Байки на бис - Лев Дуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Лев, Куцый – это какой?
Я говорю:
– Не Куцый, а Куц. Вон на третьей дорожке стоит.
– Послушай, как же он может бежать? – удивляется Петюнчик, опять же громко, чтоб все слышали. – Он какой-то кривоногий. Да разве он бегун?
Все вокруг похихикали. И тут выстрел стартового пистолета, а Петюнчик продолжает комментировать:
– Смотри, ведь он уже задыхается. Какой же это чемпион мира? Да он уже и бежать не может – все время спотыкается и спотыкается!
Зрители начинают роптать:
– Успокойтесь, ради Бога! Если ничего не понимаете в легкой атлетике, нечего было приходить на стадион. Что вы лезете с вашими идиотскими комментариями? Сидите и молчите!
А Петюнчик не унимается и продолжает:
– Да нет, вы посмотрите: у него и форма какая-то не такая, и трусы, по-моему, только вчера сшили. Нет, нет, не годится! Вот смотрите, смотрите – задыхается! Совсем отстает, отстает!..
Тут уж вся трибуна начинает раздражаться, а он все комментирует, комментирует и уже слов не находит, как бы еще унизить этого самого «Куцего»: и какой он кривоногий, никуда не годящийся, и фамилия у него подходящая – Куцый.
Чувствую, публика начинает нас ненавидеть. А бегуны проходят еще несколько кругов, и вот Куц отрывается ото всех.
– Ага, отрывается! – кричит Петюня. – Он еще метров сорок пробежит и умрет! Ага, вот смотри – уже все: спотыкается, спотыкается!..
И уже вся трибуна:
– Да заткнись ты!!!
Я говорю:
– Сейчас нас будут бить.
– Ну пускай бьют! – кричит Петюня. – Если они ничего не понимают в легкой атлетике, чего они сюда приперлись? Ну вот, смотри, смотри!
Тут Куц рвет ленточку и объявляют новый мировой рекорд. А Петюня возмущается:
– Да это же все по блату! Это же все подстроено! Все бежали гораздо лучше, но специально стали отставать!
Я чувствую, что живыми мы отсюда не выйдем. А в это время Куц совершает круг почета, бежит мимо нашей трибуны и Петюнчик кричит:
– Володя! Володя!
Куц поворачивает голову.
– Петя!
Перепрыгивает через турникет и через всех зрителей лезет к нам. Трибуна замерла. Куц расцеловался с Петей, поздоровался со мной, сел рядом и спрашивает:
– Ну, как я бежал?
– Замечательно! И такой колоссальный отрыв! На такой дистанции!
А он:
– Да ну, Господи! Есть еще силы.
И тут вся трибуна начала от нас отползать, отползать…
– Петь, – спрашивает Куц, – а у тебя как дела?
– Да вот работаю.
– Не думаешь вернуться в спорт?
– Да какой там спорт. Годы не те.
– Ну, ладно. Пока. А то там тренер, наверное, уже психует: где я!
Они обнялись, расцеловались. Куц спустился на дорожку и побежал. И Петюнчик опять, чтобы все слышали:
– Ну что, все? С Вовкой повидались, поехали домой. Давай возьмем бутылочку и выпьем за его здоровье.
Сквозь гробовую тишину мы прошли с Петюнчиком всю трибуну и поехали домой.
За други своя
Есть у меня прекрасный друг Женя Баранов. Он тоже начинал играть в «Динамо». И играл отлично. Бил и с правой, и с левой неотразимым ударом. Он носил прическу на прямой пробор и всегда бриолинил волосы. И вот, когда он брал мяч на голову, после этого он с ноги срезался, потому что был набриолиненный.
Женя играл в сборной молодежной страны и должен был войти в основной состав. Но тут ему пришла в голову мысль заняться наукой.
Он закончил Московский авиационный институт и вот уже много лет занимается космическими делами. Лауреат Государственной премии, имеет множество правительственных наград. Человек удивительной доброты и необыкновенной верности. Мы до сих пор дорожим нашей дружбой.
Не забуду случай, который с нами случился однажды в автобусе. Был час пик, на остановке образовалась толпа, нас с Женей разъединили, и мы вошли с разных площадок. Еду, сжатый со всех сторон, и вижу, как один щипач, а попросту – карманник, лезет к даме в сумку. Я взял его за руку и говорю:
– Я думал, после войны уже перестали этим заниматься.
А он:
– В чем дело?! Что такое?! – Шум поднимает.
И тут ко мне притискиваются еще двое. И давят на меня:
– Ты что?! Ты кто?!
Известные воровские штучки. Вот они прут на меня, а женщина молчит, боится рот открыть. Женя услышал шум и кричит мне от передней двери:
– Лева, что там такое?
– Да вот карманники! – кричу. – Хотят со мной поговорить!
И с моим другом что-то случилось. Я это понял по его голосу, каким он вдруг закричал:
– Водитель, останови машину! Открой двери!
Тот останавливает автобус, Женька врывается в заднюю дверь, хватает одного, другого – а те здоровые парни – и кричит:
– Ты с кем разговариваешь?!
И со страшной силой вышвыривает их из салона. Третий не знает, куда деваться, и начинает дергаться.
– Тоже хочешь этого? – зловеще спрашивает его Женька.
– Нет! Нет! – верещит неудачливый щипач и каким-то чудом выпрыгивает из салона.
А я прекрасно знал: если бы с ним самим так разговаривали, он бы даже не повысил голос. Но тут была задета честь его друга, и он потерял самообладание.
Собственно, у меня такой же характер. Когда со мной кто-то разговаривает и начинает хамить, я могу и простить это хамство. Но когда кто-то хамит моему товарищу, меня начинает знобить, и я не сдерживаюсь. Здесь я действительно могу растерять все рули. Наверное, так и должно быть. Друг есть друг. Как говорили когда-то на Руси: положи за други своя живот свой.
Дружба – понятие круглосуточное
Вспоминаю историю, связанную с замечательным поэтом и человеком Михаилом Аркадьевичем Светловым. Однажды ночью он написал стихотворение и ему захотелось сразу же почитать его своему другу. И он позвонил этому другу.
– Хочу, – говорит, – прочитать тебе стихотворение, которое я только что написал.
– Миша, – пришел тот в ужас, – ты посмотри на часы: три часа ночи!
– А я думал, что дружба круглосуточна, – с горечью сказал Светлов и повесил трубку.
И больше он с этим «другом» не разговаривал. И имел на это полное право, потому что сам был готов прийти на помощь к любому человеку, который в этом нуждался.
«Поэт – это тот, кому нужно все и который сам хочет все отдать», – говорил он.
Михаил Аркадьевич бескорыстно помогал всем, мог пригласить к себе домой «на пирожки» совершенно незнакомого человека. Когда он уже смертельно больной лежал в больнице, деньги, присылаемые ему из издательств в качестве гонорара за стихи, кучкой лежали на тумбочке… У всех навещавших его Светлов спрашивал: «Тебе нужны деньги? Возьми, отдавать уже не надо».
А сам порой не имел гроша в кармане…
Рассказывают такой случай. Как-то летом в ночную пору дежурный милиционер на Савеловском вокзале увидел выходящего из-за палаток странного человека. На нем были добротные ботинки, отутюженные брюки и …майка. Милиционер поторопился к нему и спрашивает:
– Вас что, ограбили?
– Нет.
– А где же ваша рубашка?
– Отдал.
– Кому?
– Там один несчастный человек стоял в одной рваной майке. Мне его стало жалко, и я отдал ему рубашку.
– А как же вы сами поедете домой?
– А у меня тут друг недалеко живет, он мне даст что-нибудь.
Не сердите пиротехника
На «Мосфильме» работал в мое время пиротехник Гена. Замечательный, настоящий пиротехник: на одной руке у него не было трех пальцев, на другой двух. Как известно, пиротехник – это не только дым, туманы, не только разожженные костры, но и взрывы бомб, снарядов, подрыв танков и пр., и пр., и пр.
Кстати, эффектные взрывы на воде делаются очень просто. Берется обычный заряд, покупается обычный презерватив, который рекламировать не надо, заряд закладывается в презерватив и погружается в воду. От него тянутся проводки к пиротехнику, который сидит на бережку. Он замыкает электрическую цепь, и происходит взрыв. Очень красиво и эффектно поднимается столб воды.
Так вот Гена был одним из самых интересных пиротехников на «Мосфильме». С ним обычно происходили какие-то невероятные истории.
Как-то мы с ним работали на Украине в одной картине. Была отличная погода, и мы сидели в Киеве на Андреевском спуске и наслаждались природой, болтали о чем-то. И вдруг метрах в двухстах от нас раздался оглушительный взрыв. Нас с Геной отбросило куда-то в сторону и прижало спинами к какой-то стене. Как потом оказалось, сработал запал и подорвал всю нашу взрывчатку на складе. Но, слава Богу, никто не пострадал. Но в окнах ближних домов выбило все стекла. И нас предупредили:
– Ребята, если вы до семи вечера, когда вернутся с работы мужики, не вставите стекла, будет беда.
И тогда вся труппа взялась вставлять выбитые стекла в домах на Андреевском спуске. Обошлось более-менее без скандала. Но тем не менее отличился все-таки Гена: что-то у него сдетонировало.
Но самая интересная история, на которой он очень сильно прославился, случилась в Ростове. Там не была еще подготовлена комната для хранения оружия и прочих боеприпасов, и Гена взял это все к себе в номер гостиницы, в которой жил.
