Сквозь Топку - Джеймс Дашнер

— Мля. Ну и как мы думаем прорваться через этот долбаный город, имея всего одиннадцать человек? Тут же наверняка до хрена хрясков. Сотни. Или тысячи. Собственно, мы даже не знаем, чего от них ожидать. Наверняка какого-нибудь паскудства.

Ньют шумно выдохнул.

— Ну ты и сволочь толстокожая, Минхо. Как ты можешь сейчас думать об этом? Тебе что, совсем не жаль тех, кто погиб? Джека нет. Уинстона тоже, ну, да у него и без того шансов не было. И... — он обвёл помещение взглядом, — я не вижу ни Стена, ни Тима. Тебе на них наплевать?!

— Эй, тормози! — Минхо успокаивающим жестом выставил перед собой ладони. — Расслабься и утихни, братан. Я не просил делать меня грёбаным лидером. Хочешь сидеть тут весь день и оплакивать погибших? Твоё дело. Но лидерам не до слёз и стонов. Лидер должен прежде всего думать о том, куда идти и что делать дальше, а не сопли размазывать!

— Наверно, поэтому тебя и назначили на эту сволочную должность! — отрезал Ньют. Но через мгновение гнев на его лице сменился виноватым выражением. — Ладно... Ты того, чувак... извини меня. Я только...

— Да чего там... Ты тоже прости. — Однако произнося своё извинение, Минхо закатил глаза. Томас искренне надеялся, что Ньют не заметил — тот снова сидел, уставившись взглядом в пол.

К счастью, обстановку разрядил Арис, передвинувшийся к ним поближе.

— Ну и гроза! Вы когда-нибудь видели что-то подобное? — спросил новичок.

Поскольку Арис смотрел на Томаса, тот покачал головой:

— Какая-то она была... ненатуральная, что ли. Память у меня, конечно, — сплошной плюк, но всё равно, думаю, такая гроза — явление редкое. Если не сказать, что вообще ненормальное.

— Вспомни, что говорили Крысюк и та леди в автобусе, — встрял Минхо. — Вспышки на солнце. Весь мир превратился в преисподнюю. Климат пошёл вразнос, так что такие «ненормальные» бури, наверно, как раз не редкость. Что-то у меня такое чувство, что нам ещё повезло. Могли бы нарваться и на что-нибудь похуже.

— Ну, если это называется везеньем... — протянул Арис.

— Да называй, как хочешь.

Ньют указал на разбитую стеклянную дверь. Мягкий свет утра сменился раскалённым пламенем дня — таким же, какое сопровождало их в начале путешествия сквозь Топку.

— Во всяком случае, всё кончилось. Пора подумать, что делать дальше.

— Видишь? — ввернул Минхо. — Ты такая же бессердечная скотина, как и я. И ты абсолютно прав.

Томасу вспомнились хряски, торчащие за окнами их спальни. Ходячие кошмары. Чтобы официально считаться зомби, им оставалось только подохнуть и получить свидетельство о смерти, а все остальные признаки — налицо.

— Да, надо бы успеть сообразить, как быть, прежде чем на нас накинутся эти полуразложившиеся придурки. Но сначала, парни, нам позарез надо поесть. Мы должны найти еду. — Даже при одном только упоминании о еде живот свело голодным спазмом.

— Еду? — раздался сверху чей-то голос.

От неожиданности Томас вздрогнул. Все мгновенно вскинули головы. Через дыру в полу третьего этажа на них взирал молодой мужчина с внешностью латиноса. Глаза у мужика были с сумасшедшинкой. Томас ощутил, как внутри у него всё напряглось от страха.

— Ты кто? — крикнул Минхо.

И тут Томас чуть не ошалел: мужик прыгнул прямо в дырку в потолке, пролетел два этажа, в последнюю секунду перед тем, как грохнуться на пол, сгруппировался, три раза перекувырнулся и как ни в чём не бывало вскочил на ноги.

— Меня зовут Хорхе, — объявил он, разведя руки в стороны, как будто ожидал зрительских оваций за свою акробатику. — Я хряск, и я здесь начальник.

ГЛАВА 26

На короткое мгновение Томас усомнился, что парень, который в буквальном смысле свалился с неба, — действительно человек во плоти и крови. Уж больно неожиданным и необычным было его появление. В его манере вести себя и выражаться присутствовало некое фиглярство, эдакая театральность. Но парень был вполне реален и вроде даже не совсем окончательно пропащий, хотя и сам признался, что хряск.

— Вы что, языки проглотили? — осведомился Хорхе с улыбкой, которая в этом готовом завалиться небоскрёбе казалась ни к селу ни к городу. — Небось боитесь хрясков? Дрожите, что мы вас раскатаем на полу и выжрем глаза? М-м-м, вкуснятина! Обожаю полакомиться глазками, особенно когда больше жрать нечего. На вкус — ну прямо как яйца всмятку.

Переговоры с незнакомцем взялся вести Минхо. Его терзала боль, но он всеми силами постарался её скрыть.

— Хряск? Значит, ты чокнутый урод?

— Он же только что признался, что любит лакомиться глазами, — подал голос Котелок. — По-моему, на это только чокнутый урод и способен.

Хорхе зло, издевательски расхохотался.

— Ну-ну, мои новые друзья! Я ем глаза только у мертвяков. Конечно, можно помочь вам ими стать, если мне захочется деликатесов. Просекаете, что говорю? — Всяческая весёлость исчезла с его лица, сменившись выражением неприкрытой угрозы. Хорхе словно нарочно нарывался на конфликт.

Какое-то время все молчали. Затем Ньют спросил:

— Сколько вас здесь?

Взгляд Хорхе перескочил на бывшего Бегуна:

— Сколько? В смысле — сколько хрясков? Мы все здесь хряски, hermano[4].

— Я вовсе не то имел в виду, и ты это прекрасно понимаешь, — сдержанно ответил Ньют.

Хорхе принялся мерить шагами комнату, обходя лежащих или переступая через них. От его цепкого взгляда не укрылся никто.

— Вы, ребята, похоже, плохо разбираетесь в том, что происходит здесь, в городе. Вам не мешало бы побольше знать о хрясках, о ПОРОКе и правительстве, и почему они бросили нас здесь сходить с ума, гнить от заразы и резать друг другу глотки. О том, что Вспышка имеет различные стадии и уровни. Ну, и о том, что для вас, можно сказать, всё уже кончено: если вы пока и не заразились, то никуда не денетесь — скоро все там будете.

Томас неотрывно следил за вышагивающим по комнате незнакомцем. Разглагольствования чужака приводили его в ужас. Вспышка. Он-то думал, что привык к мысли, что его пожирает страшная болезнь, но при безжалостных словах этого хряска паника вспыхнула в нём с новой силой — он уже и не пытался с ней бороться.

Хорхе остановился рядом с ним и его друзьями, едва не наступив на Минхо. Поток слов продолжался.

— Но вообще-то, ребятки, вы начали не с того конца, comprende[5]? Те, кто находится в худшем положении, должны говорить первыми. Так вот. Я хочу знать всё о вас. Откуда взялись, почему, как и за каким чёртом вы здесь оказались. Выкладывайте.

Минхо издал тихий, угрожающий смешок.

— Это мы-то, по-твоему, в незавидном положении? — Лидер издевательски покрутил головой. — На случай, если давешняя гроза поджарила тебе сетчатки, довожу до твоего сведения, что нас здесь одиннадцать, а ты — один. Может, это тебе надо начать выкладывать?

У Томаса упало сердце. Этого нельзя было говорить, Минхо! Глупо, нагло, и очень, очень опасно. Может, своими словами вожак подписал им смертный приговор. Ведь этот парень, очевидно, не один. Там, на истерзанных останках верхних этажей могли прятаться сотни хрясков, следить за ними, ждать... Наверняка вооружены. Хорошо бы ещё знать чем. Впрочем, этим ополоумевшим дикарям, скорее всего, и оружия никакого не нужно, достаточно когтей и зубов.

Хорхе уставился на Минхо долгим, испытующим взглядом. Его лицо было бесстрастно.

— Я, наверное, ослышался? По-твоему, я заслуживаю отношения, как к поганой собаке? У тебя десять секунд на то, чтобы извиниться.

Минхо взглянул на Томаса. На лице лидера играла нахальная ухмылка.

— Раз, — начал Хорхе. — Два. Три. Четыре.

Томас послал Минхо предупреждающий взгляд, попытался всеми доступными ему способами — и мимикой, и кивками — убедить его извиниться.

— Пять. Шесть.

— Извинись! — Томас, наконец, не выдержал.

— Семь. Восемь.

С каждым счётом голос Хорхе становился громче. Томасу показалось, что он уловил наверху движение, словно там метнулась какая-то тень. Должно быть, Минхо заметил то же самое: высокомерное выражение сбежало с лица вожака.

— Девять.

— Извиняюсь, — процедил Минхо. По его тону было понятно, что никакой вины он на самом деле не чувствует.

— Что-то мне сдаётся, что ты неискренен, — сказал Хорхе и пнул Минхо в голень.

Тот вскрикнул от боли. Руки Томаса непроизвольно сжались в кулаки. Должно быть, хряск попал прямо по ране.

— Скажи-ка с выражением, hermano.

Ух, как Томас ненавидел этого хряска! Так и хотелось поддаться неразумной ярости, накинуться на выродка и выбить из него весь плюк, как тогда, с Гэлли.

Хорхе занёс ногу и снова двинул Минхо в то же самое место, но вдвое сильнее, чем в первый раз.

— С выражением, я сказал! — прокаркал он. В его скрежещущем голосе явно звучало безумие.