Беседы о животноводстве - Юрий Новиков

Ну и, наконец, не мешало бы вспомнить о том, с чего мы начали эту книгу, — о той персональной площади размером с футбольное поле, которой вы фактически владеете в качестве полноправного жителя планеты Земля.

Что бы вы хотели сделать со своим личным стадионом? Построить дом, конечно? Городам следовало бы еще более интенсивно расти в высоту, а не в ширину: уже сейчас они занимают слишком большую часть вашей спортивной площади. А тут еще соседям заблагорассудилось кинуть свою городскую квартиру на 23-м этаже (лифт часто портится, да и дышать в городе стало трудновато) и построить индивидуальное модерновое бунгало на лоне природы. Вы соглашаетесь с тем, что это уже непозволительная роскошь? Но, конечно, вы настаиваете на регулярных туристских поездках за город, ибо вам очень нужно общение с природой и вы любите поваляться на зеленом лугу, полежать во ржи (об этом так хорошо написано у В. Солоухина!)… Постойте, постойте, но ведь мы, кажется, забыли про вашу личную «условную» голову: где вы собираетесь ее пасти? Среди пустых консервных банок, оставленных вашими неаккуратными друзьями после очередного пикника?

— Вот и правильно — какая уж пастьба в наше время… Шубарт, видимо, был прав…

— А вот это как сказать… В середине шестидесятых годов текущего столетия на родине Шубарта, в самом центре еще более, чем в его времена, густонаселенной Европы, под пастбища было занято всего-навсего… тридцать девять процентов всех сельскохозяйственных земель. В это же время в ГДР возникла и до настоящего времени процветает система пастбищных комбинатов. Видные немецкие ученые-животноводы Крейль и Берг считают в связи с этим «бытовавшее до сих пор мнение, что пастбищное содержание несовместимо с современными интенсивными культурными приемами ведения сельского хозяйства, устаревшим».

В 1971 году, выступая в журнале «Наука и жизнь», заведующий кафедрой луговодства Тимирязевской сельскохозяйственной академии, профессор Н. Андреев писал:

«За последние десятилетия наши луга значительно поубавились в размерах. Стремясь любыми средствами увеличить количество посевных площадей, кое-где распахивали все, что только было возможно. Склоны пашни засаживали однолетними культурами, а потом ливни смывали землю. Люди распахивали ценнейшие пойменные луга и тратили громадные средства, чтобы вырастить, скосить и подвезти к фермам зеленую массу. Так же, не учитывая последствий, были зарегулированы стоки почти всех больших и малых рек. Одну реку перегородила плотина гидроэлектростанции, воды другой пошли на орошение пашни, а в обоих случаях сократилась площадь пойменных и заливных лугов, самых богатых травами. Что греха таить, и сейчас еще приходится порой встречаться со стародавним отношением к естественным кормовым угодьям как к земле „второго сорта“… Пастбища запущенны, поросли кустарником, покрыты кочками. Таков результат неправильного, бессистемного использования естественных лугов и пастбищ и отсутствия какого бы то ни было ухода за ними».

Крупнейшие советские и зарубежные специалисты считают, что, несмотря на острую нехватку земель, даже в наиболее густонаселенных районах Европы пастбище еще не сказало своего последнего слова. Однако для того, чтобы оно давало продукции не меньше культурной пашни, следует прежде всего отказаться от укоренившихся представлений, будто трава растет сама. В современных условиях сама она расти уже не может. А чтобы она росла и давала обильный корм животным, нужно совсем «немного»…

Во-первых, при каждом очередном «свидании» коровы и травы следует учитывать, насколько последняя успела восстановить свое здоровье после предыдущей дружеской встречи.

Мы уже говорили об S-образном характере прироста биомассы. Так вот, животных на пастбище следует выгонять лишь тогда, когда дальнейшего бурного приращения ее не ожидается. Тогда травоядные получат максимум пищи оптимального качества.

Следует еще учитывать, что в разные периоды года скорость отрастания травы различна. Значит, и периоды отдыха «съеденного» пастбища должны быть различными: весной и в начале лета они могут быть меньшими, осенью — обязательно большими.

Во-вторых, периодически не мешает производить подсев семян трав на вытоптанном и очень стравленном пастбище. Подсевать лучше травосмеси: животные, как и люди, предпочитают разнообразный стол (вспомните опыт в Ренгене). Кстати, не напоминают ли они вам ваших приятелей, утверждающих со знанием дела, что рябчик вкуснее индейки? Что-то в этом все же есть: дикие травы, как и дикие птицы, вырастая на не тронутой человеком земле, достают из нее такой «букет» разных микроэлементов, какой и «не снился» культурной люцерне.

Подбор высеваемых травосмесей — целая наука. Необходимо, чтобы они были высокоурожайными, привлекали животных своим внешним видом (ведь умело накрытый стол возбуждает аппетит), чтобы компоненты давали оптимальную композицию питательных веществ и не мешали жить друг другу.

В-третьих, пастбище следует удобрять точно так же, как и пашню, и теми же самыми удобрениями с помощью специальных машин. Правда, проблему удобрения отчасти решают сами животные. Однако в правилах ухода за пастбищем вы непременно встретите требование разравнивать по лугу коровий помет. При этом разравнивать следует в хорошем темпе, пока коровьи лепешки еще не засохли. Дело в том, что ввиду повышенного содержания в них азотистых и прочих едких веществ, а также из-за отсутствия воздуха растения, попавшие под означенный предмет, выгорают. Да и вообще корова отличается брезгливостью и не станет есть траву с этого самого места… А теперь подсчитайте: желудок у коровы срабатывает весьма регулярно 8–10 раз в сутки. Умножим это число на количество коров на лугу и средний диаметр лепешки… Подсчитали? А теперь не кажется ли вам, что корова не столь уж совершенный навозоразбрасыватель?

Теперь в-четвертых. Большинство исследователей и практиков считают полезным при выпасе делить животных на несколько групп. Основания для этого довольно веские.

Как уже говорилось выше, наши домашние четвероногие — животные стадные. И это обстоятельство существенно влияет на их поведение. Вот, например, прежде чем лечь, коровы непременно собираются вместе. Поодиночке эту операцию они делать не любят. Похоже на небольшое производственное совещание, проводимое с максимальными удобствами. Если вы заметили, что одна из буренок не принимает участия в «огоньке», знайте — она новенькая и еще «не принята в общество».

Работают коровы также сообща, в строго определенном ритме ощипывая траву. Если небольшая часть их перестанет пастись и примется пережевывать жвачку, а другая, большая, не последует их примеру и будет продолжать пастись, то в конце концов первая, меньшая группа поймет, что ее «предложение» не принято, и присоединится к общей массе. Несмотря на подобную «коллегиальность» решений, стадо обычно имеет своего «лидера» или группу «лидеров», которые как бы задают тон.

А в то же время все животные достаточно индивидуальны как по характеру, так и по способности жевать корм и продуцировать молоко. Неудивительно, что в стаде противоречия между «коллективом» и «личностью» — явление частое. И тем более частое, чем разнороднее стадо по своему составу.

Ко всему сказанному относительно поведения коров на пастбище следовало бы добавить несколько слов относительно их порочных наклонностей, как, например, сосание друг друга, лягание, а также разрушение оград. Все эти с детства укоренившиеся дурные привычки лечатся с помощью специальных намордников, колец, продеваемых в ноздри, обрезания рогов и прочих воспитательных мер. Иногда, несмотря на длительный курс, лечение оказывается безрезультатным, и тогда лучше всего развести проявляющих взаимные антипатии врозь.

Американцы Гендерсон и Ривз, долго изучавшие поведение крупного рогатого скота на пастбище, полагают, что страсть разрушать ограды — порок самый трудноизлечимый, и вообще, «если уж корова проказлива, то, кроме хорошего забора, вряд ли ее что-нибудь остановит».

Практический вывод из всего этого тот, что коровы тоже требуют к себе индивидуального подхода. Однако делить животных по совокупности индивидуальных признаков — занятие очень сложное. Поэтому немецкие сторонники загонной системы считают достаточным делить стадо на следующие группы: 1) коровы с очень большими удоями, 2) низкими и 3) недоящиеся коровы, телята, жеребята, овцы и пр.

В-пятых… Боюсь, что вы уже забыли, о чем мы говорили «во-первых». Приходится напоминать: речь идет о методах улучшения пастбища, о придании ему культурного вида. Так вот, в-пятых, следует поговорить о только что упомянутой загонной системе пастьбы. При этой системе пастбище стравливается не как попало, а делится на определенное число участков, загонов, на которые стадо выпускается по очереди. И пока животные не объедят до заданного уровня первый участок, на второй не попадут. А чтобы они не пробрались на него самостоятельно, в прежние времена участки отделяли друг от друга валами, лесополосами, рвами и разнообразными изгородями. В наше время всем этим сооружениям предпочитают металлическую проволоку, по которой пропущен электрический ток (не слишком опасный для жизни, конечно) и которую называют электрическим пастухом.