Вадим Филоненко Бедуин - Вадим Филоненко

— Я бы и вытащил, да некуда. Не в тайгу же его отпускать. Долго он там протянет?

Вопрос был риторическим, но Вишневский ответил:

— Неделю. Максимум две. Даже если егеря или бродяги не пристрелят, хищники сожрут, как только боеприпасы у него закончатся. Или, если повезет, к шептуну на поводок сядет. Они, говорят, иногда зомби подбирают. Непонятно зачем, правда…

— Вот именно. Нет, пусть он останется у вас.

— Здесь Потап тоже недолго протянет. Сначала проведут с ним так называемые полевые исследования, то есть тесты всякие. Это займет дня два-три. А потом… — Олег замялся.

— Вскроют и будут в разрезе изучать, — договорил я за него.

— Будут. А потом мозг вынут и в баночку с бирочкой положат.

— А тело?

— Сожгут, куда ж его еще девать… Ты пойми, официально считается, что Потап мертв. Время смерти зафиксировали еще в шлюзовой, как только взяли анализ крови.

Мы помолчали.

— Но неужели нет способа оставить зомби в живых… в смысле целым и невредимым? Например, продлить полевые исследования, — предложил я. — На месяц, а лучше на год. Поговори с тем «ботаником», кто будет работать с Потапом. Я готов заплатить.

— Поговорить-то можно… Только зачем тебе все это нужно? Ты что, всерьез собираешься тратить свои бабки на жмурика?

Олег осекся, натолкнувшись на мой взгляд, поежился и сделал движение, будто собирался спрятаться под стол. Вообще-то он парень не робкий. Однажды в одиночку разобрался с целой компанией упырей. Но сейчас, надо думать, я и впрямь смотрел на него страшнее самого лютого хуги.

У меня окончательно сдали нервы, было очень трудно контролировать себя. Я устал как собака, зверски болели нога, простреленная рука и отбитый бок. А еще больше болела душа, не желая смириться с очевидным — Потап и в самом деле мертв! Да, он ходит и говорит, но это лишь тень, жалкое подобие того, настоящего Алексея Потапова, с которым мы вместе топтали АТРИ столько лет…

Я с силой потер руками лицо, будто смывал усталость, отчаяние и боль, а затем ласково посмотрел на собеседника и сказал задушевным тоном:

— Олежек, дорогой, уясни себе крепко-накрепко: каждый, кто при мне назовет Потапа мертвецом, жмуриком, трупом и подобными оскорбительными для моего друга словами, тут же получит от меня по зубам. Усек?

— Вполне. — Вишневский постарался разрядить обстановку, миролюбиво предложил: — Может, все же глотнем коньячку за… хм… здоровье Потапа?

— Давай, — на этот раз я не стал отказываться.

Мы выпили молча, не чокаясь и не закусывая. Олег поставил на стол опустевший стакан и осторожно сказал:

— Пойми меня правильно, Бедуин. Я вынужден повторить свой вопрос: зачем тебе нужно… э… продлевать… исследования Потапа? Мне необходимо понять, какова твоя цель, иначе не смогу помочь тебе.

Я неопределенно повел плечами:

— Просто хочу выиграть время.

— Сколько именно?

— Не знаю… Месяц, полгода, год…

— А потом?

Я помолчал.

— Понимаешь, Олег… Потап просил пристрелить его, если… — Мой голос сорвался. — А я не могу… Он столько раз мне жизнь спасал… И вообще… братом стал… Не могу я теперь его… как собаку… Но и позволить, чтобы всякие «умники» кромсали… Нет уж! Лучше я сам! Но не сейчас… Ведь для меня он все еще живой. Просто заболел тяжело… Понимаешь?

Олег почесал кончик носа, а затем решительно хлопнул ладонью по столу:

— Вот что, Бедуин. Сделаем так. Я добьюсь, чтобы Потапа не потрошили как можно дольше. Под это дело тему новую откроем, например: «Исследование поведения зомби в человеческом социуме» или еще какую-нибудь подобную научную хрень. Короче, это моя проблема. А твоя…

— Хабар.

— Точно. Причем, сам понимаешь, не светлячки или леденцы какие-нибудь. Минимум погремушка или равная ей по стоимости цацка. Будешь приносить мне по одной такой в неделю. Впрочем, можешь и наличкой, по двадцать тысяч еженедельно. Короче, принимается любая форма оплаты, кроме кредиток, — пошутил он.

Я нахмурился:

— Не слишком ли круто заломил, Олежек? Такие деньжищи раз в неделю! Моего денежного довольствия при таких расценках едва на полмесяца хватит, а ходки в дикие земли у меня не каждый день бывают. Я же не вольный бродяга, живу по приказу командования. Когда пошлют на маршрут, тогда и иду.

— Это твои проблемы, Бедуин, — твердо сказал Вишневский.

Он собирался воспользоваться чужой бедой на всю катушку. Впрочем, ничего другого я и не ждал. В АТРИ большинство таких, как он, а то и в сотню раз хуже.

— Мое дело — новую тему открыть, — продолжал Вишневский. — А откуда ты хабар будешь брать, меня не касается. Только помни: тему как откроют, так и закрыть могут. Перестанешь платить, и Потапу каюк. Думай, считай, прикидывай, потянешь или нет. А я другого варианта тебе предложить не могу… Разве что, по старой дружбе, дам одну неделю бесплатно. У нас сегодня что, суббота?

— Точно так, — прикинул я.

— Значит, эти два дня и всю последующую неделю я тебе дарю. Как постоянному клиенту. Но если через десять дней у меня денег не будет, сам понимаешь… Ну что, Бедуин? Еще по коньячку? Для поднятия жизненного тонуса и настроения.

— Наливай. У меня к тебе еще одно дело есть.

— Говори. Всегда рад помочь.

— Мне бы с кем-нибудь из ваших «умников» переговорить насчет Потапа. Понимаешь, он как-то странно вел себя всю дорогу…

— Странно?

— Да. Вроде был вполне адекватен, пока мы не подошли к вашим воротам. А потом вдруг раз — и как отрезало. Нутром чую, не то здесь что-то…

— Ты вот что, — подумав, предложил Вишневский, — пока не лезь с вопросами ни к кому, подожди пару дней. Кстати, все равно тебе придется здесь застрять — вертолет в Ванавару будет только во вторник. А ты пока к медикам сходи, гипс наложи. Отдохни. — Он вспомнил о чем-то и оживился: — У нас тут лаборанточка новая появилась. От егерей просто тащится. Ты ей расскажи пару историй про хуги, и она тебя сутки из постели не выпустит. — Олег хохотнул, а потом стал серьезным: — Короче, лечись, отдыхай. А я с Рыбачуком насчет новой темы потолкую. Добьюсь, чтобы ее уже на днях открыли, а исполнителем поставили нужного нам человека… Есть у меня на примете один… Из новеньких. Молодой, да ранний. Специалист отличный, при этом не фанат, реально на жизнь смотрит, от денег нос не воротит. Я сам буду платить ему. Ты, Бедуин, при нем о деньгах даже не заикайся…

Вишневский добился открытия темы уже на следующий день. И сразу повел меня знакомиться с генетиком Александром Разенковым, на попечении которого теперь находился Потап.

Знакомство состоялось в одной из лабораторий блока «С». Помещение делилось на две комнаты, причем стенка между ними была из прочного бронированного стекла. В одной из комнат стояли кровать с тумбочкой, стул, стол, шкаф. Потап находился именно там — неподвижно сидел за столом, положив ладони на столешницу.

Вторая комната являлась собственно лабораторией — стояли приборы неизвестного мне назначения, на столе располагался компьютер, а стеклянные шкафы были битком набиты микроскопами, колбами и прочим исследовательским инвентарем.

Хозяин лаборатории генетик Александр Разенков произвел на меня сложное впечатление. Молодой, деловитый, подтянутый, он, как оказалось, и в самом деле реально смотрел на жизнь…

— Господин Вишневский, у вас, вероятно, множество своих неотложных дел? — вежливо заговорил Разенков, как только Олег представил меня ему. — У нас с господином Рязанцевым будет скучный научный разговор, который вряд ли покажется вам интересным.

Я едва удержался от смешка: во дает, генетик! Почти в открытую сказал всесильному заму по хозяйству: пошел вон! Видно, Олежек пожадничал и мало ему заплатил…

Сам Вишневский тоже прибалдел — явно не ожидал от своего протеже подобной прыти.

— Если вы не забыли, Александр, эту тему курирую я, — с угрозой в голосе произнес Олег. — Мне пришлось долго убеждать Рыбачука в целесообразности ее открытия. А вот закрыть не составит труда.

Разенков и Вишневский уставились друг на друга, как волколаки перед битвой за добычу.

Я поиграл желваками. Вот они — настоящие хищники АТРИ. Люди, а ведут себя хуже живоглотов. Учуяли запах крови, шакалы, и теперь будут яростно драться за добычу, то бишь хабар…

Пока они выясняли, «кто в доме хозяин», я подошел к стеклу и посмотрел на Потапа:

— Здравствуй, братишка.

Алексей поднял голову, его глаза приняли осмысленное выражение — он явно узнал меня.

— Лexa, я вытащу тебя отсюда. Не знаю, как и когда, но вытащу, — пообещал я.

Потап встал. Его губы дрогнули, словно он хотел улыбнуться.

— Да, кое-какие осмысленные реакции у данного экземпляра еще сохранились, — громко произнес Разенков.

Реплика явно предназначалась мне. Я обернулся. Генетик смотрел мимо меня, сквозь стекло, на Потапа.