Великосветский сходняк - Дарья Калинина

— Я и не знаю вашего долбанного языка! — совсем уж разозлилась Мариша — И нечего меня подлавливать Просто и без перевода ясно, что этот кретин в костюмчике себе навоображал!

В общем, дальше было уже неинтересно. Полицейские желали знать, какого черта нам понадобилось в квартире Роже в столь поздний час. Верней, даже не в квартире Роже, а в квартире его дядюшки. Мы с подругами упорно стояли на том, что Юлька и есть русская невеста Роже. А у нас, в России, невеста имеет право навещать своего жениха в любое время. Если у них во Франции с этим дела обстоят иначе, то извините. Мы не знали.

Юлька вполне натурально рыдала, объясняя, какой шок испытала, пролетев на самолете несколько тысяч километров и застав своего суженого в море крови с перерезанным горлом. Слезы у нее вышли тем более естественными, что она здорово перепугалась, как бы нас с ней не посадили за злостное нападение и избиение парижских оперов.

И лишь после того, как в участок была доставлена мадемуазель Ольга, которая поклялась, что перстень Ренэ был на Юльке еще до того, как ее дорогого соседа убили сегодня вечером, полицейские начали добреть А подобрев, они начали склоняться к мысли, что Роже вполне могла убить не только Юлька или Мариша, но и еще кто-то другой. Тем более что орудие убийства не было найдено ни на месте преступления, ни у нас троих во время тщательно проведенного женщиной-полицейским обыска.

Слава богу, что полицейские не догадались спросить у мадемуазель Ольги, как имя русской невесты Роже. Иначе нам с подругами было бы чертовски трудно объяснить им, кто же из нас невеста Роже, а именно Ольга, когда по паспортам у нас совсем другие имена.

— Господи, как хорошо на воле! — сказала Мариша, когда мы уже на рассвете вышли из полицейского участка. — Мне уже не верилось, что я снова увижу небо над головой.

— Не забывай, что нам запретили покидать пределы Парижа, — напомнила я ей. — И вообще мы находимся под следствием Если не найдут другого убийцы, снова примутся за нас.

— Другого убийцы?! — эхом отозвалась Мариша. — Слушайте, девчонки, а ведь это мысль. Только, знаете что .

— Что?

— Никакого другого убийцы не существует.

— Что ты хочешь этим сказать? — удивились мы с Юлькой.

— И здесь, и в Питере орудует один и тот же убийца, — сказала Мариша. — Вспомните, ведь Лида была убита похожим образом. Ее ведь тоже зарезали. И потом, еще одна странная закономерность, и на свадьбе, где была убита Лида, присутствовал Сукольников. И в Париж Сукольников тоже вылетел. И вот вам — пожалуйста, снова труп.

— Это еще не основание считать его стопроцентным виновником обоих убийств, — сказала Юлька.

— Да, а что ты скажешь вот на это? — ехидно спросила у нее Мариша, вытаскивая из кармана какой-то цветной квадратик и помахивая им в воздухе.

— Визитка Сукольникова! — воскликнула Юлька, когда ей удалось завладеть рукой Мариши. — Где ты ее взяла?

— Вот именно, где я ее взяла!

— Господи, да она, похоже, в крови! — испугалась Юлька.

— Уж точно не в томатном соке, — издевалась Мариша. — Потому что нашла я ее прямо возле трупа.

Под его правой рукой. Должно быть, визитка выпала, когда Сукольников приканчивал парня.

— Нужно рассказать про Сукольникова французской полиции! — воскликнула Юлька, поворачивая обратно к участку.

Мы с Маришей дружно накинулись на нее и вернули на путь истинный.

— Ты окончательно сдурела! — горестно провозгласила Мариша, когда мы оказались на достаточно безопасном расстоянии от участка. — Эти полицейские и так нас подозревают в убийстве Роже. А если выяснится, что мы были на том месте, где произошло еще одно аналогичное убийство, пусть даже и в России, то наша песенка будет спета. Кто захочет слушать по какого-то там Сукольникова? И кто нам поверит, что господин Сукольников виноват, а мы нет?

Скажут, что визитку мы сами и подбросили, чтобы отвести от себя подозрение.

— А что ты предлагаешь? — растерялась Юлька.

— Для начала найти Сукольникова, — сказала Мариша. — А дальше видно будет.

— Но где мы будем его искать? — едва не заплакала Юлька. — В Париже сотни, если не тысячи отелей и отельчиков. И он мог остановиться в любом.

— Мы обзвоним их все, но Сукольникова найдем, — твердо заявила Мариша. — Клянусь, к вечеру мы уже будем знать, где он живет.

Для того чтобы заняться этим благородным делом, мы вернулись в квартиру Роже. Не в ту, разумеется, где он был убит. Туда мы бы попасть не смогли при всем желании. Там сейчас работали эксперты, отыскивая следы преступника. Мы вернулись в квартиру по соседству с квартирой мадемуазель Ольги. Нашу соседку отпустили еще раньше. И сейчас она встретила нас на пороге. Ее лицо было полно сострадания.

И она первым делом кинулась обнимать Юльку.

— Бедная девочка! — горестным тоном сообщила она той. — Как мне жаль тебя!

— Да? — удивилась Юлька.

Еще немного, и наша забывчивая подруга поинтересовалась бы у бабки, а почему собственно той жаль ее. Но, предвидя такой поворот событий, Мариша ущипнула Юльку и сказала:

— Ужасно тяжело просто потерять жениха. А еще когда при этом тебя же обвиняют в его убийстве!

— Это просто не укладывается у меня в голове! — согласилась с Маришей мадемуазель Ольга. — Ренэ был такой чудесный юноша! Кому могло понадобиться убивать его?! Я уверена, что это все чернокожие.

Просто житья от них нет. А Ренэ абсолютно доверчивый. Готов был общаться с последним подонком.

Пока бабка убивалась по соседу, я подумала, что неплохо было бы узнать у нее побольше об этом самом Ренэ. С кем дружил, чем увлекался помимо своей археологии. А то, кроме его внешности по фотографии, мы практически о нем ничего и не знаем. А ну как полиции придет в голову начать Юльку расспрашивать о ее женихе. Что он любил на завтрак и какой лосьон предпочитал после бритья? Что она сможет сказать? Да еще этот пакостный адвокат крутится рядом. Как бы не начал чего вынюхивать.

— Я уверена, что адвокат Роже не поверил в то, что Юлька — его невеста, — сказала я подругам, когда мы с ними оказались дома, верней, дома у убитого.

— Да, он меня таким взглядом сверлил, словно готов с потрохами сожрать, — согласилась Юлька.

— Вообще-то очень странно, что Ренэ всем рассказывает, что у него есть невеста в России, зовут ее Ольга. То есть отношение у него к ней самое серьезное.

А сама Ольга, дуря голову Ренэ, выходит замуж за Серегу, — сказала я. — Да, Мариша?

— Угу, — буркнула подруга.

Мариша в нашей беседе участия не принимала.

Она взяла толстый справочник, оседлала телефон и упорно мучила его, тыкая по кнопкам и пытаясь вызвонить гостиницу, в Которой остановился господин Сукольников из России.

— Слушайте, не болтайте у меня над ухом, — наконец попросила она нас. — С мысли сбиваете. Идите лучше к старушке и попытайтесь подружиться с ней.

Может быть, она скажет нам что-нибудь интересное.

Заодно узнайте, не приходил ли перед нашим появлением к Ренэ еще кто-нибудь. Например, этот Сукольников. Его фотография у вас есть?

— Есть, — кивнули мы и отправились к соседке устанавливать дружеские отношения.

Как ни странно, мадемуазель Ольга нам снова обрадовалась. А благодаря практике ее русский с каждым днем становился все лучше и лучше. Так что мы уютно посидели у старушки в гостях, практически прикончив все запасы ее спиртного. Кошек королевской крови, чтобы не мешали своими неодобрительными взглядами, мы с Юлькой предусмотрительно до отвала накормили консервированной гусиной печенкой, сдобренной солидной порцией снотворного.

— Если у Ренэ и были недостатки, то только один, — неожиданно призналась нам после пятого бокала вина мадемуазель Ольга.

До этого она лишь цветисто восхваляла своего убитого соседа. У нас с Юлькой сложилось даже впечатление, что он был вовсе даже и не человек, а ангел небесный, по странной прихоти посвятивший себя изучению истории средневековой Франции. И живущий на окраине Парижа. Я пихнула задремавшую Юльку в бок, а сама спросила:

— И какой же?

— Он любил женщин, — виновато покосившись на Юльку, призналась мадемуазель Ольга. — Прости меня, деточка.

— Ничего страшного, я нисколько по этому поводу не переживала, — искренне заверила ее Юлька.

Мадемуазель Ольга с удивлением воззрилась на Юльку.

— К тому же после встречи со мной Ренэ позабыл обо всех других своих подругах, — поспешно добавила Юлька. — Он сказал, что уже достаточно нагулялся. И теперь его привлекают стабильные отношения.

Мы ведь с ним собирались пожениться.

И Юлька зарыдала. Бабка с сочувствием протянула Юльке свой изумительно чистый шелковый носовой платок. От платка Юлька отказалась и ушла рыдать в ванную. Некоторое время мы с мадемуазель Ольгой сидели молча.

— Не знаю, говорить про это или нет? — словно бы в раздумье произнесла старуха. — Но думаю, что тебе я могу сказать. А ты уж сама решай, пересказывать Оленьке мои слова или сохранить их в тайне.