Грех - Anastasia Avi Samaeli

Она была моим воздухом, солнцем, небом. Моим миром. Моим самым страшным грехом.

Войдя в отель, я попросил администратора прислать кого-то, чтобы сменили бельё. После ночи с проституткой я не мог позволить Лайле даже сесть на эту кровать.

Зайдя в номер, я завел её на кухню. Она обняла меня и тихо спросила:

– Ты правда уезжаешь? Ты бросаешь меня?

Я встал перед ней на колени и обнял её ноги.

– Малыш. Я изменил тебе. Я переспал с проституткой.

Она не отвернулась, не заплакала.

– Стив. Мне плевать. Я люблю тебя. Я жить без тебя не могу. Не хочу. Не уезжай, пожалуйста.

Горничная поменяла постель. И я, поднявшись с колен, потащил Лайлу на кровать.

– Я вернусь через две недели. Я не брошу тебя. Только дождись меня, ладно?

Она кивнула. Я лёг и потянул её к себе. Мы просто лежали обнявшись. Я боялся прикоснуться к ней. Боялся напугать.

– Ты простишь меня когда-нибудь? – тихо спросил я, поцеловав её в лоб.

Лайла осторожно погладила мою сломанную руку и улыбнулась.

– А у меня есть выбор?

Завтра я уеду, чтобы вернуться за ней. Она пока не знает, что я задумал. Но сейчас она рядом. Такая родная. Такая любимая. И это было самым важным. Я не хотел её. Точнее я всегда хотел. Но сейчас я просто обнимал любимую женщину. Ту, на которой хочу жениться. По-настоящему хочу. И это одна из причин, почему мне нужно уехать.

Глава 16

Лайла

Стивен спал. Осторожно, чтобы не разбудить, я убрала его руку со своей талии. Он так крепко прижимал меня к себе, как будто боялся, что я исчезну. В полной тишине я собирала его вещи, разбросанные по небольшому номеру отеля. Завтра он уедет. Но зачем? Что заставило его пойти на это? Я знала, что назначение в Севилью было для него своеобразным способом сбежать. Почувствовать себя свободным. Он не рассказывал мне об отце. Никогда не говорил о матери. Я просто знала, что они существуют.

Где-то там, в красивом, кипящем жизнью и страстью городе, живут самые важные люди моего любимого человека. Всё, что я знала, это то, что они чертовски богаты и весьма влиятельны. Я понимала, что развод с Джен не входил в их планы. Но разве так можно? Какое право имели эти незнакомые мне люди решать судьбу Стивена? Мне было очень жаль малыша Марка. Как он воспримет новость о том, что родители расстались? Ему было чуть больше шести лет. Надеюсь, Стив не отречётся от него.

Упаковав последние вещи, я села на пол у кровати. Взгляд упал на опухшую, посиневшую руку Стивена. Она была сломана. Снова! Когда он успел сломать её? Когда бил бывшего друга? Судя по тому, что рука была почти фиолетовой, то она сломана гораздо раньше. Оглядев комнату, я нашла несколько пустых бутылок от дорогого Скотча. Одна бутылка привлекла моё внимание больше всех. Красивая. На этикетке надпись "WhistlePig Boss Hog's Black Prince Rye Whiskey".

Рядом стояла коробка с такой же надписью и ценником в 500 долларов США. Мои глаза расширились настолько, что казалось сейчас лопнут. В баре Фернандо я заработала сумму, которой хватит на 4 такие бутылки. Не раздумывая, я вылила содержимое красивой бутылки в раковину и задумалась, насколько мы со Стивом разные. Сможем ли мы жить вместе? Даже несмотря на то, что принадлежим разным мирам? Это действительно меня пугало. А вдруг его родители будут против его отношений со мной?

Ведь однажды они решили за него. Что помешает им сделать это еще раз? Страх перед будущим не оставлял меня ни на секунду. Я увидела на стуле брошенную Стивеном куртку. Из кармана торчало что-то девственно белое. Рука потянулась к карману, и я достала шаль.

Это была не просто шаль. Я держала в руках традиционную испанскую мантилью. Мантилья – это элемент национального испанского женского костюма. Длинный шёлковый или кружевной шарф-вуаль. Который обычно надевается поверх высокого гребня-пейнеты, вколотого в причёску, и падает на спину и плечи. Сейчас их уже не носили. Только на праздники, и то редко. Но белая? Эта мантилья была свадебной. Ею жених покрывал голову невесты перед венчанием. Но откуда она у Стивена? А главное, зачем?

Подойдя к спящему мужчине, я легонько потрясла его за плечо. Он снова говорил во сне. Только теперь он улыбался. И вместо имени бывшего друга бормотал моё.

– Стив. Стивен. Просыпайся.

Он открыл глаза и, резко сев на кровать, потрогал меня рукой. Как будто я была видением, которое он пытался удержать. Он застонал. Сломанная рука наконец-то дала о себе знать. Я не стала задавать мучивший меня вопрос о странной находке в его кармане. Я просто вернула мантилью на прежнее место. Он сам расскажет, если, конечно, захочет. Меня беспокоили всего две вещи. Что делать с рукой, которая уже становилась черной? И куда отправился Доминик?

Достав свой телефон, я начала искать адреса клиник в Севильи. Тех, что могли бы принять нас прямо сейчас.

Virgen del Rocío University Hospital. Это была самая большая больница в Севильи. Она была самой лучшей во всём южном регионе. Недолго думая, я вызвала такси и, взвалив на себя огромную сумку Стива, повела его к выходу. Он шёл за мной, покорно опустив голову, и молчал. Я злобно посмотрела на него и фыркнула.

– О чём ты, чёрт возьми, думал? Идиот! Зачем сломал руку?

Стивен захохотал. Он так заразительно смеялся, что я просто не могла на него злиться. Но злилась всё равно. Я пыталась не улыбаться. Пыталась сохранять хладнокровие. Но его смех действовал на меня как наркотик. Согнувшись пополам, я громко рассмеялась.

Администратор вышел из-за стойки и, прищурившись, вглядываясь в наши лица, прошипел, что не потерпит в своем отеле тех, кто курит марихуану.

Стало ещё смешнее. Прикрывая рот рукой, сотрясаясь в беззвучном смехе, я выбежала на улицу, где нас уже ждала старенькая машина. Даже мужчина за рулём такси казался смешным. Я понимала, что это не просто смех. Это была настоящая истерика. Стив выбежал следом за мной, и на этот раз я впихнула его на заднее сидение.

Сама же села рядом с водителем и наблюдала за недовольным выражением лица любимого человека в зеркало заднего вида.

* * *

В госпитале нас приняли сразу. Молодой доктор повел Стива в небольшую операционную, а я осталась ждать в приёмной. Буквально через несколько