Как говорить с детьми, чтобы они учились - Элейн Мазлиш

4. Можно ли что-нибудь сделать, если один ребенок навешивает ярлык на другого? Моя дочь Венди постоянно называет свою подругу Сьюзен «эгоисткой», когда та во время игры не хочет поделиться с ней игрушками.

Не стоит недооценивать степень родительского влияния на детей. Когда один ребенок навешивает ярлык на другого, вы можете вмешаться и помочь обоим увидеть друг в друге нечто хорошее: «Венди, почему бы тебе не попросить у Сьюзен то, что тебе нужно, не называя ее «эгоисткой». Уверена, если ты попросишь ее по-дружески, она поделится с тобой».

Первую историю рассказала нам мать «забывчивого» ребенка.

Моя дочь Полли отличается удивительной рассеянностью. Когда ей нужно делать домашние задания, оказывается, что она забыла учебник или тетрадь или не помнит, какие упражнения нужно сделать. Даже бабушка, которая ее обожает, говорит, что Полли и голову свою забыла бы, если бы та не была накрепко приделана к ее шее.

Я уже устала проявлять терпимость, кричать, читать дочке нудные лекции об ответственности. Ничто не помогает. Муж твердит мне, что я делаю только хуже и лишаю Полли уверенности в себе. На прошлой неделе мы поссорились. Я сказала: «Хорошо. Тогда занимайся дочерью сам». Он согласился.

Например, когда Полли попросила у меня три доллара на экскурсию, я не стала напоминать ей о том, что в последний раз она потеряла деньги. Я просто сказала, чтобы она обратилась к отцу. Мелочи у него не было, поэтому он дал ей пять долларов и сказал: «Ты должна принести два доллара сдачи. Найди безопасное место, где можно хранить деньги, пока ты мне их не отдашь». И она нашла! Она положила деньги в свою туфлю и отдала отцу сдачу, когда тот вернулся домой после работы.

Примерно через час Полли впала в панику, потому что не могла найти свой дневник. Муж сказал: «Когда ты успокоишься и сможешь меня выслушать, я хочу тебя кое о чем спросить». Дочь тут же спросила: «Что?»

Муж сказал: «Ты знаешь кого-нибудь из одноклассников, кто точно записал задание?»

«Синди», – ответила Полли. Она тут же побежала на кухню и позвонила подруге. Когда муж зашел к ней, чтобы пожелать спокойной ночи, он вернул ей два доллара и велел купить самый большой дневник, какой только можно купить за эти деньги. А потом он посоветовал ей написать на обложке что-нибудь такое, что напоминало бы ей о необходимости приносить его домой.

«А что именно?» – удивилась Полли.

«Умная девочка, которая смогла решить, куда положить деньги, чтобы не забыть о них, сумеет придумать что-нибудь», – ответил муж.

«Знаю! – воскликнула Полли. – Я напишу: «НЕ ЗАБУДЬ МЕНЯ, УМНАЯ ДЕВОЧКА!»

Вынуждена была признать, что мой муж избрал правильный образ действий.

Следующую историю нам рассказала мать, которая сумела защитить своих приемных дочерей от ролей, навязанных им бездумными родственниками.

Недавно я вышла замуж за мужчину, у которого две дочери-близняшки. На обеде в честь Дня благодарения я услышала, как их дядя шутливо называет одну «красоткой», а другую «умницей». Эти оценки соответствовали действительности, потому что одна была необыкновенно красива, а другая очень умна. Но, услышав это, я была в ужасе.

Я повернулась, чтобы увидеть реакцию девочек. Они совершенно не удивились. По-видимому, они не раз слышали нечто подобное. Тетя девочек постаралась сменить тему, но я была так задета, что не могла промолчать. Довольно громко я сказала: «Я знаю Джой и Эллен целый год и уверена, что они обе обладают недюжинным умом. И, на мой взгляд, они обе очень хорошенькие».

Может быть, родственникам мои слова и не понравились, но я видела, что девочки были рады их услышать.

А вот что рассказала нам женщина, входящая в состав родительского комитета школы.

Меня прикрепили к весьма неблагополучному третьему классу, где учились дети рабочих-мигрантов из очень бедных семей. В первый же день учительница отозвала меня в сторону и сказала, что мне предстоит работать с Билли и Джонатаном. Родители Билли употребляли наркотики и были склонны к насилию. Джонатан жил с бабушкой, потому что его отец сидел в тюрьме. Учительница сразу сказала, чтобы я ничего от них не ждала. «Оба любят создавать проблемы, – сказала учительница, – и не отличаются особым интеллектом. Должна признаться, что в нашей школе таких детей, – она сделала паузу и понизила голос, – называют «отбросами».

Я не могла поверить в то, что услышала. Отбросы? Человеческий мусор? И это о детях?! Терпеть это я не могла! Первое свое занятие с мальчиками я начала с твердым намерением исправить их. Мальчишки зевали мне в лицо. Билли сказал, что ночью смотрел фильм, который закончился в два часа ночи, а Джонатан заявил, что ему хочется есть. Позднее я узнала, что он не завтракал.

На следующий день я принесла бутерброды для обоих мальчиков. Они ели, а я им читала. Потом дала каждому из них по книжке с загадками и сказками и попросила прочесть что-нибудь вслух. Джонатан выбрал сказку о фермере и его свинье. Сказка была смешной, и я рассмеялась. Потом Билли спросил: «А можно мне тоже прочитать?» Он читал не очень хорошо, но было ясно, что он все понимает.

В тот день лед между нами был растоплен навсегда. Я продолжала приносить бутерброды и книжки. Мы читали вслух и решали примеры. Понемногу я стала понимать, что учительница была не права. Оба мальчика отличались достаточно высоким интеллектом. Джонатан превосходно читал, а Билли отлично управлялся с цифрами. Я никогда не упускала возможности показать им, как радует меня их быстрый прогресс и как мне приятно работать с ними. Это были не пустые слова, я действительно полюбила этих мальчишек.

Через несколько месяцев они читали и решали примеры вполне прилично для своего возраста. В классе они вели себя совершенно нормально. Я искренне гордилась ими. Я знала, что это происходит потому, что я относилась к этим так называемым «отбросам» как к нормальным детям, то есть с уважением и вниманием.

За несколько недель до конца четверти родители Билли собрались переехать в другое место, и он был вынужден покинуть школу. В последний школьный день он был печален и молчалив. Я обещала ему, что обязательно узнаю его адрес в новой школе, и мы с Джонатаном будем писать ему. Я обняла Билли на прощание и сказала, что никогда его не забуду.

Я очень скучала по Билли, жалела, что мне удалось слишком мало с ним поработать, и гадала, как долго посеянные мной семена смогут расти в холодном, враждебном мире.

1. В первый же день работы в школе мне велели рассказать ученикам о правилах и о последствиях их нарушений – вызове на педсовет, утрате определенных привилегий, приглашении родителей в школу, оставлении после уроков и т. д. вплоть до исключения. Теперь я думаю: а не навязывает ли подобный подход детям роль «трудных»? Не кажется ли им, что от них заранее ожидают плохого поведения? Что вы думаете об этом?

Ученики обычно стремятся превзойти или обмануть ожидания учителей. Если вы воспринимаете их как «трудных», нуждающихся в исправлении и воспитании, они обеспечат вам солидный фронт работ. Если же вы будете искать в них хорошее, то они будут стремиться укрепить вашу веру в них.

Одна учительница сообщила нам, что в начале четверти рассказала детям о своих самых интересных задумках (например, о создании радиостанции) и дала понять, что хотела бы, чтобы в их осуществлении участвовали все ученики. Затем, указывая на список на доске объявлений, она сказала: «А теперь давайте запомним несколько правил, которые помогут нам достичь своих целей. Скорее всего, вы их уже знаете».

«Таким образом, – рассказала нам наша корреспондентка, – мои ученики с самого начала поняли, что я считаю их вполне ответственными, творческими людьми, способными внести ценный вклад в учебный процесс».

2. Что можно сделать, если, несмотря на все ваши усилия, ученик никак не может избавиться от собственной роли?

Проявите настойчивость. Не считайте, что ребенок сопротивляется именно вашим усилиям. Ученик, продолжающий играть негативную роль, вовсе не обязательно стремится «достать» вас. Скорее всего, он предпочитает держаться на безопасной и знакомой территории. Прежде чем он начнет доверять вам и себе самому, придется не раз повторить ему новые слова и продемонстрировать новое поведение. Только после этого можно ожидать смены роли.

3. В районе, где находится моя школа, очень неблагополучная обстановка. Некоторые учителя заранее воспринимают детей как «малолетних преступников», которым свойственны жестокость и грубость в отношениях друг с другом, даже в играх. Учителям кажется, что в такой ситуации сделать ничего невозможно. Согласны ли вы с подобной точкой зрения?

Ситуация, которую вы описываете, может быть опасной. Когда мы, взрослые, молча миримся с ней и позволяем детям причинять вред друг другу во время игры, мы тем самым санкционируем своеобразную форму насилия, которая может окрасить все отношения между детьми. Мы должны воспринимать детей не такими, каковы они есть, а такими, какими надеемся их сделать. Одна учительница, которую очень беспокоило то, что ученики ее класса постоянно причиняют друг другу боль – и физически, и словами, – рассказала нам, что твердо решила помочь им начать воспринимать друг друга иначе. Она решила доказать им, что они могут понимать и уважать чувства друг друга. Когда игры становились слишком жесткими, она вмешивалась: «Эй, это больно! Чтобы понять, что человеку больно, достаточно посмотреть ему в лицо. Если человек морщится или плачет, сразу ясно, что игра зашла слишком далеко».