Освобождение - Александр Прозоров

— Куда плывем? — поинтересовался Леха, не выдержав. — Египет, что ли завоевывать?

— Ну для Египта тут силенок маловато собрано, — отшутился Федор, с гордостью оглядывая свои морские силы, — но для небольшой морской операции хватит.

— Ох темнишь, капитан, — в свою очередь усмехнулся Ларин. — А Египет ты лучше нам, скифам, оставь. У нас к нему свои счеты. Древние. По такому случаю я к Александрии подгоню свою эннеру и как дам из главного калибра, ни одного здания на берегу не останется.

— Да ты настоящий варвар, — заметил Федор, — там же много ценного хранится. И не только золота. Библиотека, например, карты древних мореплаваний, свитки всякие от фараонов.

— Ну ладно, — согласился Леха, слегка обидевшись на замечания друга, — я хоть и варвар, а библиотеку пощажу. Сам читать и не люблю, только глаза портить, а остальные пусть балуются этими свитками. Мне и золота хватит.

Федор оторвал взгляд от готовившихся к походу кораблей и заметил вскользь, задумавшись о чем-то своем.

— На Египет нам пока нельзя, — пробормотал он тихо себе под нос, но Ларин его услышал, — в этой операции с нами ахейцы будут воевать, а Птолемеи Египетские их исконный союзник. Деньгами регулярно помогают.

— Да? — Леха с подозрительностью уставился сначала на Федора, а затем попытался отыскать глазами корабли ахейцев, — зачем же мы тогда с ними дружим?

— Политика, брат, — криво усмехнулся Федор и постарался побыстрее перевести разговор в другое русло, а то по лицу друга было заметно, что он готов хоть сейчас схватиться с Филопеменом за то, что тот посмел дружить с египтянами, — но нам сейчас не до Египта. Так что можешь быть спокоен. Мы дальше Греции не поплывем.

— Значит, с местными греками что-то не поделили? — вновь обрадовался Леха, — другое дело. Хорошо бы со спартанцами, а то я так и не смог с ними у Одесса по душам поговорить. Драпать пришлось так, что стыдно вспоминать.

— Кто знает, — туманно ответил Федор, стараясь не раззадоривать друга, — кто знает.

Глава девятая

«Пелопоннес»

Высадка в Ахайе прошла спокойно. Чтобы лишний раз убедить стратега ахейцев, что они действуют заодно, Федор настоял на том, чтобы Филопемен все же отдал ему для морского предприятия часть своих кораблей, а именно шесть триер, оставив остальные для защиты собственных берегов. От кого их нужно защищать после полной победы над этолийцами, Чайка не представлял, но настаивать на большем количестве не стал, сделав вид, что не заметил никакой хитрости в действиях Филопемена, не желавшего, чтобы пострадал его и так не слишком большой флот. Чайке и не нужно было от ахейцев никакой поддержки, кроме главного наступления по суше. Остальное он намеревался сделать сам, при помощи тех подкреплений, что как раз сейчас должны были покидать Брундизий. А шесть триер, взятые в поход для выполнения союзнического долга, всегда можно было отправить назад за ненадобностью. Шпионы в собственном стане ему были тоже не нужны. Федор так и предполагал сделать, едва достигнув Этила, если вдруг у него на пути не окажется какого-нибудь неучтенного флота, заставившего принять морское сражение. Флота Спарты — а он у нее теперь был, вопреки заветам Ликурга, и насчитывал не больше пятнадцати старых кораблей, — Чайка не боялся.

Еще в Этолии Филипп, узнав о походе на Спарту, ничуть не встревожился, даже наоборот. Выразил уверенность, что вместе с ахейцами они легко одолеют Спарту, уже однажды поверженную силой македонского оружия. Он даже отписал Чайке, что тот может, в крайнем случае, использовать его небольшие гарнизоны, расположенные в нескольких городах Аркадии, как раз на предполагаемой дороге армии Филопемена. Это секретное послание Филиппа догнало Чайку буквально в день отплытия из Ахайи и слегка озадачило. Македонский царь, ревнивый к чужим успехам, пусть даже еще и не состоявшимся, был удивительно сговорчив. То ли на самом деле он не верил в успешный исход операции, то ли поработали дипломаты Ганнибала. Впрочем, Федору это было без разницы. Главное, что знатный македонец не мешал ему выполнить приказ своего начальства, остальное само собой прояснится со временем.

Посетив ненадолго крепость в Патрах, Чайка заметил следы недавних обстрелов с моря и уличных боев: обугленные и разрушенные в нескольких местах стены, а в порту еще оставалось не разобранными обгорелые остовы военных и торговых кораблей.

— Досталось вам от этолийского флота, — посочувствовал Федор ахейскому стратегу, когда они вместе с ним осматривали порт, находясь на одной из башен, и решали вопрос о том, какие и сколько кораблей выделить для похода на Спарту.

— Они едва не захватили весь город, — кивнул Филопемен, махнув рукой назад, где находились основные городские постройки, — прорвались в порт и уже успели выбить наших солдат, заняв часть стены. Хорошо, что я успел вовремя вернуться и нанести им удар в спину.

Он с некоторой благодарностью посмотрел на Федора, не помешавшего ему тогда выполнить этот рейд.

— Так что обошлось.

— Зато вашу месть они запомнят надолго, — поддержал разговор Федор, положив руки на пояс, — Навпакт захвачен, а флот этолийского союза сожжен.

— Сожжен, — подтвердил Филопемен, взявшись за край стены, — жаль только, что это сделано не моими руками.

— Главное, что его уже нет, — успокоил Федор своего союзника, — и больше этолийцы никогда не нападут на эти берега. А о том, что не ты лично поднес факел к бочке со смолой не стоит горевать. Еще успеешь повоевать на море, если так сильно хочешь. Хотя я слышал, ты не большой любитель морских походов.

Ахейский стратег слегка вздрогнул, но Федор, читавший в донесениях своих шпионов о его просчетах на море, не стал раздувать эту тему. Вместо этого Чайка вздохнул и, снова посмотрев на порт, где теснилось у пирса множество военных кораблей, напомнил:

— Так какие из этих триер ты отдашь мне для победоносного похода на Спарту?

Первый день плавания прошел спокойно. Вдоль побережья Элиды караван из военных и грузовых судов двигался достаточно быстро и на большом удалении. Внезапность была главным козырем Федора Чайки, хотя его то и дело подмывало сбросить ход. Была вероятность, что караван из Брундизия идет следом и вскоре появится в этих водах, так что можно было бы прийти в Этил в едином строю. Но, как ни вглядывался Чайка в горизонт, который быстро затягивало тучами, так никого и не увидел.

В целях сохранения внезапности операции против Спарты, Федор вообще не хотел останавливаться на ночлег, а провести эти два дня в море. Но небольшой шторм, грозивший потопить его корабли, все же заставил сделать вынужденный ночлег в узкой гавани у каменистого мыса на краю Мессении. Буквально в половине дня пути от намеченной цели. Федор выбрал наиболее удаленное от городов место и, причалив к берегу, выставил охрану по кромке прилегавшего скалистого холма, чтобы отгоняла непрошеных гостей. Корабли вытащили на берег. Конечно, мессенцы хоть и были сейчас союзниками, обязанными своей свободой от Спарты Ахейскому союзу, но в курс дела их никто не вводил. Они могли испугаться и решить, что этот грозный флот прибыл к берегам Мессении с недружественной задачей. А даже выяснив, что это не так, они могли все равно поднять ненужный шум. Пешком отсюда до Спарты, если напрямик, было гораздо быстрее, чем плыть вокруг полуострова. А при желании можно было и через горный хребет Тайгета перебраться, чтобы достичь самой столицы Лаконии. Если бы кто захотел заблаговременно предупредить Маханида о приближении вдоль берега ахейского флота, то вероятно, успел бы это сделать, отправив быстрого гонца. Поэтому распивать вино с мессенцами было еще рано.

К счастью, всю ночь погода была ужасной, низкие облака накрыли бухту и тем самым спасли флот от излишнего внимания. А утром, едва развиднелось, ветер поутих, и Федор приказал немедленно покинуть стоянку. Он надеялся, что его краткое пребывание здесь останется незамеченным, хотя к своему неудовольствию увидел на холмах нескольких местных жителей, издали разглядывавших неизвестный флот. Вероятно, были и другие. «Да, у меня все же не одна рыбацкая лодка, — должен был признать Федор, оказавшись в море, — такое количество военных кораблей кого хочешь, заинтересует. Проклятый шторм».

Впрочем, дальнейшее плавание вдоль берегов Спарты тоже не вселяло спокойствия, но здесь было волноваться уже не о чем. Следующая стоянка была запланирована Федором уже на вражеской территории.

Город Этил, намеченный для высадки десанта, находился вблизи западного побережья полуострова, который оканчивался мысом Тенар. Здесь горный хребет Тайгет[9] терял свою высоту и распадался на холмы, переходящие кое-где в равнины. Чайка собирался захватить с ходу этот город, соединиться с подкреплениями и двинуться на столицу Лакедемона в обход отрогов Тайгета по кратчайшему пути. В случае удачной высадки с этой стороны открывался прямой путь по равнине в самое сердце Спарты, до которой можно было дойти без помех примерно за два дня. Если, конечно, сами спартанцы будут не против, в чем Федор сильно сомневался. Поэтому рассчитывал достигнуть стен столицы Лакедемона вместе со своим экспедиционным корпусом не раньше чем через четыре дня.