Три мгновения грешного лета - Алиса Берг

– За такое предложение уважающая себя женщина дает мужчине пощечину, – спокойно произнесла Светлана. К своему удивлению, его предложение ее совсем не возмутило, ей даже стало интересно. У этого человека настолько извращенный ум, что с какого-то момента его проявления перестают удивлять и начинают восприниматься совершенно естественно.

– Ну, зачем же пощечину? Мы же культурные люди и можем обойтись без таких мелодраматических жестов. Да и, в конце концов, отношения мужчины и женщины – это всегда коммерческая сделка. Каждый ищет в них свою выгоду. Просто одни это называет любовью, а я предпочитаю называть бизнесом.

– А если я не соглашусь с вашим лестным предложением?

– Тогда я завтра же увольняю Клода. Но не просто увольняю, поверьте, в моих силах сделать так, что в Москве его никто не возьмет на работу. Круг иностранных бизнесменов здесь не так уж широк, и между нами существует определенная солидарность. Если я попрошу не брать кого-то на работу, все так и поступят. А у меня здесь большой авторитет.

Светлана думала о том, что впервые в жизни сталкивается лоб в лоб с откровенным негодяем, который к тому же еще и кичится этим. И не вызывает сомнений, что он исполнит свою угрозу. А это почти наверняка приведет к распаду брака дочери.

Она вновь достала сигарету. Несколько минут они молчали. Лемье с аппетитом ел, иногда лишь бросая на нее насмешливые, по крайней мере, так ей казалось, взгляды.

Как бы не был противен ей этот человек, она должна это сделать для дочери. Это ее жертва во имя материнской любви.

– Я согласна, – наконец сказала она. – Но с двумя условиями. Наша связь будет короткой. И я не приму от вас никаких подарков.

– Как хотите, – Светлане показалось, что последнее условие пришлось Лемье не по душе. – Вы первая, кто отказывается от подарков. Все же русская душа остается загадочной. В таком случае, поехали.

– Как, прямо сейчас?! – испугалась, сама не зная чего, Светлана.

– Прямо сейчас. Я очень долго ждал. И не хочу больше ждать.

В самом деле, какой смысл ждать?

– Хорошо, поехали.

Светлана вернулась домой под утро. Жан-Пьер предложил доставить ее домой, но она отказалась и добралась на такси. Впрочем, он и не настаивал на своем предложении. У нее возникло ощущение, что он рад, что она уходит, и что не надо ее провожать.

Эта ночь принесла разочарование им обоим. Впрочем, Светлана ничего другого не только не ждала, да и не хотела. Она чувствовала, что ей было бы неприятно, если бы ее тело взорвалось бы оргазмом. Это было бы неправильно, так не должно было быть.

На ее счастье ничего такого и не случилось. Жан-Пьер был опытным, умелым любовником с большим стажем, и он добросовестно старался получить удовольствие сам и доставить его ей. Но из этой затеи ничего путного не вышло. По крайней мере, Светлана почти ничего не почувствовала, разве небольшой приятный всплеск, когда он овладел ею. Но он быстро исчез, и все дальнейшее ее просто не интересовало. Она знала правила этой игры и по возможности старалась их соблюдать. Она даже попыталась изобразить оргазм, но, судя по всему, получилось у нее это не умело. И она услышала, как Жан-Пьер прошептал: «Не надо». Больше она не старалась, а позволяла своему партнеру делать все, что заблагорассудится.

Впрочем, Жан-Пьер тоже долго не стал продолжать эту бессмысленную игру. Он сел на кровати, достал сигарету и закурил.

Они долго пребывали в молчании, и Светлана была этому рада. Говорить с ним ей совершенно не хотелось, и она была даже ему немного благодарна за то, что и он молчит. Она попыталась определить, какие же владеют ею чувства, но к своему удивлению вынуждена была констатировать, что их просто нет. Такой пустоты внутри себя она и не помнила, когда ощущала в последний раз. Может, это было во время похорон Михаила или сразу же после них… Но тогда, если ею и владела пустота, то совсем другая, не похожая на ту, что заполнила ее сейчас.

Она лежала на кровати, прикрывшись одеялом, хотя и не испытывала никакого смущения и легко могла бы сбросить его с себя. Она вдруг поняла, что этот человек из той когорты людей, которые для нее не существуют. Они живут рядом, ходят по одним с ней улицам и даже коридорам, разговаривают с ней и даже, как показали события, занимаются с ней любовью. Но при этом они не затрагивают в ее душе ни одну струну, по большому счету, даже не вызывают отвращения, презрения или негодования. Если бы не история с дочерью, она бы ни за что не согласилась и на пятиминутную встречу с этим Жан-Пьером, несмотря на все его богатство. Она совсем скоро покинет эту огромную роскошную квартиру и забудет навсегда о ее хозяине.

Внезапно Жан-Пьер затушил сигарету и обернулся к Светлане.

– Вы, наверное, меня презираете? – вдруг проговорил он.

– Вовсе нет. Я понимаю ваше желание. Со мной пару раз случалось нечто подобное, я очень желала какого-то человека, хотя мы были едва знакомы.

– И вы удовлетворяли свои желания? – с интересом спросил Лемье.

– Нет, у меня не было возможности это сделать. Не могла же я подойти к этому человеку и сказать, что хочу ему отдаться. Хотя если бы я на это решилась, то весьма вероятно пережила бы замечательные минуты. Но есть вещи, которые казались мне абсолютно невозможными.

– А для меня таких вещей нет. В этом главное отличие между нами.

Светлана пожала обнаженными плечами. Она подумала, что на самом деле главное отличие между ними в другом. Но говорить об этом ему она не стала.

– Я знаю, чего вы опасаетесь, – проговорил Лемье, – что я не выполню своего обещания. Не беспокойтесь на этот счет, Клода я не выгоню. Так что, вы не напрасно провели пару часов в моей постели.

– В таком случае, моя миссия завершена, и я могу покинуть этот дом?

Она опасалась, что он станет возражать, попытается ее задержать, но он не произнес ни слова. Вместо этого встал и обнаженным зачем-то прошелся по комнате. Невольно Светлана отметила, что его фигура обрюзгла, вперед начинает все сильнее выступать дряблый и рыхлый живот. Еще пару годков такой разгульной жизни, и он окончательно превратится в толстого, с выпирающим брюшком мужчину. А ведь когда она видела его в первый раз, он был по-спортивному подтянут и строен.

Лемье снова сел на кровать. Светлана же встала с нее и начала одеваться. Он пристально наблюдал за ней с каким-то непонятным ей любопытством. Если бы ему было лет шестнадцать, она бы подумала, что он впервые видит, как это делает женщина. Но он присутствовал при этом, наверное, сотню раз. Тогда чего он пялится? Может быть, он все-таки какой-нибудь маньяк? Мало ли какое у него тайное пристрастие? Ей захотелось как можно скорее убраться отсюда.