Кровь - Айрон

кролик сжался. Не было долгого пробуждения и иллюзий на счёт того, где находится. Твёрдый, необычно холодный пол, свежий, прохладный воздух, с тонким привкусом хвойного леса. Чёрные жемчужинки меж веками обежал комнату. – Только двое. – Сердце забилось быстрее. – Возможно, он за одним из… – Также быстро как разогналось, сердце сбавило темп. – Он мёртв. Вот так просто. Вчера жив, а сегодня мёртв. А завтра и я умру. Не стоило об этом забывать. Нужно было удушить свою гордость, свои чувства… Им же это удалось! – Зажмурившись, Ван попытался вспомнить что-то решающе важное и это нашлось. – Они делали это не ради себя. Ради других. Ребёнка или той, в кого влюблён… Почему люди становятся крепче, сражаясь за других? – В подтверждение догадки, на память пришли солдаты оккупационных войск, отступавших при первом нажиме, в отличии от местных, оборонявших голыми руками, закрывая спинами семь. – Когда любят тех, за кого сражаются, будешь стоять до конца. Даже если это не взаимно, даже если это всего лишь идея… – Вспышка озарения промелькнула и исчезла во тьме. Сколько бы он не пытался, сколько бы не перебирал те же мысли, она не возникала вновь, лишь кружа в отдалении, сразу за границей светового пятна.

– О, ты очнулся! – обрадовался блондин. – Я боялся, что остался один. Слава б… А впрочем.

– Один?! – взволнованно, оглянувшись на девушку.

– Прости, не так выразился. Прости. Она дышит. Только, тоже не приходит в себя. Вот, держи. – катнув в его сторону бутылку с морсом.

Сделав жадный, глоток, кролик тут же поперхнулся.

– Что с ним?!

– Концентрированный грейпфрут и гранат. Тяжело идёт, но, привыкнуть можно.

Через силу, глотнув ещё пару раз, отшвырнул её в сторону двери.

– Сволочи! – раздражённо глядя ей в след, а затем обернувшись к Миллеру. – Какой сейчас день?

– Следующий. Обед. Примерно через час.

– А игра…? Нет. Какой, по счёту?

– Одинадцатый… А нет. Девятый. Точно девятый. Сегодня на ужин снова рыба. – немного разочарованно, а затем опустив голову заплакал. – Каждый третий день она. Никакой пиццы или макарон. – начав хихикать, со стуком прижав затылок к стене. – А завтра печень с… с… кукурузой. Ага. И… – не закончив, укусил себя за первую фалангу указательного пальца. – А зачем тебе? У тебя есть план?! – взволнованно.

– План. – не весело ухмыльнувшись. – Если выжить это план… Помнишь, я говорил про карту в городе. Он сам мне её показал. Сказал, что поезд автоматический, едет по определённому циклу. Примерно, двенадцать дней. Крайняя точка была на севере. Если мы развернёмся сегодня, у меня есть шансы дожить до конца.

– Но как поезд вернётся назад, за оставшееся время? Девять дней в одну сторону и всего за три обратно?

– Мы должно быть не так далеко как думали. Просто ехали не по прямой. Да, точно. – не слушая сокамерника, погрузившись в собственные домыслы. – А назад коротким путём. Точно! Главное развернутся. Один раз я вытерплю. Но если он развернётся только завтра, то одним разом не обойдётся.

– Эй! – обеспокоенно, подобравшись по ближе. – Не смей сдаваться.

– Я не сдаюсь. Я объективно знаю насколько меня хватить. Ни ног, ни рук почти не чувствую. Внутри, всё истоптано, и перемешено. – приложив к себе руку. – Не могу сделать нормальный вдох.

– Может ещё… – подобрав и протянув бутылку.

– Не поможет. Весть организм загибает. Я блин похудел килограмм на двенадцать.

Взглянув на себя, и не найдя привычного животика, блондин горько улыбнулся.

– Недавно, я вспомнил твои слова. – кролик. – Ты сказал: Это не моя вина. На вопрос об отце и его сыне.

– Я помню вопрос. – хмуря опущенный взгляд. – Нечего важного. Просто слова.

– Эй! Какой смысл молчать? – метнув взгляд в сторону двери.

– А какая тебе разница? – недовольно. – Мне. Неприятно об этом говорить.

– У меня с отцом, было кое-что похожее. И я… Не уверен, что поступил правильно. Возможно, был другой выход. Для меня это важно. – не моргая, ожидая ответа.

Натужно выдохнув, Миллер лёг на спину.

– Ни как я это не решил. – раздражённо. – Я подчинился. Делал, что он скажет, выглядел так, как ему нравилось, стал тем, кем он хотел меня видеть. Шестерёнкой в его отлаженном механизме. Не лишней, но и не одной из важных. Одной из многих. Это больно. Не так как… – подняв искалеченную руки, и прикоснувшись к исколотым венам. – Внутри. – зажмурившись, прикоснулся к груди. – Чёрт бы его побрал!

– Скорее всего, мне следовало поступить… Попробовать…

Косо взглянув на него, Миллер ожидал продолжения. Того не последовало. Медленно, мысли пошли вглубь, туда, где нарождалась боль. Щелчки тумблеров, перемигивание показателей, движение стрелок манометров с неопределёнными значениями. Меняя цвет, индикатор боли тянул за собой и столбец злости.

– Если я выберусь. Если удастся вернуться. Разрушу всё, до чего смогу дотянутся. Всё, что отец построил. Сожгу.

Удивлённый такой переменой, Ван покосился на сокамерника. Он знал, что тот чувствует, так как и сам однажды испытывал тоже. Но всё же иначе. Холоднее и резче.

– Если вернусь, то отправлюсь в кругосветное путешествие. – с трудом держа веки поднятыми, обливаясь потом, сипло произнесла Дина.

– Куда! – усмехнулся блондин, обрадованный её пробуждением. – К дикарям, в антисанитарию, по захваченным землям, через страны, где все хотят отрезать тебе голову, лишь из-за цвета кожи, вдоль отравленных заводами рек?

– В дремучие леса, и дикие поля. – мечтательно. – Среди голых скал осенней тундры, вдыхая слабый запах редких цветов и терпкий трав. По оголившемуся во время отлива пляжу, прикоснутся к колючкам морского ежа.

– Насмотрелась видео с его экрана. На что они тебе сдались? – с пренебрежительной ухмылкой, но твёрдым и злым взглядом. – Мёрзлые болота с миллионами комаров. Иглы и не съедобное мясо. Море везде море. Солёная пустыня.

– Не скажи. Я ездила к бабушке на море, жила всего в сорока метрах от воды. И каждый день она была разная. В каждой бухте своя. Утром яркая и прозрачная, днём мутная и шумная, вечером пугающая и гнетущая.

– Трата времени! – не в силах найти аргумент. – За один день можно заключить десяток сделок, заработав на половину машины. А вечером, напиться, налаживая отношения с потенциальным поставщиком.

– Деньги это важно. – вклинился Ван, не дав заговорить девушке. – Но, однажды. Не так давно, я встречал человека, живущего без них вовсе. Он ехал на велосипеде, от города к городу. Медленно крутил педали, пока те не отваливались, а затем катил его в ближайшее село, где искал работу и умельцев, способных починить. Иногда ему помогали даром, иногда били, иногда принимали как гостя, поили и кормили, расспрашивая о том, что он видел. Этот человек, очень много знал.