Легионы хаоса - Михаил Тырин

— Я делаю то, что должна, отстань! Тоже мне, магистр! На твоей земле люди погибают, а ты им помочь испугался.

— Я не испугался!.. — но девчонка уже не слушала Влада, она управляла лодкой, всматриваясь перед собой.

Влад, чертыхаясь, полез в ранец за оружием. Дубинка висела на поясе, а вот компактный огнемет был спрятан, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Помогите! — донеслось со стороны берега.

— Слышишь?! — Алика гневно посмотрела на Влада.

— Слышу, — процедил Влад. Он уже видел, что скачущие по берегу животные — это дикие гомобы. Рассмотрел он и неподвижные тела на песке — два человека в дорожной одежде и энеец.

Одного выстрела с безопасного расстояния хватило, чтобы гомобы поспешно скрылись в кустах.

— Помогите! — снова пронеслось над водой.

Алика набросила ремень на корягу и выскочила из лодки, оказавшись по колено в воде. В ее руках уже блестели два больших изогнутых ножа.

Кричали из зарослей, нависших над берегом. Алика бросила взгляд на Влада.

— Ну, ты идешь или прохлаждаешься?

Прикрывая друг друга, Влад и Алика поднялись по крутому береговому склону. Они наконец увидели — на невысоком кряжистом деревце сидели мужчина и двое детей лет десяти. Внизу суетились несколько гомобов, они клацали зубами и подпрыгивали, стараясь схватить человека за ногу. Но тому удавалось их отпихивать.

Завидев посторонних, гомобы не испугались, наоборот, окрысились, зашипели, затрясли зубастыми косматыми мордами.

Через секунду один из них покатился с дымящейся дырой в боку, остальные мигом разбежались.

— Вот теперь видно, что ты магистр, — негромко проговорила Алика.

— Спускайтесь! — крикнул Влад, перезаряжая огнемет.

— У меня, кажется, перебита нога, — сказал мужчина. — Помогите.

Оказавшись на земле, он некоторое время успокаивал детей, да и сам приходил в чувство.

— Что произошло? — нетерпеливо воскликнула Алика.

— Это гомобы устроили? — присоединился Влад.

Незнакомец помотал головой.

— Гомобы пришли позже. Это вурды. Они преследовали нас от плотины. Там несколько шаек, они грабят торговцев и крестьян, всех подряд…

— Что? — недоверчиво прищурилась Алика. — Вурды — в Керии? Грабят?!

— Я не знаю, откуда они взялись. Мы надеялись уйти, но они догнали нас. Кто пытался сопротивляться — тех убили. Забрали все, что было, все! Меня ранили, мы чудом живы. Вы сами-то куда направлялись?

— До устья, — уклончиво ответил Влад.

— Не пройдете. Вас остановят и ограбят. Хорошо, если не убьют. Там ни гвардии, ни полиции, вурды делают, что хотят.

Влад отвел Алику в сторону.

— А ведь он, похоже, прав. На пристани говорили, что торговцы второй день не появляются.

— И я так же подумала. На нашей лодке кровь неспроста была.

— Предлагаю переночевать здесь. А завтра… — Влад задумался. — Ну… что-нибудь придумаем.

— Да я уже все придумала, — Алика простодушно пожала плечами. — Завтра пойдем пешком, напрямик — через Газовые болота.

— А лодка?

— А что лодка? Не на спине же тащить? Лодку подарим им.

* * *

Хенд и Петрович подобрались к переправе глубоко за полночь. Они битых два часа наблюдали за постом усодов с безопасного расстояния, ждали, пока те угомонятся. Выкрики разносились далеко вдоль реки, костры отражались в воде и зыбких берегах.

Наконец жизнь стала замирать — усоды тоже нуждались в сне.

— Идем, — скомандовал Хенд и быстрыми шагами направился к переправе.

Там на столбах горело несколько химических фонарей, которые с густой теменью попросту не справлялись. Хенд подошел к посту довольно близко, прежде чем снова заняться наблюдением. Крилы остались позади, Хенд боялся, что они могут выдать своей возней и рычанием.

— Надо же, — тихонько пробормотал Петрович. — И не боятся…

— Что? — отвлекся Хенд.

— Говорю, даже часовых не выставили.

— Нам же легче, — пожал плечами его спутник.

Через пару минут оба убедились, что насчет «легче» они ошибались. Хенд первым заметил массивную тень, плавно движущуюся по периметру поста, вдоль легкого заборчика из прутьев.

Когда тень оказалась под очередным фонарем, Петровича пробила испарина. Он узнал громоздкий колючий силуэт, ясно нарисовавшийся на фоне стены.

— Что еще за дьявольская масть? — процедил Хенд. — Может, чап пасется? Да нет, не похож…

— Слышь… это не чап никакой, — сбиваясь, проговорил Петрович. — Я эту штуку знаю. Я таких повидал в достатке.

— Так говори, раз знаешь! Где повидал?

— В Шире. Эту нечисть черные у себя в подвалах откармливают…

— Ты и вправду в Шире бывал? — недоверчиво покосился на него Хенд. — Я думал, ребята наши только смеются…

— А и пускай смеются, слышь? Только нам с тобой сейчас не до смеха будет. Такую тварь никаким самострелом не свалишь. Я-то видел, как с ними черные управлялись… такая тебя задавит и даже не заметит!

— Тихо! — Хенд схватил его за рукав. — Что там? Видишь?

Петрович присмотрелся. Из маленького сарайчика кто-то вышел, пошатываясь. Медленно проследовал к заборчику, остановился. От монстра его отделяло не более десяти шагов.

Чудище тревожно заурчало, но не сдвинулось с места.

— Глянь, и не боится же! — хмыкнул Хенд. — Может, она дрессированная, эта зверюга, а?

— Дрессированная, — кивнул Петрович. — Таких, как мы, на рога поддевать она дрессированная.

Усод побыл еще некоторое время у заборчика и, сделав свои дела, вперевалочку отправился обратно в сарай.

— И что делать-то будем? — протяжно вздохнул Хенд. — Я товарища там не брошу.

— Да что тут поделаешь?.. — безжизненно отозвался Петрович и замолчал.

Он знал, что выход у него только один. Но никак не решался его определить перед Хендом. Ему было страшно. Кошмарные дни и ночи в подземельях Ширы казались уже далеким, полузабытым сном. Эпизод жизни, когда Петрович спасся от такого же чудища с помощью хитрой штуковины с темной начинкой, — казалось, был частью чьей-то чужой жизни.

Петровичу дико не хотелось туда возвращаться, вся натура его протестовала. Немыслимым казалось ему вновь оказаться рядом с адским созданием, пройти мимо, покрываясь испариной, ощутить вонь, услышать бурление и бульканье…

— Господи ты боже мой… — прошептал Петрович.

— Что ты там бормочешь?

— Обожди…

Петрович полез в заплечный мешок. Рука сразу нащупала круглую штуковину с ребристыми, как на противогазе, шлангами.

— Ну, и зачем тебе это? — недоуменно поморщился Хенд.

— Вот потому и не боятся, — Петрович потряс изделием перед собой. — У кого такая штука, к тому зверь не подойдет. На том недомерке, что в сарае, она тоже надета.

— Ты откуда знаешь? — Хенд заинтересовался.

— Да уж знаю. Черные без этой сбруи в свой зверинец вообще не совались.

— Ты точно уверен, что это сработает?

— Так на себе ж пробовал! Если б не эта хреновина, я б там, в подземельях, и сгинул.

Хенд взял штуковину, рассмотрел с разных сторон. Покосился в сторону поста, где продолжала разгуливать и ворчать зверюга.

— Ну… раз такое дело… — Хенд весь как-то напрягся, наморщил лицо.

Петрович вдруг понял, что Хенд тоже боится. Причем гораздо сильнее. Потому что у Хенда было куда меньше оснований верить в чудесную защитную способность неказистой железяки с парой шлангов. Он не видел ее в деле и не пробовал.

Петрович не выдержал.

— Давай сюда! Давай, говорю, слышь?

— Как?

— А вот так. Сам пойду.

— Почему? — Хенд, казалось, еще не успел обрадоваться избавлению от пугающей миссии.

— А потому, — Петрович деловито цеплял устройство на себя, — я с этой штукой пробовал ходить, знаю, что к чему. А ты напутаешь и все испортишь.

Петрович говорил и буквально замирал от собственных слов и решимости. Но остановить себя не мог. И отпустить Хенда со своим приспособлением тоже не мог.

— Постой, — Хенд схватил его за плечо. — А как же ты Туфа вытащишь?

— Ну… как скажешь, так и поступлю.

— Я чего сказать-то хочу… тот усод — у него ж тоже эта погремушка на животе? Вот бы ее для Туфа раздобыть, чтоб вам вдвоем спокойно и выйти. Туф — он, скорей всего, в стойле сидит. Там есть клетка для гомобов, и вообще, на всякий случай… а больше и негде…

— Постой… — Петрович остановил сбивчивую речь попутчика. Затем перевел дух. — Давай-ка и вправду сначала все обмозгуем… А потом я уж постараюсь сдюжить.

* * *

Марго не стала подходить слишком близко. Ей и так хватило увиденного.

Корпус аэробота был рассечен на несколько частей, ровно и точно, словно гигантским лезвием. Из открытого люка свисало тело пилота — сильно обожженное, с вывернутыми конечностями.

Школьный начальник и его жена лежали чуть дальше, у кромки прибоя. Видимо, они пытались бежать. От них мало что осталось, только обугленные мумии. Стоял невыносимый запах.