Русская судьба : Записки члена НТС о Гражданской и Второй мировой войне - Павел Жадан

Работу в Пскове мог получить только уже живущий в городе, то есть имеющий квартиру, зарегистрированный в немецкой комендатуре, в службе безопасности СД и в городском управлении. Мне предстояло преодолеть все эти рогатки. Благодаря посредничеству доктора Колобова, старшего врача городского управления, мне была назначена встреча с городским головой.

В 10 часов утра в назначенный день Василий Иванович Стулягин принял меня. Человек лет пятидесяти пяти с добродушным русским лицом, он встретил меня приветливо. Уже в начале разговора он упомянул, что нынешний секретарь городского управления не справляется с делами. Потом он осторожно начал расспрашивать, кто я и откуда. Я почувствовал, что надо говорить всё честно, и этот человек мне поможет. Я показал свой паспорт, действительный только в Берлине. Городской голова был поражен, что я имею такой замечательный документ, какого он никогда не видел. Ему, по-видимому, представлялось, что обладателю такого документа на территории, занятой немцами, все двери отрыты. Я рассказал, что окончил гимназию в Ставрополе, в Белграде учился на Юридическом факультете и окончил бухгалтерские курсы при Торговой академии (Економско-Комерциална Висока Школа). Завязался разговор о заграничной жизни вообще, о культуре, о технических достижениях в европейских странах.

Пришел доктор Колобов, высокого роста с седеющими волосами, представительного вида, с умным, серьезным лицом. Разговор о жизни за границей продолжался до обеда. Василий Иванович предложил мне пообедать с ним в столовой для городских служащих, доктор Колобов пошел обедать домой. За обедом Василий Иванович не только расспрашивал меня, но много рассказывал о своей жизни, о семье, оставшейся в Москве. Видно было, что он одинок и ему хотелось открыть душу. Потом я узнал, что он это делал редко, опасаясь доносов. После обеда мы стали в его канцелярии обсуждать вопрос прописки. О моей службе больше не говорили; предполагалось, что это решенный вопрос.

Затем Василий Иванович послал секретаршу выяснить, где поблизости есть квартира из двух комнат. Свободной оказалась квартира с обстановкой на Некрасовской улице № 38. Стулягин тут же он сообщил начальнику жилищного отдела, что квартира эта занята, и назвал мое имя. Потом он вызвал по телефону зондерфюрера, служившего переводчиком и связным между городским головой и военным комендантом города майором Миллер-Остеном. Он представил меня как нового секретаря городского управления, и просил зондерфюрера получить у коменданта утверждение меня в этой должности. Тот поинтересовался, живу ли я в Пскове, — на что Василий Иванович поспешил ответить: «Да, да, на Некрасовской улице». Из городского управления я отправился в комендатуру. Там меня спросили, где я живу и работаю. Я назвал свой новый адрес и новую должность. Унтер-офицер в отделе регистрации поинтересовался, знает ли об этом комендант города. Я предложил ему справиться у зондерфюрера. Получив от него положительный ответ, унтер-офицер дал мне заполнить довольно обширный формуляр. На этом формальности были закончены. Я вернулся в городское управление, где Василий Иванович повел меня в комнату прежнего секретаря и предложил ему приступить к передаче мне дел. После напряженного дня я с особым удовольствием расположился в своей новой квартире, в верхнем этаже двухэтажного дома на Некрасовской.

На следующий день Василий Иванович повел меня по всем одиннадцати отделам городского управления и познакомил с их начальниками. На первый взгляд меня поразила неряшливость в одежде, неделями не бритые лица не только служащих, но и начальников отделов. Позже при городском управлении была открыта парикмахерская, где служащие могли бриться за очень низкую цену. До некоторой степени удалось искоренить неряшливость не только в одежде, но и в работе.

В первые же дни работы меня вызвал к себе военный комендант города майор Миллер-Остен. Узнав, что я говорю по-немецки, он заявил, что будет и впредь вызывать меня для разговоров по делам городского управления. Василий Иванович этому был рад, так как не любил разговоров с комендантом, через переводчика.

В Пскове в то время было около 30 000 жителей. В городском управлении работало около 1200 служащих. Управление имело свое хозяйство, пахотные земли, лошадей, свиней, коров, грузовые автомобили, и т. д. В его ведении находилось 5 школ, 2 детских дома, детские ясли, старческий дом, больница, пожарная команда с тремя машинами. В начале октября был открыт питательный пункт для нуждающихся беженцев и местных жителей. Той же осенью была расширена работа молодежных организаций. При городском управлении был суд, решения которого принимали силу после утверждения их военным комендантом.

Все доходы от налогов и городского хозяйства поступали в кассу немецкой комендатуры. Для нужд города комендатура отпускала очень ограниченные средства. Так, на экстренные расходы она отпускала финансовому отделу городского управления всего 3 000 рублей — 300 марок — в месяц. Отдел социальной помощи мог выдавать единовременные пособия не более 50 рублей. Когда школе, больнице или другому зданию нужен был ремонт, заявка придирчиво рассматривалась в нескольких инстанциях комендатуры, что занимало недели и месяцы.

Городское управление Пскова при немцах оставалось во многом типичным советским учреждением. Начальники отделов боялись проявлять инициативу, ожидали указаний. Многие дела неделями и месяцами лежали в ожидании утверждения городским головой. Страдали от этого в первую очередь жители Пскова, без конца ожидая решения существенных для них вопросов. В октябре городской голова отдал распоряжение начальникам отделов, чтобы они непосредственно подчинялись секретарю городского управления. Это фактически передавало руководство мне, а я только докладывал Василию Ивановичу о принятых решениях. Получив такие полномочия, я направил свои силы, с одной стороны, на улучшение быта жителей Пскова, а с другой, на создание условий, облегчающих работу Союза.

Осенью 1943 года городское управление представило майору Миллер-Остену несколько проектов для улучшения жизни населения Пскова. Так, было предложено, чтобы городское управление — обеспечило работу всем нуждающимся жителям города и оплачивало их труд из городских доходов, поступающих в немецкую комендатуру.

Было предложено, чтобы все доходы от налогов и городского хозяйства поступали непосредственно в финансовый отдел, который регулярно платил бы комендатуре известный процент в виде налога, одновременно отказавшись от каких-либо дотаций с ее стороны. Оставшиеся после налога средства город использовал бы по собственному усмотрению.