Тихая война - Грэм Макнилл

(Голос):Быстрее!

Хассан со своими бойцами бросился к ожидающей их рампе. Он был последним из тех, кому удалось добраться. Он затащил контейнер, который волок за собой, в зев ждущего грузового отсека.

(Голос):Мы получаем попадания!

Фарук пристегнулся, морщась от боли. Его броня до сих пор была влажной от крови. Хассан загнал на место последний из пристыковочных крепежей.

(Халид):Поднимай нас вверх!

Двигатели набрали тягу, наращивая бьющий вниз поток, и потащили транспортник прочь, унося его ввысь. Погрузочная рампа закрылась, запечатывая их внутри. Приглушённые звуки выстрелов стихли, сменившись негромким громыханием маневровых двигателей, изменяющих ориентацию. Хассан чувствовал, как транспортник набирает скорость, взмывая вверх и разворачиваясь на курс, который унесёт их из Гипта и прочь от опасности. Он прислонился спиной к стенке экипажного отсека, тяжело дыша. Какое-то время он не делал ничего другого. Затем он огляделся вокруг. Из трёх групп, что были вначале, смогло выбраться лишь девять человек. Уцелевшие устало опирались о трясущиеся стенки транспортника, пока тот набирал высоту. Ни один из них не смотрелся победителем. Атмосфера была откровенно подавленной.

Объект операции располагался в центре отсека. Грузоперевозочный контейнер был цел и невредим, он не получил ни единого попадания. Он стоял между двумя шеренгами бойцов, тёмный и тяжёлый, как гроб-переросток. Вдоль его ребристой поверхности ритмично вспыхивали огоньки. Он выглядел едва ли не воинственно. Хассан проковылял к нему.

(Фарук):Что ты делаешь?

Фарук смотрел на него встревоженным взглядом. Хассан начал отключать запорный механизм.

(Халид):Из-за этой штуки мы потеряли людей. Мы имеем право увидеть, ради чего они умерли.

Хассану встречались имперские придворные, разодетые в наряды киноварного и шафранно-жёлтого цветов, учёные с бледными лицами и искривлёнными работой позвоночниками, техножрецы с золотыми масками лиц, на которых светились скопления зелёных глаз. Каждое помещение имело свой запах, своё звучание, свою атмосферу. Эти комнаты вмещали саму сущность различных фракций человечества, срезы того, чем стала их раса, во всей их пестроте. Хассан нашёл их завораживающими, ему хотелось задержаться, изучить их, порасспросить о том, над какими задачами они работают. Малкадор, казалось, прочёл его мысли.

(Сигиллит):Не обращай на них внимания. Они эфемерны в сравнении с тем, что я тебе покажу.

Они продолжали идти, освещение и роскошь постепенно сходили на нет. Хассан и Сигиллит спускались с уровня на уровень, путешествуя вниз древними лифтовыми шахтами в серых прорезных кабинах, которые были подвешены на цепях диаметром с мужскую талию. Стало теплее, причём до степени дискомфорта. У Хассана начало появляться ощущение, что на него наваливается сверху что-то огромное и древнее. Там, где оправленные в бронзу люмы давали озерца света, виднелись неприкрашенные корни горы, тёмные от прожилок гранита и полевого шпата.

(Сигиллит):Когда мы достигнем места нашего назначения, держись рядом. Пока ты со мной, тебя никто ни о чём не спросит. Отбейся от меня, и ты умрёшь. Не позволяй увиденному тебя одурачить. Не вся охрана здесь, внизу, находится на виду.

Хассан не сказал ничего, лишь кивнул.

В конце концов они добрались до низа, до самого сердца горы. Кабина со скрежетом остановилась, двери скользнули в стороны. Перед ними тянулась вдаль сводчатая пещера. Её пол был гладким и блестящим, как оникс. Необъятная пустота её пространства нарушалась огромными колоннами из тёсаного камня. Она разверзалась вдаль, во мрак подземного мира, настолько же тихая и жуткая, насколько верхние уровни были шумными.

(Халид):Необъятная… и всё это время у меня под ногами… Как такое место удалось скрыть? Как много людей об этом знает?

По гладкому, как стекло, полу двигалось лишь несколько фигур: старшие адепты Механикум в кроваво-красных одеждах; безмолвные женщины с каменными лицами в богато украшенных комплектах боевой брони и длинных, подбитых мехом плащах; исполинские часовые, одетые в вычурные доспехи из золота и вооружённые древковым силовым оружием, которое гудело неистовыми энергиями. Эти последние — Хассан это знал — были Легио Кустодес самого Императора. Он обнаружил, что снова покрылся потом. Сигиллит пошёл через пещеру, клацая на ходу металлическим концом своего посоха. Никто из прочих не подавал виду, что его заметил. Они казались занятыми своими мыслями. У тех, чьи лица были видны, их выражения выдавали решительный настрой, на некоторых были написаны признаки крайней усталости. Хассан последовал за Малкадором. Всё это место от начала и до конца было странным почти до непереносимости — аскетичный склеп, царство шёпота и теней, упрятанное под ключ под основаниями этого мира.

(Халид):Что это за место?

Хассан обнаружил, что ему на диво сложно поспевать за шагом старого человека.

(Сигиллит):Начало. И, возможно, конец.

Они продолжали идти. Хассан замечал ответвляющиеся тоннели, которые уводили прочь, глубже в тело горы. Некоторые были всего лишь проёмами размерами с человека, другие — зияющими проспектами, чьей ширины хватило бы для прохода Титана. Хассан чувствовал едкий запах фимиама и слышал сейсмический рокот, доносившийся откуда-то глубоко из-под ног. Иногда пол содрогался, словно бы сотрясаемый далёкими подземными толчками, однако никто из безмолвных людей вокруг них не выказывал никакой реакции.

(Халид):Они такие тихие.

Хассан не имел намерения болтать, его мысли, казалось, сами изливались из его рта, словно им не терпелось нарушить гнетущую тишину. Сигиллит остановился, чтобы обдумать эту реплику. Он наклонил голову, наблюдая за людьми вокруг себя.

(Сигиллит):А какими они, по-твоему, должны быть? Они пребывают в забытых залах богов. Но у каждого есть своя задача. Они не могут стоять в раздумьях… как ни один из нас.

Он тускло улыбнулся.

(Сигиллит):Что, конечно же, может быть источником всего этого. У нас никогда не было времени на раздумья… Прекрасная эпитафия для не в меру дерзкой расы.

Он пошёл дальше, и Хассан поспешил вслед за ним. Наконец Сигиллит остановился перед проёмом в стене пещеры. Из отверстия сочился запах химикатов. На низкой гранитной притолоке были высечены двадцать эмблем, по большей части лишь полуразличимых в тенях. Хассан разобрал волчью голову, змею, ангела и иные, менее понятные значки. Два символа, судя по их виду, то ли соскоблили, то ли они истёрлись сами по себе. Сигиллит изучал их какое-то недолгое время. Его лицо было печальным.

(Сигиллит):Это где мы их планировали. Архивы всё ещё там. Его заметки. Первые исследования. Некоторые из ранних генетических банков тоже, насколько мне известно, до сих пор могут находиться там… Было заброшено, когда мы создали основной комплекс. Грустно, на самом деле.

Хассан бросил взгляд вдоль длинного тоннеля. Он не мог видеть далеко вглубь.

(Халид):Это куда мы идём?

Сигиллит покачал головой, его посох снова заклацал.

(Сигиллит):Теперь туда не ходит никто.

Они продолжали движение, минуя всё новые сводчатые проходы, каждый из которых утопал глубоко в вечном сумраке пещеры. По мере того, как весь размах подземных владений становился очевидным, Хассан начал испытывать странное чувство сожаления. Над комплексом явно трудились много столетий, это был подземный город, скрытый от глаз планеты и погребённый под милями сплошной скалы. Так много всего в нём было заброшено, оставлено тлеть среди отзвуков эхо, подобно гробницам древних царей. Так много другого осталось незавершённым. Что-то когда-то пошло очень сильно наперекосяк. Хассан спрашивал себя, какое место во всём этом занимает Император? Его нога всё ещё ступает по этим залам? При одной мысли об этом по его спине скатывались холодные мурашки. Хассан в первый раз задумался над тем, не существуют ли вещи похуже гражданской войны с мятежником Воителем. Эти вещи спали в полуразрушенных комнатах, погребённые глубоко в коре Терры, и Хассан не был уверен, что ему хочется выяснить, что они из себя представляют.

(Сигиллит):Мы на месте.

Сигиллит неожиданно остановился перед огромной, окованной железом дверью. Она была усеяна шипами и заперта на амбарный замок, словно вход в какую-нибудь камеру пыток из прошлого, скрытого завесой веков. Хассан посмотрел на неё и с трудом подавил дрожь.

(Халид):Мы должны идти внутрь?

(Сигиллит):Пока нет. Сначала расскажи мне, как ты потерпел неудачу.

…Хассан отодвинул стопорные штифты. С нарушенными запорами они вышли без всякого труда. Фарук и остальные не произнесли ни слова, но внимательно смотрели с края трясущегося экипажного отсека. Хассан отцепил последние крюки, и крышка сдвинулась у него в руках. Верхняя плита шла по всей длине контейнера и была толщиной с его ладонь. Хассан просунул под неё пальцы и осторожно подвинул, чувствуя запах застарелой пыли, которым пахнуло из зазора. Он ощутил первый всплеск беспокойства. Хассан отпихнул крышку ещё дальше. Внутри контейнера находился один-единственный громоздкий предмет, обёрнутый чем-то вроде мешковины. Он вытащил из ботинка нож и начал резать. Он продолжал это делать, даже когда увидел, что было внутри. Он не останавливался до тех пор, пока не отогнул и не откромсал самый последний клочок мешковины, — просто ради того, чтобы быть уверенным. Наконец он выпрямился, уставившись вниз, на дело рук своих. Ему было дурно, кружилась голова. Он протянул руку, чтобы найти опору.