Том 1. Стихотворения 1904-1916 - Велимир Хлебников

1908

«Мы желаем звездам тыкать…»

Мы желаем звездам тыкать.Мы устали звездам выкать.Мы узнали сладость рыкать.Будьте грозны, как Остраница,Платов и Бакланов,Полно вам кланятьсяРоже басурманов.Пусть кричат вожаки,Плюньте им в зенки!Будьте в вере крепки,Как Морозенки.О, уподобьтесь Святославу, –Врагам сказал: «иду на вы!»Померкнувшую славуТворите, северные львы.Толпою прадедов за намиЕрмак и Ослябя.Вейся, вейся, русское знамя,Веди нас сквозь сушу и через хляби!Туда, где дух отчизны вымерИ где неверия пустыня,Идите грозно, как ВладимирИли с дружиною Добрыня.

<1910>

Времири смеющиеся

Смейно, смейно воссмеемся!

Осмеянственности смея, смехи смейные усмея, осмеянственность осмея, смея, смея, смея, смея!

О, смеянность смейных смехов!

<О,> засмейтесь, смейность смея! О, усмейте, смех посмея!

Смейевно, смейево, усмей, осмей, смейево, смейево, усмей, осмей, усмей, осмей, осмеянственность смея, смешики, смешики, смехири, смехири, смехушки, смешанки, смейево, смеево.

О, засмейтесь, смехачи, о, рассмейтесь, смехачи!

Что смеются, смехачи, что смеянствуют смеяльно, о, засмейтесь усмеяльно!

Смеюны, смеюны, смеюнчики, смеюнчики, смешики смеюнявые, смеюнявые смеюняне, смеюнянки, смеяныши, смеянышки.

О, рассмейтесь, смехачи, о, усмейтесь, смехачи!

Смеюности смеюнности, смеянности смеяности, смеюнчики, смешики. Смешунки смеень. Смеянец смеямице осмеятва смеюнность. Смеянил смеючик.

О, иссмейся усмеяльно, смех усмейных смехачей!

О, смеянств смеючий смех, смех усмейных смеячей!

О, смеяльностей смеяльных смех рассмейных смехачей!

О, смеянствуйте смеянно смех смеяльных рассмеянств!..

1907–1908

<Заклятие смехом>

О, рассмейтесь, Смехачи!О, засмейтесь, Смехачи!О, рассмейся засмеяльно, смех усмейных смеячей!О, засмейся усмеяльно, смех рассмейных смеячей!Смейево, смейево,Смешики, смешики,Смеюнчики, смеюнчики,Усмей,Осмей,Смехири,Смехири.О, засмейтесь, Смехачи!О, рассмейтесь, Смехачи!

31 мая 1918.

Нижний

«С журчанием, свистом…»

С журчанием, свистомПтицы взлетать перестали.Трепещущим листомОни не летали.И, как высокое крылоНочного лебедя грозы,Птица-облако нашло,Бросая сумрак на низы.Тянулись таинственно перьяЗа темным широким крылом.Беглец науки лицемерья,Я мраку скакал напролом.

1912

Бех

Но та земля забыла смех.Лишь в чумный месяц всадник нессяИ кости бешено кричали: бех! –Одеты зелению проса.Растет на гривах и на грязяхТрава полезная при мазях.И есть рассказ о старых князях:Когда дед лет был меньше стар,Здесь дралась русь с гурьбой татар.Одни устало полегли,Блестели черные затылкиИ холодели взоры пылки.Остались живы, кто могли.С вязанкой жалоб и невзгодПришел на смену новый год.И отроки, держа свирели,К нему таинственно летели,Про тлен минувшего запели.

1913

<Курган>

Копье татар что грубо трогало,На землю с тихим стоном клонится.Но всю страну разграбив догола,Бежала прочь Сибири конница.

Хранил железный лик ЕвреяКурганный воин, умирая.Молчит земля. Свист суслика, его нора и –Курганный день идет скорее.

Свинец костей, как примесь Цеппелина,Несется в небо. В лодке немчик.И оловом костей забита та долина,Забит и глаз предсмертный жемчуг.

25 августа 1915

Копье татар чего ни трогало,Бессильно все на землю клонится.Раздевши мирных женщин догола,Бежит в Сибирь Сибири конница.Курганный воин, умирая,Сжимал железный лик еврея.Молчит земля. Свист суслика, нора, иКурганный день течет скорее.Свинец костей, как примесь Цеппелина,Несется в небо, в лодке немчик.Но костью забита та долина,И в гробовых ресницах жемчуг.И вечер вепрем-секачомБежит над старою долиной.И голос, брошенный мечом,Несется просьбой: чаша, минуй!И сусличья семья подымет стаю рожиц.Несется конь, похищенный цыганом.Лежит суровый запорожец.Часы столетий над курганом.

1915

«Где зверь напишет кровью…»

Где зверь напишет кровью:«Эй! Я юноши тело ем!» –Там скажет мать: «Дала сынов я!..»Мы, старцы, рассудим, что делаем.Правда, что юноши стали дешевле,Дешевле и снега, бочки воды и телеги углей?О гнилоокая, косящая стебли,Сильных рук взмахом играя, наглей!Старый игрок! Не прогнал тебя никто –Давно пора – с земного шара!Хрипло дыша и навек-тоШагнет за тобой твоя пара.Хриплая смерть! Твои – Цеппелины!Ты дышишь гаваной, но вовсе не курится!В колбочку смерти! И полонийОткроемте в ней, как Кюри.Есть овощ золотой на жезле.Его бери, Башкирцева, и правь!Ужели надо, чтобы юноши исчезли,И нами стала мертва явь?Падают Брянские, растут у Манташева,Юноши падают, нет уже нашегоЧерноглазого короля беседы за ужином.Он дорог, поймите, он нужен нам.Кто книжечку издал «Последние песни оленя»,Продетый кольцом за колени,Рядом с серебряной шкуркою зайца,Висит там, где сметана, мясо и яйца.Мертвые юноши! Мертвые юноши!По площади плещется стон городов!Как будто разносчик со связкой дроздов.Дешевые юноши! Дешевые юноши!

1915

«Пусть нет еще войск матерей…»

Пусть нет еще войск матерей,О, пулеметы [в смерть] из младенцев.Война завыла матерей,Царапнули пальцем туши венцев.Сильней еще горл медных шум мер,Его не каждому учесть.И женщины, спеша на тех, кто умер,Суворовой женщин делают честь.Последний любовник прикажет вам: пли!И, жгучий и дерзкий, скользнет по рядам.И каждая скажет:Мы, девушки, ползали тускло, как тли,Теперь же я мать, и материнстваРукой в морду смерти я дам.С пулями, пулями детских тел веникаКаждая бросится, дикая, с хохотом,Ударив по уха бельму современника:На голос, на писк, на помощь, на помощь мне, плохо там!И вот уже третий воскликнет: на нож!Сразу и тем, и этим пехота!И тучи утробных младенческих ношПомчатся на битву, не ведая, кто та.

1915

Пен пан

У вод я подумал печально о бесеИ о себе,Над озером сидя на пне,Со мною беседовал пен панИ взора холодного жемчугБросал и бросает могуч межИвыБольшой, как и вы.И много невестнейших вдов вод,Купавших изящнейший довод,Преследовал ум мой, как овод.Но, брезгая, брызгал ум ими.Мое восклицалося имя.Шепча, изрицал его воздух.Сквозь воздух умчаться не худ зов.Я озеро бил на осколкиИ после расспрашивал: сколько?И мир был прекрасно улыбен.И ничего сего не было.

1915

<Бегство от себя>

Котенку шепчешь: не кусай!Когда умру, тебе дам крылья!Кровавит ротик Хокусай.А взоры – Матери Мурильо.

Смотри: «Китайская Мадонна».(О, теплый дождь могучих взоров,Всегда прекрасный, чуть суровый!)Дворцы угрюмого ДодонаПисьма Наташи Гончаровой.Вверху созвездий тень укоров.

Я хочу слово «черный» писать через «о»,А вы любите в поле кузнечика.Разорвано вновь кимоно,И краснеет прекрасное плечико.<. . . . . . . . . . . . . . .>

Я запомнил тебя с одоленомМертвым и белым на темени,Чтоб сердце прижалось к коленам,Волнуясь, как Польша на Немане.

Вы приказывали тогда котенку, чтоб вас величалОбожаемой дорогой птичкой.Вы подсказывали другому, чтоб себя величатьОбожаемой дорогой птичкой.

Вы уронили обувь нечаянноИ поцелуем были мятежно обуты,Взглянули вы, как Австрии окраина,И падали косами черные путы.

Где ученики под дланью ранцевСклоняют утреннюю юношей силу,Где почила ты во сне: Румянцев,Вызови из книг твою могилу.

XII В чашках древесныхЗеленые желуди.Со мною вынемтеЖребий новых дней, – дней неизвестных.

1915