Москва. Кремль. Охрана - Докучаев Михаил

Сталин, желая иметь рядом с собой близкого по национальности человека, совершил большую ошибку, выдвинув Берию на пост наркома внутренних дел. Он не учел его прошлого, а возможно, и не хотел принимать его во внимание, потому что на этом посту ему нужен был свой человек. Мало ли чего в прошлом было у многих советских руководителей. Микоян, например, остался по каким-то причинам в живых — один из двадцати семи бакинских комиссаров. Двадцать шесть из них англичане расстреляли, а Микоян остался жив и прекрасно работал на посту наркома пищевой промышленности страны. Поэтому связь Берии с муссаватистами и английской разведкой Сталин, по-видимому, считал не таким уж большим криминалом.

Берия нужен был Сталину по одной весьма важной причине. К этому времени Сталин в течение шести лет был один. У него не было жены, дети были малолетними. Старший сын Яков жил отдельно. Вокруг Сталина образовалась своего рода пустота. Кроме работы, он ничего не знал. Редкие посещения театров, просмотры кинокартин, которые он очень любил, не могли заменить ему личного общения. Друзей почти не осталось. После трагической смерти жены родственники и близкие стали избегать его. Многие из них были арестованы, ибо Сталин поверил в правдивость доносов на них.

К 1938 году И.В.Сталин уже в течение более 20 лет находился на высоких партийных и государственных должностях. 16 лет из них он являлся первым лицом в партии и государстве. На его плечах лежала великая страна, в которой проходили бурные процессы, жестокая классовая борьба. Он хорошо знал, что многие старые большевики, военные и просто противники не могли смириться с тем, что он занимал такое высокое положение. Они не терпели его и всеми средствами хотели отстранить от власти, освободить партию и народ от этого русского грузина, который, лавируя между ними и сталкивая их между собой, всегда брал верх и, главное, твердо вел страну по ленинскому пути к социализму.

К Сталину поступали многочисленные сигналы о готовящихся на него покушениях. Хотя он верил своей охране и с уважением относился к ней, в этой обстановке он все же решил поставить близкого ему человека во главе органов безопасности.

И нужно сказать, что в первые годы работы в Москве Берия проявлял исключительную активность в обеспечении его охраны. Он окружил Сталина подобранными им и верными ему грузинами, которые щедро награждались орденами и медалями и наделялись генеральскими званиями. Как правило, они составляли обслугу Сталина (повара, снабженцы, коменданты, горничные и т. п.), претендовали, на приоритет в его обслуживании и поэтому были не в ладах со службой охраны. В конце концов Сталин увидел в этом опеку и контроль над собой, опасность даже со стороны Берии и приказал выпроводить всех грузин с дачи и из Кремля.

В это время у него появились первые симптомы подозрительности, что свойственно многим руководителям такого уровня. Несомненно, на это оказало определенное влияние массовое раскрытие органами НКВД шпионских и террористических групп и произведенные ими диверсионные акции, показания на процессах оппозиционеров, доклады о негативных высказываниях о нем со стороны товарищей по партии и даже родственников. В итоге у него создалось отрицательное мнение о людях, которых он знал многие годы.

По словам старых чекистов, 30-е годы в жизни советского народа характеризовались массовым потоком доносов и ложных обвинений в адрес видных советских партийных и хозяйственных работников, военных и специалистов. Арестованные враждебные элементы, как правило, "выдавали" честных советских граждан, наговаривали на них, приписывали не свойственные им действия и высказывания, а те в свою очередь под давлением "улик" тянули за собой цепочку других людей, фактов, событий. В целом же все это создавало атмосферу, способствующую незаконным действиям следственных органов, постоянному хождению различных слухов и сплетен, нагнетанию обстановки напряженности в стране. Это как раз и послужило причиной массовых арестов, приговоров за антисоветскую и враждебную деятельность советских граждан, среди которых было много невинных жертв.

Арестовывали в тот период за анекдоты, случайные высказывания, недовольство, а порой по вымышленным наветам на честных и лояльных советских граждан. Все они оказались в лагере врагов наряду с подлинными врагами народа. Дело приняло оборот, как в пословице "лес рубят — щепки летят", и этих щепок оказалось слишком много. Особенно больно волна арестов ударила по Вооруженным Силам и захватила опытные командные кадры армии и флота.

В кампанию репрессий были втянуты партийные и советские органы, различные ведомственные учреждения, творческие союзы и организации. К ней подключились руководители районных, областных, краевых, республиканских и союзных партийных комитетов и Советов. В Москве в этом деле проявили себя Л.М.Каганович и Н.С.Хрущев. Последний с 1934 по 1938 год являлся первым секретарем Московского городского комитета партии и санкционировал аресты и репрессии десятков тысяч членов этой боевой и самой передовой партийной организации.

Особую роль в этой кампании играл Сталин. С одной стороны, он правильно решал вопросы привлечения к ответственности за антисоветскую, заговорщическую и террористическую деятельность всех отщепенцев, которые стали подручными Троцкого и нацистских спецслужб. Однако он и ЦК предоставили слишком много прав Ежову и в его лице органам госбезопасности, позволили им выйти из-под контроля и втянуть в волну репрессий руководителей партии и самого Сталина.

Основной причиной нагнетания обстановки и преследований, несомненно, явилась угроза внешней опасности, которая дала возможность внутренней оппозиции в лице германской агентуры и членов заговорщических право-троцкистских организаций поднять голову и встать на путь политического террора. Но за этими деревьями не хотели видеть леса — миллионы советских граждан, оказавшихся в орбите репрессий и понесших тяжелые наказания. Вот в этом Сталин полностью виноват.

Он несет главную ответственность за разгул ежовщины, которую своевременно не пресек, дал ей разрастись и нанести огромный, непоправимый моральный ущерб советскому народу. Ежовщина прошла косой и по органам государственной безопасности. Вначале она нанесла смертельный удар по мафии Ягоды, после чего в НКВД осталось слишком мало сотрудников еврейской национальности. На их место пришла новая когорта подобранных Ежовым работников, составившая в органах особую группу, противопоставившую себя основной массе сотрудников.

В течение 1936–1938 годов в Москве прошло четыре крупных судебных процесса над руководителями и активными членами оппозиционных заговорщических организаций, таких, как "троцкистско-зиновьевский террористический центр”, "троцкистский параллельный центр", группа высокопоставленных советских военачальников и антисоветский "право-троцкистский блок". Перед судом предстали Зиновьев, Каменев, Пятаков, Радек, Бухарин, Рыков, Ягода, Тухачевский и многие другие сподвижники Троцкого.

Процессы широко освещались в прессе, транслировались по радио, на них присутствовало значительное число иностранных дипломатов, корреспондентов, журналистов. Почти все обвиняемые были приговорены к расстрелу за совершенные ими преступления, связанные с убийством Кирова и других видных советских руководителей и общественных деятелей, подготовкой рада террористических актов против Сталина и его соратников, а также за осуществление террора и вредительства, за связи с германской и японской разведками, за подготовку военного путча, т. е. "дворцового переворота",и захвата с помощью фашистской Германии власти в СССР.

Глубокое впечатление произвели они на американского посла в Москве Джозефа Э.Дэвиса, который ежедневно присутствовал в зале суда и с помощью переводчика внимательно следил за их ходом. Будучи адвокатом, Дэвис дал вполне квалифицированную оценку происходившим тогда событиям в Советском Союзе и судебным процессам.