Трагедия в трех актах - Агата Кристи

– Больше вы ничего не можете мне сообщить о ком-либо из гостей?

– Нет.

Ему показалось, что она слегка помедлила перед ответом.

– О миссис Дейкрс, капитане Дейкрсе, мисс Сатклифф или мистере Мэндерсе? – Сэр Чарлз внимательно наблюдал за ней, произнося каждое имя. Один раз ему показалось, что глаза под стеклами пенсне блеснули, но он не был в этом уверен.

– Боюсь, что не могу, сэр Чарлз.

– Ну, ничего не поделаешь. – Он поднялся. – Саттерсвейт будет разочарован.

– Очень сожалею, – чопорно произнесла мисс Уиллс.

– Это я сожалею, что побеспокоил вас. Вы, наверное, заняты.

– Вообще-то да.

– Очередная пьеса?

– Да. По правде говоря, я подумываю использовать некоторых персонажей на вечеринке в Мелфорт-Эбби.

– А как насчет клеветы?

– Все будет в порядке, сэр Чарлз. Люди никогда не узнают себя на сцене. – Она хихикнула. – Особенно если автор, как вы сказали, безжалостен.

– Вы имеете в виду, что мы все обладаем преувеличенным мнением о своих достоинствах и не узнаем правду о себе, если она изображена без прикрас? Я был прав, мисс Уиллс, вы жестокая женщина.

– Вам нечего бояться, сэр Чарлз. Женщины редко бывают жестоки к мужчинам – разве только в исключительных случаях. Зато другим женщинам нечего ждать пощады.

– Вы имеете в виду, что вонзили ваш аналитический нож в какую-то несчастную женщину? В которую именно? Попробую догадаться. Синтия не слишком популярна у представительниц своего пола.

Мисс Уиллс не ответила – она продолжала улыбаться кошачьей улыбкой.

– Вы сами записываете ваши пьесы или диктуете их?

– Записываю, а потом отдаю на перепечатку.

– Вам следовало бы обзавестись секретарем.

– Возможно. А у вас все еще служит эта бесподобная мисс… кажется, мисс Милрей?

– Да. Она временно уезжала ухаживать за больной матерью, но уже вернулась. В высшей степени компетентная секретарша.

– Так я и думала. Вероятно, она немного импульсивна.

– Импульсивна? Мисс Милрей?

Сэр Чарлз уставился на нее. Даже во время самых буйных полетов фантазии он никогда не ассоциировал мисс Милрей с импульсивностью.

– Возможно, лишь изредка, – уточнила мисс Уиллс.

Сэр Чарлз покачал головой:

– Мисс Милрей – совершенный робот. До свидания, мисс Уиллс. Простите, что потревожил вас, и не забудьте сообщить полиции о родимом пятне.

– На правом запястье дворецкого? Не забуду.

– Ну, до свида… Погодите! Вы сказали – на правом запястье? Но раньше вы упоминали о левом.

– В самом деле? Как глупо с моей стороны.

– Ну так на каком же запястье у него было пятно?

Мисс Уиллс нахмурилась и полузакрыла глаза.

– Дайте подумать… Я сидела за столом, а он… Не возражаете, сэр Чарлз, передать мне вон ту медную тарелку, как будто это блюдо с овощами? С левой стороны.

Сэр Чарлз передал жутковатое изделие, как ему было указано.

– Капусту, мадам?

– Благодарю вас, – кивнула мисс Уиллс. – Теперь я уверена, что это было левое запястье, как я говорила с самого начала. Глупо, что я перепутала.

– Вовсе нет. Левое и правое часто путают.

Сэр Чарлз попрощался в третий раз.

Закрывая дверь, он оглянулся. Мисс Уиллс не смотрела на него. Она стояла на прежнем месте, глядя на огонь в камине, и на ее губах играла злорадная улыбка.

«Готов поклясться, эта женщина что-то знает, – подумал сэр Чарлз. – И не хочет говорить… Но что именно, черт возьми, она знает?»

Глава 10

Оливер Мэндерс

Придя в офис фирмы «Спайер и Росс», мистер Саттерсвейт спросил мистера Оливера Мэндерса и передал свою визитку.

Вскоре его проводили в маленькую комнату, где Оливер сидел за письменным столом.

Молодой человек встал и протянул руку.

– С вашей стороны, сэр, было очень любезно зайти ко мне. – Однако его тон подразумевал: «Я должен был это сказать, хотя в действительности вы мне совершенно не нужны».

Но от мистера Саттерсвейта было не так легко отделаться. Он сел, тщательно высморкался и спросил, глядя поверх носового платка:

– Видели новости в утренних газетах?

– Вы имеете в виду финансовую ситуацию? Ну, доллар…

– Речь не о долларах, а о смерти, – прервал его мистер Саттерсвейт. – Точнее, о результате эксгумации в Лумуте. Бэббингтон был отравлен никотином.

– Да, читал об этом. Наша энергичная Эгг будет довольна. Она все время настаивала, что это убийство.

– Но вас это не интересует?

– Мои вкусы не столь грубы. В конце концов… – он пожал плечами, – убийство – вещь жестокая и неартистичная.

– Не всегда, – заметил мистер Саттерсвейт.

– Разве? Ну, может быть.

– Зависит от того, кто его совершает. Уверен, что вы, например, совершили бы убийство в весьма артистичном духе.

– Спасибо за комплимент, – усмехнулся Оливер.

– Но, говоря откровенно, мой мальчик, я не могу сказать того же о подстроенной вами аварии. Думаю, полиция со мной согласна.

Последовало молчание, которое нарушила упавшая на пол ручка.

– Прошу прощения, – произнес Оливер, – я не вполне вас понял.

– Я имел в виду ваше не блещущее артистизмом представление в Мелфорт-Эбби. Мне хотелось бы знать, зачем вы это устроили.

После второй паузы Оливер осведомился:

– Вы сказали, полиция подозревает?..

Мистер Саттерсвейт кивнул:

– Это выглядело достаточно подозрительно. Но, возможно, у вас имеется убедительное объяснение.

– Объяснение у меня есть, – медленно произнес Оливер. – А насколько оно убедительное, я не знаю.

– Может быть, позволите мне об этом судить?

Наступила очередная пауза.

– Я прибыл туда таким образом, – заговорил наконец Оливер, – по предложению самого сэра Бартоломью.

– Что?! – удивленно воскликнул мистер Саттерсвейт.

– Странно, не так ли? Но это правда. Я получил от него письмо, где мне предлагалось подстроить аварию и попросить о гостеприимстве. Сэр Бартоломью не стал излагать причины в письме, но добавил, что сделает это при первом удобном случае.

– И он объяснил вам?

– Нет. Я прибыл в Эбби как раз перед обедом и не успел повидать его наедине. А в конце обеда он… умер. – Теперь Оливер не выглядел скучающим. Его темные глаза не отрывались от лица мистера Саттерсвейта, словно изучая его реакцию на услышанное.

– У вас сохранилось это письмо?

– Нет, я его разорвал.

– Жаль, – сухо промолвил мистер Саттерсвейт. – И вы ничего не сказали полиции?

– Все это выглядело… ну, чересчур фантастично.

– Что верно, то верно.

Мистер Саттерсвейт покачал головой. Неужели Бартоломью Стрейндж написал такое письмо? Это казалось абсолютно нехарактерным для него. Вся история отдавала мелодраматизмом, чуждым его практичности и здравомыслию.

Оливер все еще наблюдал за посетителем. «Он пытается понять, поверил ли я ему», – подумал мистер Саттерсвейт.

– И сэр Бартоломью не назвал никакой причины своей столь необычной просьбы? – спросил он.

– Никакой.

– Странная история.

Оливер промолчал.

– Тем не менее вы согласились на его предложение?

Лицо молодого человека вновь приняло скучающее выражение.

– Да, оно выглядело необычным, но, должен признаться, мне стало любопытно.

– Есть что-нибудь еще? – осведомился мистер Саттерсвейт.

– О чем вы, сэр?

Мистер Саттерсвейт сам толком этого не знал. Он подчинялся какому-то туманному инстинкту.

– Я имею в виду, есть что-нибудь еще, что может свидетельствовать против вас?

После новой паузы молодой человек пожал плечами:

– Полагаю, мне лучше все выложить начистоту. Эта женщина едва ли будет держать язык за зубами.

Мистер Саттерсвейт вопросительно посмотрел на него.

– На следующее утро после убийства я разговаривал с женщиной, которая пишет пьесы под псевдонимом Энтони Астор. Я достал мой бумажник, и оттуда выпал клочок бумаги. Она подняла его и отдала мне.

– Ну и что?

– К сожалению, она посмотрела на этот клочок, прежде чем вернуть его. Это была газетная вырезка о никотине – о том, какой это смертельный яд, и так далее.

– Почему вы заинтересовались этой темой?

– Я ею не интересовался. Очевидно, я когда-то сунул эту вырезку в бумажник, хотя не припоминаю этого. Неловко получилось, верно?

«Сомнительная история», – подумал мистер Саттерсвейт.

– Полагаю, – продолжал Оливер Мэндерс, – она обратилась в полицию?

Мистер Саттерсвейт покачал головой:

– Вряд ли. Мне кажется, эта женщина предпочитает… ну, держать сведения при себе. Она их коллекционирует.

Внезапно Оливер наклонился вперед:

– Но я ни в чем не виновен, сэр!

– Я и не предполагаю, что вы виновны, – мягко произнес мистер Саттерсвейт.

– Однако кто-то пустил полицию по моему следу.

Саттерсвейт снова покачал головой.

– Тогда почему вы пришли ко мне сегодня?

– Отчасти в результате моего… э-э… расследования происшествия, а отчасти по совету… друга.

– Какого друга?