Сталь и пепел. Русский прорыв - Вадим Львов

При повторном штурме здорово обгорело семеро бойцов Хитли, за жизнь троих сейчас борются врачи. Погибло одиннадцать заложников, еще два десятка отправлено в реанимацию, в развернутый FEMА[66] полевой госпиталь. Кто из них выживет – еще не известно.

Хитли стоял у обгорелой коробки школы, сняв шлем и маску. Его ноздри разъедал дым, пропахший лаком и сгоревшей человеческой плотью.

– Извините, сэр, вас вызывает к себе заместитель директора, мистер Хилл. – К Бобу подошел молоденький агент в штатском и зеркальных темных очках. Из референтов, видать, или отдела внутренней безопасности.

Хилл ждал Боба в том же злосчастном трейлере, где командир HRT проводил беседу «по душам» с Аткинсом.

– У нас проблема, Боб, еще одна проблема.

– Еще? – Хитли уставился на заместителя директора. Явно не понимая, что еще тот от него хочет. И разве может быть большая проблема, чем то, что случилось сейчас?

– В городе Таксон, в Аризоне, новый захват заложников. Информации, как обычно, мало, но по-моему там не школа. Там церковь. И снова – банда мексиканцев…

Хитли устало сел прямо на змеящиеся на полу трейлера кабели и потер лицо ладонями. После двух бессонных ночей голова соображала туго. Слова Хилла в нее не вмещались.

Окрестности Радома. Польша. 29 июля

Гренадеры подполковника Урусова только сейчас, в одиннадцать утра, вошли в городок Зволень. Поляки, дравшиеся за него, подобно львам, были, наконец, выбиты после массированного удара корпусной артиллерии и приданного корпусу полка Су-39, и стали медленно пятиться, отступая в сторону Радома.

– Кобальт-2, Кобальт-2. Движение. – Громов приказал выдвигаться вперед батальону Урусова. Спешенные гренадеры под прикрытием орудий БМП-3 и «восьмидесятых» «Барсов» осторожно продвигались вперед, обходя воронки и груды битого кирпича, в изобилии валяющегося на улицах вместе с брошенными автомобилями и домашним скарбом.

У Зволеня бригада протопталась почти сутки. Драгоценные сутки. Вместо стремительного обхода городка и рывка к Радому пришлось брать Зволень в лоб танковой бригаде.

Надо отдать должное комбригу Разумовскому: устраивать приступ а-ля «новогодний Грозный» он не собирался. Стал выбивать поляков методом дистанционного огневого поражения. Метод эффективный, но долгий. Но ничего другого командиру бригады не оставалось. Зволень, по плану, должны были брать белорусы. Из сто третьей гвардейской мобильной бригады. Но тут вмешалась большая политика, неизбежная в любой коалиционной войне.

Командующий сухопутными войсками Белоруссии генерал Морозевич приказал отвести бригаду в тыл, к белорусской границе. Такой же приказ получили все белорусские части и подразделения, находившиеся в составе сил Славянской Конфедерации. По телевизору выступил вечный президент Белоруссии Григорий Лукошко, который сообщил населению, что белорусские части должны прикрыть национальные границы. В совместных операциях с русскими и украинцами – не участвовать. От Лукошко союзники такого не ожидали. Тем более приказ белорусской бригаде был отдан через голову командования Объединенным корпусом и минуя Госсовет Конфедерации.

– Слов нет, коллеги, – высказал общее мнение генерал Елизаров, стоя у электронного монитора в штабе корпуса. – Весь план операции по прорыву к Радому летит псу под хвост. Корпус сократился на треть, задачи же нам никто не отменял.

Тактическая боевая группа под командованием Громова, зачищая руины Зволеня, получила приказ соединиться с основными силами танковой бригады южнее. Двадцатая танковая бригада вновь собиралась в единый кулак.

Громов откинул бронированную дверь «Водника» и выбрался наружу, разминая затекшие конечности. Сюда бы конструкторов этой машины! Как КШМ, «Водник» не годился совершенно. Слишком узкий, неудобный. Да и как БРДМ «Водник» не подходил, разведчики на него жаловались. Обзор хреновый, компоновка неудобная. Двигатель – так себе.

После боев на Украине почти все боевые бригады армии Руси обзавелись трофейной техникой. Ее было много. Не сказать, что завались, но достаточно. Среди трофеев были весьма и весьма стоящие экспонаты. Например, легкий бронеавтомобиль «Феннек» германо-голландской разработки. Габаритами он был аналогичен «Воднику», но отличался гораздо более удобной компоновкой и мощной противоминной защитой днища.

Разведчики предпочитали ставить на захваченные «Феннеки» – КПВТ, «Корд» или отличный трофейный же автоматический гранатомет HK GMG немецкого производства, прикрытый стальным щитком. Такая тачанка XXI века использовалась для огневой поддержки разведгрупп. Вместе со старым, добрым БРДМ-2, модернизированным в последние годы.

Очень русским понравилась германская самоходная гаубица PzH-2000. Зверь – не машина. Лупила на расстояние почти в сорок верст, со скорострельностью десять выстрелов в минуту. Шестиорудийная батарея таких «панцер-гаубиц» за минуту выпускала шестьдесят снарядов, буквально выметая противника с передовой. Весила эта дура пятьдесят пять тонн, но при этом по шоссе шла с легкостью и скоростью, почти не уступая газотурбинному «Барсу». В условиях маневренной войны идеальное оружие для огневой поддержки. Развернулись – отстрелялись – сменили позицию.

В ходе операции «Бурьян» на огонь PzH-2000 приходилось до половины потерь русской и украинской армий, поэтому на самоходки была объявлена настоящая охота. В боях под Белостоком сороковая гвардейская танковая, где Громов командовал батальоном, захватила после разгрома десятой «панцер-дивизии» Шульце восемнадцать таких САУ. Еще четыре попали в руки танкистам под Варшавой. На Украине, в житомирском «котле», и на Правобережье взяли еще штук восемьдесят. Как целых, так и побитых, но подлежащих восстановлению.

Самоходки изучили внимательно и обратились к отечественным конструкторам, мол, выручайте, родимые. Наследники левши, подковавшего блоху, военных выслушали, покачали головой и сказали, что создать что-то, подобное PzH-2000 на базе отечественного САУ, можно только года через два-три. Это если работать день и ночь. А если без фанатизма, то все шесть лет. Потом еще года два на доводку, обкатку, войсковые испытания.

Ситуация складывалась абсолютно нетерпимая в плане самоходной артиллерии для непосредственной поддержки сухопутных войск. Поэтому армейское командование и Министерство национальной обороны приняли соломоново решение: трофейные САУ распределить по танковым бригадам, отдельными батареями в составе самоходно-артиллерийского дивизиона. В итоге десять танковых бригад «первой линии» как на западе, так и на Дальнем Востоке получили прекрасное дальнобойное оружие в добавление к «Мста-С». А отечественным спецам выделили денег на срочную модернизацию имеющихся в армии САУ.