Орден Харона - Жюльен Эрвьё
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Понимаю, – кивнула Элизабет.
– Хорошо. Так получилось, что вот уже несколько месяцев мы занимаемся одним… деликатным случаем, – осторожно произнесла Изольда. – Дело Гамильтона, как я уже говорила. Необходимо не просто истребить Обманщиков Смерти, но разобраться с самим корнем проблемы – узнать, каким путем передаются запретные знания. И мы нашли один из особенно активных источников в Вестминстерском дворце.
– В Вестминстерском дворце? В парламенте? – воскликнула потрясенная Элизабет.
– Ну конечно в парламенте! – рявкнула Изольда в ответ. – Что я вам только что говорила о поисках бессмертия? В Вестминстерском дворце заседает парламент, а значит, палата лордов! Эти люди происходят из древних родов, история которых уходит в глубину веков. Они богаты, образованны, и у них столько амбиций, что девать некуда. Поэтому лорды – основная цель поставщиков запретных знаний.
– И давно вы следите за парламентом? – поинтересовалась Элизабет.
Тёрнер, сидевший за ее спиной, подавил нервный смешок. Он смущенно приподнял руку в знак извинения, заметив осуждающие взгляды Изольды и Беатрикс.
– Постоянно, – продолжила Изольда. – Парламент всегда представлял собой зону риска. И если этот вопрос вас беспокоит, то да, мы уже не раз истребляли там Обманщиков Смерти. Но эти люди как настоящая гидра: отрубишь одну голову, вырастет другая. Парламент – самый лакомый кусочек для чернокнижников или торговцев опасными реликвиями. Они наведываются туда из поколения в поколение.
– И этому никак нельзя помешать?
Тёрнер снова рассмеялся, ему пришлось встать и отойти к окну, чтобы успокоиться. Теперь уже Элизабет обиделась на его реакцию. Изольда вздохнула и пояснила причину такого веселья.
– Нашего друга Тёрнера забавляет то, что один из членов нашей организации однажды захотел пойти на крайние меры – уничтожить парламент. В 1605 году он попытался взорвать парламент, несмотря на запреты Ордена, и нам пришлось остановить его[4]. Это долгая история, а вы знаете только ту версию, которую мы решили состряпать для смертных. В любом случае пока что мы не нашли решения лучше, чем рубить голову гидре каждый раз, как отрастает новая. А сегодня эту гидру зовут лорд Бернард Гамильтон.
Изольда зна́ком попросила Тёрнера сесть на место – тот вернулся, изобразив на лице внимание, в искренность которого Элизабет мало верила. На его губах еще играла легкая улыбка, готовая расползтись до ушей.
– Согласно нашей информации, лорд Бернард Гамильтон собрал вокруг себя других представителей знати, убежденных, что они обретут бессмертие. Мы также знаем, что фолиант, который вы, мисс Блэк, видели в ночь своего посвящения в Орден Возвращенных, попал к старикам также через него. И нам известно, что лорд Гамильтон с каждым днем старается приблизить своих знакомых к бессмертию. Мы шпионы Ее Величества Смерти, поэтому целью этого задания станет не просто ликвидация вражеских агентов, но и тщательный сбор всей информации. Я хочу знать, что задумал Гамильтон, с кем он имеет дело и, самое главное, откуда берет книги, которые потом распространяет. Это ясно?
Элизабет, Беатрикс и Тёрнер согласно кивнули.
– Отлично, – сухо сказала девочка. – Давно уже лондонские Возвращенные не работали над одним заданием все вместе, поэтому я хочу, чтобы каждый придерживался своей роли. Благодаря сведениям, собранным Тёрнером за последние недели, мы знаем, что лорд Бернард Гамильтон собирается встретиться с несколькими потенциальными Беглецами Смерти у барона Мейсона, который дает прием завтра вечером. Хэнк раздобыл приглашение, – заявила Изольда, взяв лежащий на фортепиано конверт. – Беатрикс, сделайте две копии: одну для Тёрнера, вторую для Элизабет.
– Хорошо, Изольда, – ответила Беатрикс, взяв конверт.
– Тёрнер, мисс Блэк, вы станете нашими глазами. Найдите Бернарда Гамильтона и постарайтесь разузнать, что он задумал. Я думаю, не нужно оговаривать, что вы должны остаться незамеченными. О, – добавила она, – вы можете располагать услугами Хэнка. Делайте с ним что хотите.
Стоявший за спиной Изольды Хэнк слегка поклонился. Элизабет охватило сочувствие этому бедному юноше, с которым обращались как с вещью, а он всё позволял. Она незаметно ему улыбнулась.
– Беатрикс, подберите вечернее платье для мисс Блэк, – продолжила Изольда, словно Элизабет не было в комнате. – Просто немыслимо, чтобы она отправилась на прием к барону в подобных обносках. Полагаю, в вашем гардеробе что-нибудь для нее найдется.
– Конечно.
– Отлично. Мне нечего добавить! Детали обсудите между собой. Завтра вечером жду отчета с подробной информацией о планах сэра Бернарда Гамильтона. Вопросы?
– Нет, – хором ответили Возвращенные.
Элизабет взглянула в окно на Темзу: она понимала, почему Изольда решила жить здесь, на берегу реки. Не только из-за роскошной обстановки, но и потому, что окна выходили на реку, а значит, никто и никогда не увидит, как подросток раздает приказы трем взрослым, среди которых есть женщина с голубыми губами.
– Не вертись, мне нужно затянуть корсет.
Мастерская Беатрикс выглядела как на картинке. Она находилась под крышей заводского здания, а на несущих деревянных столбах хозяйка развесила занавески, чтобы разделить помещение на комнаты. Женская скульптура с обращенным к небу взглядом, мольберт в пятнах краски, неоконченный пейзаж лондонского квартала теплым осенним вечером – куда ни глянь, везде были ее работы…
Элизабет стояла посреди этого беспорядка за ширмой, расшитой экзотическими птицами, пока Беатрикс поправляла на ней платье, а Тёрнер изучал приглашения. Через два часа они должны были отправиться на прием к барону Мейсону.
– Достаточно туго? – спросила Беатрикс, затягивая шнурки на спине девушки.
– Я умру, этот корсет меня задушит! – ответила ей Элизабет.
– Не выйдет, ты уже мертва! – пошутила ее подруга.
Элизабет изучила свое отражение в зеркале напротив. Беатрикс одолжила ей потрясающее бордовое платье с воротником, отделанным изящной золотой каймой. Также на ней был шелковый жакет, украшенный тонко выполненными вставками. Элизабет с трудом верилось, что она могла быть настолько элегантной. Стоя за ее спиной, Беатрикс поправляла последние пряди тщательно уложенной прически.
Внезапно из-за ширмы показалась голова Тёрнера.
– Я… – начал он.
– Дункан! – воскликнули хором обе женщины.
Он извинился и пробурчал, будто подумал, что они уже закончили. Потом смущенно кашлянул.
– Беатрикс, ты уверена, что дала мне правильные приглашения?
– Конечно, Дункан, – ответила она ему, закрепляя шпилькой прядь волос Элизабет.
– Однако я…
– Они сработают, – настаивала женщина.
– Но…
– Дункан… – вздохнула Беатрикс.
Элизабет повернулась к ней, чтобы понять, что происходит, но заметила лишь хитрую искру в глазах Беатрикс. Тёрнер повысил голос, возмущаясь:
– То, что я Дункан Тёрнер, – это нормально! Я вроде как из ученых кругов…
Он прервался, и Элизабет показалось, что он выругался.
– …но вот почему я личный врач Элизабет, которая вдруг стала «Леди Блэк из Уэстпорта, Ирландия»?
Беатрикс подмигнула Элизабет, выглянула из-за ширмы, чтобы понаблюдать за Тёрнером, и в шутку бросила ему:
– Ну нам же нужен был кто-нибудь из знати, чтобы отправиться на званый вечер. В чем проблема, доктор Тёрнер? Нам не нравится, что нами при всех будет командовать женщина?
Послышалось еще одно ругательство, но в ответ Тёрнер услышал лишь хихиканье двух тонких голосков из-за ширмы.
Глава двадцатая
Лорд Гамильтон, я полагаю?
Карета медленно двигалась по длинной, усыпанной белым гравием аллее, освещенной двумя рядами фонарей. Аллея вела через парк до самого особняка барона Мейсона – внушительного здания с внутренним двориком, обрамленным колоннадой, и террасой, в избытке украшенной растительными скульптурами. В английском саду в ночном сумраке виднелись силуэты плакучих ив, чьи ветви вяло подметали землю с каждым порывом ветра. Свет фонарей на главной аллее отражался от черных лакированных карет, вереницей подъезжавших к резиденции барона, чтобы высадить пассажиров.
Одетые
