Предел - Елена Лобанова

Даэрос выбрал для ночлега густые заросли колючего кустарника, который в изобилии рос в этих местах. Пришлось изрядно постараться и пустить в дело меч Нэрниса. Зато сквозь проход завели телегу, воткнули в землю срубленные колючие стволы с чахлой листвой, и отгородили себя от внешнего мира. Низинный кустарник не лез на холмы, поэтому небольшой пригорок, который они облюбовали, гарантировал Крысаку немного чахлой травы. Дальше начнётся степь, и до ближайшего жилья будет не меньше дня пути. Похоже, Полутемный и здесь побывал. Он нисколько не сомневался, что дорога накатана так, чтобы пересечь степь в самом узком месте. Вот, воды, было маловато. Эльфам и Пелли хватило бы с лихвой, но ни ранее безлошадный Нэрнис, ни Пелли, привыкшая к тому, что лошадей поят на конюшне, не представляли себе, сколько бурдюков нужно такому могучему существу как Крысак после дневного перехода. А кожаный кофр, использованный вместо ведра, еще и упускал драгоценную влагу. Правда Нэрнис сообщил, что сможет почуять воду. Даэрос споро выпряг уставшего мерина, стреножил и пустил пастись. Яблоки «скотинка» получит только завтра.

Костер из сухих веток того же кустарника разгорелся сразу и Ар Ктэль уселся щипать только что убитых им кур.

— Ну, а теперь, пока наша дева смотрит свои сны, рассказывай, милый Нэрьо, почему такой высокородный Светлый как ты, сомневается в своих силах… в лесу.

Нэрнис вздохнул. Ну, как можно не вздыхать, если вся хваленая сила Светлых эльфов вышла ему «боком».

— Вообще-то Даэр, у меня очень талантливая и сильная семья. Про Нальиса ты уже знаешь. Его картины, оказывается, известны даже у вас. Но он еще и хороший специалист по воде. Поднять водный вихрь и управлять им часами для него ничего не стоит. Этим он пошел в нашу Мать. Когда они работают вдвоем… это что-то! — Нэрнис мечтательно закатил глаза. — Мой отец, Нарвис Аль Арвиль, больше склонен к стихии воздуха. Так же как и его брат, мой дядя Далиес, и дочь дяди, моя сестра — Элермэ. Отец увлекается художественной ковкой, мать и сестра неплохо вышивают. Ну, еще, Элермэ любит танцевать с лошадьми… и она — Вестница. — Нэрнис закончил перечислять все навыки своего семейства и перешел к главному. — Во мне соединились свойства и тех и других. Не в том смысле, что я вышиваю! Весть я могу только принять. С ковкой у меня тоже ничего не вышло… я про стихии…

— Да я уже понял. Та же ситуация, что и у меня, да? — Даэрос как никто другой мог понять, как тяжело признаваться в собственной несостоятельности.

— А у тебя… что?

— Ну, как что? Закономерный результат! Ни того, ни другого в полной мере. Внутренняя сила Темных есть и не исчезает на поверхности. В смысле, при Свете. Могу подковы гнуть, могу… например, Крысаку руками шею свернуть. А раздвигать Силой горные толщи не могу. Я под землей, как всякий Светлый — ничего не стою. Поэтому моя Мать ушла из-за меня жить на поверхность, в предгорья. Там я хоть как-то мог приспособиться. Ей было так тяжело… Я был гораздо моложе тебя, когда решил уйти и жить сам, чтобы она вернулась в Подгорные Чертоги. Она, кстати тоже вышивает, только — по камню. Видел когда-нибудь такое? Нет? — Даэроса понесло в откровенность. — Так что я без малого сто двадцать лет уже мотаюсь по миру. На ювелира учился у лучшего подгорного клана гномов. Пятьдесят лет назад осел в Малерне. Ходил по городу, прикрывшись капюшоном, чтобы от Светлого не отличали, жил на Западной окраине. Иногда, ради развлечения переодевался в разных людей… — Даэрос скривился, вспоминая что-то мало приятное из прошлой жизни. — Так что: мечами владею, руками убить могу, ногами — тоже, слышу в два раза лучше тебя как всякий Темный, синяк могу свести, легкий морок напустить — вот и весь набор. Негусто, да? А у тебя что?

Нэрнис получил исчерпывающие ответы, по крайней мере, на некоторые свои вопросы.

— А у тебя братья-сестры есть?

— Ты что? Откуда? — Даэрос даже перестал щипать курицу, на которой он до этого вымещал обиду на судьбу. — Откуда у меня могут быть кровные родственники, Нэрьо?! Или ты полагаешь, что моя Достойная Мать с моим не менее Достойным Отцом… просто развлеклись? — Полутемный нехорошо прищурился, а в глазах появился стальной блеск. — Что же у вас за слухи ходят о Темных?

— Нет, что ты! Я ничего такого не думаю. Откуда я знал, что твоя Достоянная Мать с Достойным Отцом завели только одного ребенка? А вдруг был кто-то еще? Ты же ничего мне о себе до сегодняшнего дня не рассказывал. Но, теперь я понимаю — единственный сын… да-а. Где-то, даже неплохо!

— Это чем же? — Полутемный никогда не считал, что быть единственным хорошо.

— Да ты себе представить не можешь, каково это — быть младшим! Все уже взрослые — и кровные родичи и дальние. Все уже — достойные, опытные. И сострадательные…

— Так что у тебя за способности?

— А у меня все способности. И неспособности тоже. — Нэрнис замолчал.

— Это как так? — Даэрос насадил кур на импровизированные вертела и воткнул палки под углом к костру. Не забыть бы потом повернуть другим боком за такой интересной беседой.

— А вот так… И Сила воздуха и Сила воды в полном, так сказать, объеме. Когда я вызвал первый водный смерч и воздушный тоже то… — Нэрнис запнулся.

— То что? — Даэрос не понимал, чего же тогда не хватает этому одаренному Светлому? А он тут перед ним раскрывался до глубины души!

— То наши Сильнейшие не могли утихомирить это безобразие два дня…

— А ты? Сам?

— А я сам не могу и не умею! Непонятно, что ли!?

Даэрос понял, что сейчас увидит небывалое: Светлый эльф будет плакать! Вот так поворот!

— Нет, подожди, Нэрьо, неужели совсем?

— Совсем. Никак. Меня пытались учить. Только каждый урок обходился семье в изрядную сумму. Отец, конечно, понимал, что я тут не при чем. Так уж сложилось. Наложилось. Или как сказали Сильнейшие: умножилось. — Нэрнис все-таки взял себя в руки и перешел к подробностям. — В итоге, Семейный Совет принял решение не только не учить меня дальше… с меня взяли обещание, что я никогда на землях Светлого Народа не буду использовать Силу. А на других землях — можно, но только если моей жизни будет грозить опасность, и если я предварительно найду себе хорошее укрытие. У меня же еще проявились неосознанные посылы со стойкой мотивацией…

— А это что за зверь?! — Даэрос не представлял, что может быть хуже неконтролируемой бури.

— Во время последнего занятия наши Сильнейшие, особенно Мастер Аль Дамриль, водник, наседали на меня так, как будто я специально не стараюсь. Толку-то оттого, что они мне полдня рассказывали, как на управление стихией надо оставить большую часть силы? А если я не знаю, где у меня часть!? — Нэрнис опять завелся. — Я же правда, потихонечку, а оно — как начинается! И через меня эта Сила идет и идет, идет и идет. И либо я просто остановлюсь, а они уж сами как-нибудь стихии успокоят, либо я буду пытаться её удержать, а она будет течь и течь. Я им кричал: «Все! Хватит!» А они: «Сконцентрируйся! Соберись!» И Аль Дамриль обозвал меня бездарью. Я поднял, как обычно, оба смерча, но воздушный где-то камней черпанул. Я не хотел никому зла! Я и сам удивился. — Светлый все-таки не сдержался и улыбнулся. — Ты бы видел, как Мастер Аль Дамриль от камней улепетывал… В общем, смерч за ним погнался. Ужас, да?

— Да-а! — Даэрос невольно замечтался. Явиться бы к Темным сородичам с таким братом. Он же ничего такого про земли Темных не обещал… Фантазия Ар Ктэля услужливо заменила Светлые Силы на Темные, а неизвестного Мастера Аль Дамриля на знакомых с детства персон. Сначала в его воображении возник Повелитель Амалирос, спасающий шедевр Великого Живописца от уничтожения стремительно растущим в стене проходом. Следом — глава дома Ар Ктэль, дед, оказавшийся в комнате, весь пол которой, был изрыт свежими дырами никому не нужного размера. Потом — ненавистный Ар Птиэль, который не давал Матери прохода и неизменно заводил разговоры об ущербности её сына, то есть, самого Даэроса и так далее… Ходы возникали в самых неожиданных местах и, если бы куры не начали издавать запах горелого мяса, то вскоре все Подгорные Чертоги превратились бы в мечтах Полутемного в решето. — Сильно! Но, страшно! А еще кто-нибудь с такими способностями в семье есть?

— С такими — нет. Дядя Морнин, правда, слегка чудаковат. Но — он нормальный воздушник. А причуды — у каждого свои. Он всего лишь построил себе дом на дереве на древний манер, стихи сочиняет и никому никогда не показывает.

— А ты откуда знаешь? Раз не показывает? — Не все же потомку Темных эльфов подслушивать. Кто-то оказывается и подглядывает. Да еще так не хорошо. Стихи — это очень личное. Даэрос тоже писал. Убил бы того, кто сунет нос в его рукописи. — Мой мешок не трогать!

— Даэр, да ты что? Я же был совсем маленький. Забрался к дяде наверх, а там на столе — листы. Я только потом понял, что эти ровные строчки — стихи. Позже, когда подрос. Меня тогда больше интересовал резной камень, которым они были прижаты. Сине-зеленый. С белыми прожилками. — Нэрнис решил сознаваться во всем. — Хотел взять поиграть. Ладно, стащить… Не смотри на меня так! Тоже мне, преступника нашел, в десять-то лет!