу тебя метать гарпун, — он поднимает сына на руки, гладит по голове. Надевает ему свою ковбойскую шляпу и отпускает бегать.

Женщина смотрит ему в глаза. Он обнимает ее, она сопротивляется, но вот сплетает руки вокруг его шеи. Ветер раздувает их волосы, и грохочут пенные валы прибоя.

Две головы на подушке в сером свете рассвета:

— Теперь я могу ждать еще годы, ждать всю жизнь, ты вернулся, и будешь возвращаться всегда, и я буду ждать тебя, что бы ни случилось… — захлебывающийся шепот и слезы.

— Днем ближе к разлуке — днем ближе к новой встрече, — говорит он.

Солнце, море, пристань, уходящая шхуна, толпа. Женщина с сыном за руку, и парень у борта на баке — где и стоял вначале…

— Я буду ждать тебя, слышишь!.. Я буду ждать те-бя-а-а!..

Мальчуган машет ручонкой.

Паруса поднимаются и наполняются ветром, полоса воды между бортом и причалом ширится. Среди моряков у борта стоит парень и с грустью и улыбкой смотрит на удаляющийся причал, где в толпе машет ему платком она и кричит:

— Я дождусь тебя обязательно, возвращайся скорее, слышишь!..

И белые паруса тают в голубой дали моря и неба.

А?

— М-да… Бред сивой кобылы в лунную ночь. Это что, пародия?

— А ты что, сам не можешь различить?

— Нет.

— Тогда какая тебе разница? Отчасти и пародия. Главное — чтоб было интересно, захватывало. Ну скажи — ты что, не пошел бы на такое кино?

— Пошел. Отдохнуть, мозги проветрить. Но ведь, понимаешь, здесь искусством и не пахнет. Детская игра какая-то, несерьезная забава. Все это было, все старо, вторично, безумно банально.