Чекисты рассказывают... Книга 2-я - Виктор Егоров

Но вечно так продолжаться не может. В период весенней распутицы командование еще мирилось с задержкой перед Косой падью, но теперь, он предчувствовал, приказ вышибить русских из болота и захватить их опорный пункт должен последовать с часу на час. Он был предусмотрителен: два года войны в этой стране не прошли даром. Уже третьи сутки разведчики шарили ночами по русскому переднему краю, пытались взять пленного. Лемке потерял двух солдат и унтер-офицера Бреннера, своего лучшего специалиста по «языкам», вместе с которым он воевал еще во Франции.

Майор поморщился — придется теперь писать его вдове. Сколько таких писем он уже написал! Можно сказать, что из его старой команды остались в живых только фельдфебель Хильбиг и повар Клаус. Кто мог знать, что поход на Восток так обернется?

Но сегодня все-таки его день! Награды, конечно, не дадут (хотя себя в реляции там, в штабе полка, и не забудут помянуть), но по крайней мере этот надутый индюк полковник Эйзенхорн отвяжется от него хоть на несколько дней. Как-никак взяли «языка» — и какого! — старшего лейтенанта из штаба русского полка, расположенного прямо против него. Правда, фельдфебель Хильбиг, когда докладывал о результатах ночного поиска, утверждал, что русский офицер, проверявший дозорную службу своего переднего края, чуть ли не сам сдался в плен. Что-то он, Лемке, не припоминает случая, чтобы русские офицеры вот так, добровольно, сдавались. Все же он дурак, этот Хильбиг, хотя и храбрый солдат.

Следовало, конечно, сразу отправить этого старшего лейтенанта в полк, но майор Лемке не мог отказать себе в удовольствии первым допросить русского. Он подошел к столу и в который раз перебрал вещи, отобранные у пленного. Пистолет ТТ. Автомат. Нож. Электрический фонарик со шторкой. Две гранаты. Запасные обоймы. Часы. Коробка странных русских сигарет с длинными бумажными мундштуками. Спички. Планшет с картой. Никаких писем или семейных фотографий.

Лемке развернул карту и досадливо поморщился: на ней довольно точно был нанесен передний край его собственного батальона, но не было никаких данных об оборонительном рубеже русских. Потом раскрыл командирское удостоверение: с первой страницы ему весело улыбался красивый молодой человек лет двадцати пяти. В петлицах гимнастерки — по три кубика. «Красавчик, — с неожиданной обидой за собственные сорок пять лет подумал майор. — Посмотрим, как ты выглядишь сейчас».

— Гейнц!

В дверной проем блиндажа неуклюже втиснулся вестовой.

— Обер-лейтенанта Ротта и старшего писаря! И пусть фельдфебель Хильбиг приведет русского.

Через несколько минут почти одновременно в блиндаж вошли переводчик обер-лейтенант Ротт и писарь. Затем за дверью послышался топот нескольких пар ног, и сияющий фельдфебель Хильбиг ввел пленного. Остальные конвоиры остались за порогом.

Лемке внимательно оглядел пленного. М-да... Этот босой, всклокоченный парень с синяком под правым глазом, в разорванной до пояса гимнастерке уже почти ничем не напоминал красавчика на фотографии. Видимо, Хильбиг успел-таки приложить к нему свою лапу. Что ж, это его право — расплата за ночной страх. Русский стоял посредине блиндажа, угрюмо опустив голову на грудь, переступая босыми ногами по земляному полу (сапоги успели снять, ловкачи).

Майор сел за стол и спросил:

— Имя? Звание? Должность?

Ротт перевел вопросы.

Еле шевеля разбитыми губами, каким-то сдавленным голосом русский ответил:

— Юрий Иванович Диков. Старший лейтенант. Офицер штаба шестьдесят четвертого полка сто восемнадцатой стрелковой дивизии.

Ротт перевел. Все это Лемке уже знал из документов, но порядок есть порядок. Он собрался было задать следующий вопрос, но русский опередил его:

— Я — офицер, господин майор, и не хотел бы давать сведения в присутствии нижних чинов.

Лемке оторопел. Похоже, что этот старший лейтенант действительно перебежчик и знает себе цену. Ротт доверительно наклонился к Лемке:

— Господин майор, может быть, нам действительно лучше допросить его вдвоем?

Это было разумно. И Лемке приказал фельдфебелю и писарю выйти из блиндажа. А дальше произошло нечто совершенно неожиданное. Русский офицер резко вскинул голову, подошел к столу и без тени смущения опустился на раскладной стул. Лемке побагровел от злости.

— Успокойтесь, майор, и уберите кулак из-под моего носа. С меня вполне хватит и знакомства с вашим фельдфебелем.

От изумления у майора отвисла челюсть. Пленный русский, с которым он только что объяснялся через переводчика, теперь говорил на чистейшем немецком языке.

И не только говорил. Он вообще уже ничем не напоминал хмурого подавленного пленного, знающего, что ничего хорошего его не ждет. Теперь перед Лемке, закинув босую ногу на ногу, сидел уверенный в себе сильный и властный человек. И держался так, словно не Лемке, а он был хозяином в этом блиндаже.

Лемке почувствовал, как по всему его телу проползла волна какого-то смутного, липкого страха.

— Вы говорите по-немецки? — все еще не веря своим ушам, почему-то шепотом задал он глупый вопрос.

— Не хуже вас, майор, — зло откликнулся русский и язвительно добавил: — В моем положении смешно обижаться, но пленного офицера вы могли бы вызвать к себе и пораньше.

Это была уже неслыханная дерзость! Лемке растерялся... Позорно, жалко растерялся. С какой-то неясной надеждой он повернулся к Ротту, но обер-лейтенант ничем не мог ему помочь. Он только суетливо вытирал пот с взмокшего лба.

Русский нагло ухмыльнулся, потом все так же без разрешения взял со стола свои папиросы и жадно закурил. Он с наслаждением затянулся, выпустил плотную струю синего дыма и, видимо, смягчившись, сказал:

— Ладно, не сердитесь за резкость, господин майор... У меня ведь тоже есть нервы. Я не русский военнопленный и не перебежчик... Я офицер абвера.

У Лемке голова совсем пошла кругом.

— Офицер абвера? Но в таком случае вы должны знать пароль для перехода линии фронта. Чем вы можете доказать...

— Я ничего не собираюсь вам доказывать, майор, — снова разозлившись, прервал его старший лейтенант. — Я не знаю пароля, потому что мой переход никак не планировался. Я успел лишь передать сообщение через своего связника, но получить пароль уже не успел. Но меня ждут. Поэтому от вас требуется только одно: немедленно связаться с представителем абвера и сообщить ему, что Веро перешел линию фронта и находится у вас...

Майор послушно встал и направился к двери.

— Одну секунду! — поспешил остановить его старший лейтенант. — Для ваших солдат я по-прежнему русский пленный. Попрошу вас лично связаться с представителем.

И вот Лемке докладывает обо всем представителю абвера. В глубине души у него еще шевелилась мысль, что вся эта нелепая, невероятная история не больше, чем мистификация, но стоило ему только закончить первую фразу, как представитель прервал его и приказал передать трубку странному гостю.