Русская судьба : Записки члена НТС о Гражданской и Второй мировой войне - Павел Жадан

Павел Васильевич Жадан

РУССКАЯ СУДЬБА

Записки члена НТС о Гражданской и Второй мировой войне

Моей горячо любимой жене Лидочке.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Предлагаемую вниманию читателя- книгу, которую мой покойный муж Павел Васильевич Жадан (1901–1975) первоначально озаглавил «Настоящая история жизни обыкновенного человека», он посвятил «моей горячо любимой жене Лидочке».

Продолжительная сердечная болезнь и смерть не дали ему довести работу до конца. Ненаписанными остались главы про Галлиполи, про Югославию, про США. Жена Лидочка появилась в Югославии, и, если Павлу Васильевичу не удалось написать о ней, как он хотел, то я хотела бы написать коротко о первом впечатлении, произведенном на меня Павлом Васильевичем.

Воспитанница Донского Мариинского Института благородных девиц, в 1920 году ребенком я выехала из России с институтом. Взращенная в идеалах русской культуры и наслышавшаяся об ужасах Гражданской войны и героизме Добровольческой армии, я мечтала встретить русского героя. По окончании института я поступила в Белградский университет и познакомилась с Павлом Васильевичем. Вскоре он сделал мне предложение. Я согласилась. Через несколько дней он пришел навестить меня в студенческое общежитие и дал прочесть свой послужной список. Первое, что мне бросилось в глаза «из крестьян». Я была поражена, я никогда не могла себе представить, чтобы крестьянин мог сидеть рядом со мной. Потом я взглянула на него. Этот красавец, с благородно посаженной головой на богатырских плечах, это смуглое приветливое лицо с блестящими живыми глазами, белыми сверкающими зубами и буйно вьющимися волосами… Он походил скорее на Аполлона, чем на несчастного крестьянина в лаптях, и я подумала: «Ну, если у нас в России такие крестьяне, то ей не пропасть, а моя мамочка поймет и простит». Я стала внимательно читать послужной список и нашла там своего героя. Я узнала о подвигах 18-летнего русского мальчика, Павлика Жадана, который за храбрость, сообразительность и самоотверженность был отмечен начальством. Я прочла, как он вел вверенный ему конный дивизион в 160 шашек в атаку против численно превосходящих сил красных и тем спас дивизион и штаб и был награжден Георгиевским крестом. Так мой муж прошел через всю свою жизнь, стараясь, где бы он ни был, воплотить в жизнь идеалы России; таким он остался жить в моей памяти.

Лидия Владимировна Жадан

Галфпорт, Флорида, август 1988

ЧАСТЬ I

НА ХУТОРАХ ПОД СТАВРОПОЛЕМ

1. Детство в калмыцких степях

Ранней весной 1887 года, когда солнце засветило жарче и подсушило дороги, семья моего деда Ивана Ивановича Жадана выехала из села Козияра, под Мелитополем, Таврической губернии. На двух возах, запряженных каждый парой быков, ехали Иван Иванович с женой Марьей Ивановной и три их сына: Кузьма, Никита и Василий.

Путь предстоял длинный. Нужно было обогнуть Азовское море, пересечь Дон и, миновав северный Кавказ, выйти в калмыцкие степи, к Башанте. Только к началу лета путешественники добрались до места, намеченного для новой жизни. Небольшой поселок Башанта, где жили калмыки и русские, находился примерно в 20 верстах от селения Родыки, Ставропольской губернии. В нескольких верстах от этого поселка Иван Иванович Жадан взял в аренду хутор и около 2000 десятин земли, принадлежавших калмыку, князю Гахаеву.

Купили несколько сот тонкорунных овец и положили начало овцеводству. К 1905 году в хозяйстве Ивана Ивановича с сыновьями было уже 20 000 овец. Шерсть таких овец в то время очень выгодно продавалась на экспорт; главным образом, в западные страны. Занимались и земледелием: сеяли озимые, яровые и травы на корм скоту.

Семья постепенно разрослась. Старший сын Кузьма был женат и имел девять человек детей. Никита тоже женился и имел одного сына. Младший сын Василий женился на Вере Евсеевне Коваленко, родившейся в семье зажиточных крестьян, основателей Белой Глины на Северном Кавказе. В 1892 у них родилась Таня, в 1899 — Дарья, в 1901 — Павел (автор этих строк), в 1905 — Елизавета, в 1909 — Лариса и в 1910 — Александр. Кроме трех сыновей, у моего деда Ивана Ивановича было еще шесть замужних дочерей.

Я родился на Башанте, и мои первые воспоминания связаны с грабежами во время революции 1905 года. Хозяйство, которое наша семья арендовала, состояло из большого дома, с левой стороны которого была кухня. Примерно в 300 саженях от дома была конюшня, каретник и другие службы. Поодаль стоял большой красный амбар.

Однажды ночью летом 1905 года приехали на подводе человек двадцать, взломали двери этого амбара и вывезли, сколько могли, зерна. Еще раз ночью грабители запрягли пару наших лошадей в бричку, а других к ней привязали и угнали. Однако, кучер Иван тотчас разбудил нашу семью, и дядя Никита, папа и другие вскочили на оставшихся лошадей, догнали грабителей и отбили у них добычу.

Хорошо помню и первое посещение школы на Башанте. По-видимому, это было в 1906-07 годах. В те годы, в связи с быстрым экономическим подъемом России, строилось много новых школ. На Башанте тоже была построена школа, учениками которой были в большинстве калмыки. Признаюсь, я особенно ко грамоте не стремился. Часто заявлял, что болен, чтобы остаться дома. Это мне обычно удавалось: бабушка, которая меня очень любила, всегда меня защищала и брала к себе «на лечение».

Тем временем дела шли удачно, и наша семья приобрела несколько участков земли в разных местах Северного Кавказа. Это дало возможность продать в 1909 году большинство овец и переехать с арендованного участка на собственные. Кузьме Ивановичу досталось имение на Шангале, где он уже жил со своей семьей. Никита Иванович получил ближайший к Башанте участок на Битюке Шарап и около 700 десятин рядом с Кузьмой Ивановичем, на Шангале. Василий Иванович, мой отец, получил землю около Кисловодска на реке Сабле.

На своем участке на Шангале Никита Иванович построил новый хутор. Все здания были кирпичные: большой дом с кухней, на противоположной стороне двора конюшня, каретник и другие подсобные здания, связанные с домом телефоном.

Мы сначала переселились с Башанты на Битюк Шарап (что по-калмыцки значит «большая вошь»), на хутор, принадлежавший по разделу Никите Ивановичу. Переезд для нас, детей, был интересен тем, что перевозили и большой красный амбар. Мы удивлялись, как можно> было по узким дорогам и через речки тянуть такую махину. Мимо хутора, где мы временно поселились, проходила дорога, по обеим сторонам которой были раскинуты другие хутора тавричан. Прямо к имению Никиты Ивановича примыкала земля Василия Григорьевича Жадана, нашего родственника. Дальше, с другой стороны дороги, находился хутор Якова Борисовича Жадана, тоже родственника. Следующее большое имение с кирпичными постройками и новой вальцевой мельницей принадлежало Емельяну Архиповичу Кордубану. Мельница не только молола хлеб для местных жителей, но и вырабатывала электричество, которым снабжала ближайших соседей. Дальше располагались хозяйства Павла Архиповича и Иосифа Архиповича Кордубанов, также заново отстроенные кирпичными зданиями.