История Андрея Петрова - Игорь Переверзев

– Подбираете трехколесный? – послышался голос за спиной. – Вот из новой коллекции, – сказал модой паренек с мелкими усиками, какие бывают у эпилептиков или ненормальных юношей, думающих, что наличие усов – верный признак взрослого мужчины.

– Нет, я так, посмотреть, – ответил я и пошел на кассу. Путь обратно занял несколько минут, я почти бежал к табличке с надписью «Касса». Продавцы в магазинах для меня страшнее сектантов, любящих делать поквартирный обход, пытаясь попасть туда под разными предлогами, а когда вы открываете им, они спрашивают всегда одно и то же: «Вы верите в бога?». Фраза продавцов: «Вам помочь?!» – вгоняет в ступор и вызывает неприязнь, наверное, еще больше. Неужели не видно, что я просто смотрю, выбираю, сравниваю, зачем мне помогать?! Кто их всему этому учит? Если мне нужна помощь, я сам попрошу их об этом, разве это ненормальная реакция?

Возле кассы меня поджидала та же девушка в красной майке, которая вызвалась отнести сюда мот покупки. Глаза у нее были как у ненормальной.

– Вот ваши три машинки! Надежда, посчитай, – сказала она, обращаясь к кассиру. – Спасибо за покупку, – добавила ненормальная и убежала обратно в торговый зал, чтобы найти такого же, как и я, робкого покупателя, разобраться с ним и принести добычу на кассу снова. Девушка-кассир абсолютно безо всяких эмоций водила ридером по штрих-кодам на каждой коробке с машинками, прибор отвечал на ее движения просто: «Пик… пик…пик» Я смотрел на нее и думал, каково же это – целый день водить по коробкам этой штукой и складывать чужие деньги в чужую кассу? Как она высиживает двенадцать часов на одном месте? Девушка протянула пакет и сдачу, сказала: «Спасибо за покупку». Мне показалось, что голос идет не из нее, а из какого-то динамика, установленного у нее на шее.

– Спасибо, – ответил я и пошел к выходу.

В голове играла «My way» Фрэнка Синатры, я шел по чистому тротуару и улыбался, как идиот, счастливой, сытой улыбкой. Навстречу шли люди. Разные люди со своими планами, злобой, заботами и масками. Интересно, о чем думает этот лысый в белой рубашке и с редкой бородкой, как у порноактера в отставке? Чего он из себя вообще корчит, тоже мне Аль Пачино! А эта?! Нет, вы только гляньте, идет вся из себя! В общем-то средняя такая дура. Лет двадцать шесть, спит и видит удачное замужество, но ходит с таким лицом и мыслями, что не видать ей нормального мужа как своих ушей. На улице много пенсионеров. Они одеты во все старое, и в глазах у них трудно прочитать что-нибудь. Они просто хмурые, наверное, это от низких пенсий и ностальгии по Советскому Союзу. Только школьники улыбаются и смеются. Почему я родился в России? Именно здесь количество скучных и злых людей превышает все допустимые нормы. А ведь у меня веселый нрав, я хочу улыбаться и смеяться, и с возрастом это мое желание никуда не делось. К сожалению, среда нашего обитания влияет на нас гораздо сильнее, чем все врожденные добрые качества, что вполне научно доказал знаменитый философ Фромм. Получалось, что мое превращение в злого напыщенного индюка – это лишь вопрос времени. Как жаль… и вообще, жалеть себя мы тоже научились лучше всех других в мире. Хоть заявку подавай в знаменитую книгу Гиннесса.

Я перешел улицу снова на красный свет. Машин все так же почти не было. До дома моей девушки оставалось несколько кварталов. Я шел и наблюдал за ехавшей впереди меня небольшой оранжевой машиной. Такая, похожая на стальную коробку с железными валиками, прикрепленными к передней части конструкции. Она чистила бордюры от мусора и окурков, а струя воды поливала эти места, вычищая грязные желобки до блеска. «Почему этим занимаются после обеда, а не утром? И вообще, почему сегодня нет машин?! – в который раз подумал я. – Никто из важных персон не приезжал, в городе не проводились серьезные мероприятия или форумы, еще не наступило лето и люди не выехали в срочном порядки на юг, что все это значит?» Я думал о машинах и о ближайшем будущем, когда этих машин станет столько, что они потеряют всякий смысл. Понятно, что совсем скоро человек устремится в небо, будет летать там в таких же железных коробках и, наверное, это решит транспортную проблему еще лет на триста.

Глава 13

Размышление мои прервал старик, сидевший возле кафе прямо на асфальте. На нем была засаленная куртка, порванные штаны, черные армейские сапоги почти до колен и кепка с истертым названием «GAP». Пальцы черные, как уголь, а ногти грязные и будто покусанные маленьким пекинесом. Он сидел, поджав ноги, на куске картона. Одна рука лежала на груди, другая, с протянутым кулаком, в котором зажат смятый пластиковый стаканчик с мелочью, на колене. Лицо бродяги не выражало никаких эмоций. Идущая впереди женщина кинула несколько монет, он что-то пробормотал в ответ. Я подходил к нему все ближе, и вот я уже стоял перед ним. Мы смотрели друг другу в глаза, мне было неудобно и стыдно. Я, одетый в дорогой костюм и новые туфли, блеск которых заставлял его щуриться, как от солнца, и напротив он, этот несчастный. Странно, но он вовсе не выглядел при этом униженным и одиноким.

– Сколько вам надо и на что? – спросил я, как всегда, обращаясь на «вы».

– Мне ничего не надо, если не жалко, можешь дать мелочь. – Он почесал грязной рукой нос и добавил: – Человеку вообще мало надо: чтобы поесть немного и чтобы тебя любил кто-нибудь…

Я молча положил несколько скомканных купюр, городской отшельник что-то опять пробормотал, и мы разошлись. «А ведь он прав, – думал я, люди, – у которых ни черта в жизни не получилось и ничего за душой нет, иногда говорят верные вещи. Но только разве для того создан человек, чтобы лежать на куске картона с протянутой рукой и говорить верные вещи?» Так за разговорами с самим с собой я подошел к дому Инны. Вокруг новой высотки стояло много машин, было ощущение выходного дня: мамаши медленно ходили с колясками, мужчины стояли кучками с сигаретами в зубах, на детской площадке собрались старики и о чем-то оживленно спорили.

Чуть поодаль я увидел Инну с коляской. Ее сын Макс был слишком большим для коляски, но почему-то всегда передвигался на ней. Я подошел ближе, не скрывая улыбки.

– Если ты по поводу Макса и коляски, ему просто нравится на ней ездить, – сказала Инна вместо приветствия, увидев мою улыбку, обращенную в сторону ребенка, и поцеловала меня в щеку.

– Да, я уже взрослый! – подтвердил мальчик. – Просто никак не отвыкну!

Мы рассмеялись.

– А я Андрей, вот это тебе, – сказал я и протянул пакет.

Он безо всякого стеснения проворными ручонками раскрыл пакет и начал разглядывать содержимое.

– Ого, целых три! Мам, смотри, что мне Андрей подарил!

Надо сказать, что наблюдать за удивленными детьми – одно из лучших занятий на земле.

– Спасибо, – сказала Инна и поцеловала меня еще раз, теперь в губы. Кстати говоря, благодарные девушки – это тоже очень приятое зрелище.

Я помог Максу распаковать игрушки, и мы втроем, точно молодая семья, медленно пошли вдоль дома, наслаждаясь теплым днем и свежим еле уловимым ветерком. Я даже почувствовал себя главой этой группы и даже какую-то ответственность и радость, что ты не один и кому-то нужен, и вообще, наверное, здорово иметь семью. Правда, опыт моих друзей почему-то говорил об обратном, однако это не мешало всем им жениться, разводиться и снова планировать свадьбы. Есть, видимо, в этом какая-то особая магия, или это просто передается по наследству?

– Как дела на работе? – спросила Инна, взяв меня под локоть.

– Все хорошо, – ответил я. – Времени теперь много.

– Ты правда книгу будешь писать?

– Ну да, а что здесь такого? У нас полстраны пишет книги, считай, что это просто новое хобби.

Она остановилась, как-то совсем уж серьезно посмотрела на меня и сказала:

– Но ведь это не хобби, верно?

Такое впечатление, что она сморит прямо мне в душу. Взгляд добрый, теплый, даже нежный, но какой-то слишком серьезный и пронизывающий. Наверное, у Нострадамуса был такой же.

– Да, все так, я хочу написать не просто книгу, а хорошую книгу, – ответил я. – Вряд ли я напишу сильно хорошо, да сегодня это никому и не надо, но думаю, что это хотя бы не будет розжигом для шашлыка.

– Андрей, всегда достаточно было писать интересно и не важно о чем, – сказала она с видом эксперта. – Я точно уверена, что у тебя получится, не знаю даже почему…

Мы замолчали и шли дальше. Я шагал по узкому тротуару, она – держа меня за руку, по узкому бордюру. Издалека мы были похожи на возвращающихся из школы влюбленных пятиклассников. Макс играл на детской площадке со своим курчавым приятелем, и ему явно было не до нас. То был отличный день, солнечный и богатый на теплые слова, эмоции и прикосновения, день хорошего настроения, отсутствия частых телефонных звонков, в общем, один из тех светлых деньков, которые помнишь потом всю жизнь…

Глава 14

Я проснулся утром в своей квартире. С Инной мы не виделись почти неделю, она уехала в другой город повидать сестру. За это время я появился на работе лишь однажды – нужно было утвердить штатное расписание и повидать своего друга Сашу Штейна. Он все также сидел в своем кабинете по нескольку часов в день, пил виски и в три часа дня уезжал домой слушать классическую музыку и спать; одно было странным, толпы незнакомых гостей больше я у него дома не видел. В конторе все шло гладко, и казалось, никто и ничто не сломает этот отлаженный механизм. На самом деле, все это очень сложно, но мы знали, что наши подчиненные, директора и руководители, менеджеры и специалисты своих направлений – люди глубоко профессиональные и наладят дело и без нас. Похоже, они это тоже понимали: иногда лучше не мешать, иногда это лучшая помощь.