Ангел - Ла Рок

— Вэ? — пробует возразить милашка, но бойцы даже не смотрят на неё.

(Вэ [왜] — Выражение удивления.)

Медленно поднимаю руки из-под одеяла… И озадаченно наблюдаю, как тонкие запястья сковали блестящие наручники. Не могу сдержать весёлой ухмылки. Дурацкое лекарство… А может, сталь колец слишком подходит к новому аксессуару? Действительно отличный комплект…

Рывок за браслеты и настойчивый жест заставляют встать. Похоже, сопротивление бесполезно. Меня крайне смущает второй боец, продолжающий держать на мушке. Агась… Угроза стволом автомата — реальный аргумент! С таким не поспоришь… Пушистое одеяло улетело под ноги, а тушку дергают в проход.

Мы движемся к носу самолёта. Один боец держит за плечо рукой в тактической перчатке и грубо направляет. Зараза! Крепкая хватка точно оставит синяки…

Нас встречает избитая команда. Похоже, те самые, решившие воевать с надувным трапом. Их недружелюбные взгляды обещают сплошные неприятности.

Плечо отпустили, но злые крики я не понимаю. Дурацкий корейский! В голове стучит одна мысль. Они же ошиблись? Правда?!

Частое мелькание боевого оружия сильно нервирует. Опасной дряни слишком много! Паника накатывает и растягивает губы. Пытаюсь вежливо улыбнуться одному из бойцов, который тычет автоматом.

Мои действия совсем не разряжают обстановку, а только ухудшают ситуацию, на что намекает грубый удар в плечо. Тушку разворачивает и чувствительный тычок заставляет подпрыгнуть, неловко запнувшись об ковролин.

Шагаю из люка на нормальный трап у левого борта самолёта. Ступени под ногами качает тяжесть бойцов за спиной. Навстречу спешат медики с сумками.

Совсем не так представлялся радушный приём…

(Тем временем) Экстренный выпуск на телеканале «КБС1».

— Мы продолжаем вести наблюдение за ситуацией в аэропорту Кимпхо! — жизнерадостно вещает репортер в коричневом пальто. — Совсем недавно силы правопорядка успешно взяли авиалайнер «Корея Эйр» под охрану! Наши знаменитые бордовые береты действовали максимально эффективно и стремительно обезопасили всех, находящихся в самолёте! Доблестные бойцы элитного подразделения проявили высочайший профессионализм! — бодрый голос внушает уверенность. — К сожалению, мы не можем показать всю техничность их действий, они во многом представляют государственную тайну… Но не отходите от экранов! Сейчас выводят злоумышленников! Мы покажем организаторов угона самолёта в прямом эфире! Преступники взяты под стражу! Все получили по заслугам!

Репортера сменяет нечеткое изображение. Картинку смазывает максимальное увеличение и дрожание съёмки. Камера слишком далеко от снимаемых событий. В кадре виден трап, ведущий к люку самолёта. Несколько медиков отсвечивают белыми полосами на красной форме, поднимаясь по ступеням.

Бойцы в камуфляже ведут худощавую особу в серой футболке. Тонкие запястья сковали наручники, серебристые браслеты сверкают над линией стальных колец. Необычный вид дополняют чёрные очки на бледном лице, волосы короткого каре развевает ветер.

(Тем временем) Аэропорт Кимпхо.

Ночной воздух пахнет зеленью травы и прохладой росы. Аромат поразительный, особенно после отфильтрованной атмосферы самолёта.

Вдыхаю свежесть, пока влетаю на задний диван открытого джипа. Следующий толчок бесцеремонно сдвигает тушку к середине. По бокам прижали ушибленные трапом и от этого крайне недовольные спецназовцы. На улице холодно в футболке, но выразить протест не успеваю, автомобиль рвёт с места и вжимает в тканевую обивку.

Мчим по взлётному полю! Впереди сверкает огнями горизонт. Мои волосы разметало и их колотит факелом позади. Ветер бьёт в лицо, но глаза защищают верные Фарэры.

Ну что ж, привет, Сеул! У нас большие планы… Которые полетели драному коту под хвост! Совершенно точно и без вариантов. Но, я успокаиваю себя обещанием, что всё идёт по плану. Ведь мало ли каким долбанутым может быть новый план!

— Ксо… — тихо выдыхаю. Прорвёмся.

Откинув голову, я широко улыбаюсь жемчужной сталью звёздам в сумраке. Нервно поглядывающие спецназовцы тянут оружие к себе поближе.

«Орлы»

По строгим авиационным правилам, аварийные трапы всегда должны быть наготове, пока работают двигатели. Для этого специальный рычаг на люке самолёта, он же селектор, устанавливают в положение «Заряжен» перед взлетом. Перекрёстная проверка или «Кросс-чек» представляет из себя переключение рычага на основном люке и проверку люка напротив. Выглядит просто, но бывали случаи, когда экипаж не поворачивал рычаг и трап надувался, устраивая забавные казусы.

110

(27 ноября 03:00) Помещение для интервью. Аэропорт Кимпхо.

Однажды, в студеную зимнюю пору, сижу за решеткой в темнице сырой… То ли вспомнились, то ли сочинились грустные строки. А чего осталось делать? Только стихи выдумывать.

Скучаю посреди узкой комнаты. Вокруг стены, окрашенные в серый цвет. Есть широкое окно с дымчатой поверхностью. Одностороннее стекло? Скорее всего… Иначе, зачем подобная фигня? В дурацкой кладовке!

— Ксо! — громко выдыхаю и смотрю в потолок.

Светят лампы дневного освещения. Десять трубок работают, а две перегорели. Больше посчитать нечего… Обстановка спартанская.

И мебель скудная. Напротив широкая столешница, за ней видны спинки пары стульев. Всё из металла, смахивающего на нержавейку. Интерьер удобству не располагает.

Мой стул ещё хуже. Он привинчен к полу и крайне неудобен. Хотя нет! Таким седалище казалось часы назад, а теперь жёсткое сидение бесит до настойчивого желания соскользнуть вниз и занять соблазняюще мягкий бетон под ногами. Но даже такие удобства запретили. Дурацкие спецназеры пристегнули наручник к подлокотнику, ограничивая подвижность.

— Сволочуги, — в очередной раз обзываюсь на вояк, оставивших здесь, — кривожопые мордовороты!

Сбросив злобу, жмурюсь в тишине. Ругаюсь я уже давно. Всё бестолку! Может, про меня забыли…

Под веками, как песка насыпали. Сильно хочу отдохнуть и глаза слипаются. Однажды тушку вырубило… Пришлось клюнуть носом в жесть столешницы. Прилетело слабо, но дико обидно.

— Дурацкие заср…

Замок щёлкает, обрывая фразу. Светлая дверь распахнулась, впуская народ в формальной одежде. Новоприбывшие щеголяют голубыми рубашками и чёрными штанами. Они украшают поверхность стола узором документов из папки, сбоку уместились пакеты с бирками.

Свои шмотки узнаю. Значит, мою сумку обыскали и вещи разложили по пластиковым мешкам. Им делать нечего? Какого фига происходит?! Обалдеть.

— Беспредельщики паршивые… — робко возмущаюсь.

Народ прекратил наводить красоту на столе и непонятливо уставился. Раскосые корейцы покумекали, хлопая глазками…