Рин - Анастасия Медведева

Эта мысль буквально рвет меня изнутри, вынуждая испытывать любопытство. Чёрт, она вынуждала меня испытывать любопытство едва ли не ежесекундно!

– У меня будут проблемы. Но я с ними справлюсь, – он посмотрел на меня сверху вниз, – можешь не переживать.

– Да с чего бы мне переживать? – абсолютно искренне спросила я.

Аст усмехнулся, глядя на меня очень странным взглядом – словно знал меня лучше, чем я сама.

– Ты – интересная личность, Гамори.

Страшно. Теперь мне стало страшно. Потому что быть интересной личностью в глазах того, чьи грехи Централь готова была прощать почти без последствий… было опасно. Я не хотела быть интересной личностью. Я хотела тихо себе служить в разведкорпусе, имея защиту в лице нестабильного, но держащего своё слово главы отряда, знать, что у меня есть тёплая кровать, одежда и еда, и никогда не сталкиваться с начальством Централи. Это было удобно – спрятаться на видном месте, которое точно не будут проверять. Насколько я поняла, контактировать с Централью – задача командиров отряда, остальные же его члены имели возможность спокойно служить без вероятности предстать пред очами важных людей Мира После…

Нужно играть в дуру. Или какими-то образом разочаровать вернувшегося командира.

– Это комплимент или угроза? – склоняю голову набок, пытаясь угадать, какой реакции он от меня ждет.

– Это констатация факта, – спокойно отвечает Аст. – Трой никогда бы не выбрал для меня нечто посредственное.

– С чего ты взял, что он выбрал меня для тебя? – спрашиваю то, что действительно хочу спросить. – Трой вообще в курсе твоих умозаключений?

Взгляд, которым меня наградил Аст, был настолько противоречивым, что даже я запуталась. Хотя была уверена, что уж что-что, а взгляды я читать умею.

– Вельз останется за главного. Постарайся не натворить глупостей, – отдал странный приказ Аст и вернулся на базу.

Какие глупости я могу натворить? И зачем мне вообще творить глупости?

Не успела я как следует удивиться его словам, как стены базы начали разъезжаться в стороны, а из главного корпуса вышли Трой и Аст, уже в полной боевой форме и с оружием, висящим на поясах.

– Они уже отправляются? – спросила у Барб, подскакавшей ко мне.

– Должно быть, пастор уже приехал, – вглядываясь вперёд, ответила девочка, – они возьмут его машину, пока тот будет следить за нами.

– А вам нужна слежка? – Я постаралась, чтобы моя бровь осталась на месте.

– Вообще – нет, но это правило Централи. Если не командир следит за служащими, то это делает пастор, – спокойно произнесла девочка. – А вообще, ему просто нужно где-то перекантоваться перед очередным поручением начальства. А нашим командирам нужна быстрая машина.

– Так яснее, – кивнула в ответ, скрывая улыбку в уголках губ.

Барб временами была самой непосредственностью. Кажется, я начинала к ней привязываться.

– И кто же этот… – начала было я, а затем мои глаза буквально заволокло пеленой гнева. – ОН?…

Я сделала несколько шагов вперёд, чисто по инерции, заряжаясь желанием убить. Это не было пустой бравадой или обещанием на потом. Я хотела убить его прямо сейчас. Я разогналась в несколько прыжков, молниеносно сокращая расстояние между нами, и хотела было сделать последний рывок, как была перехвачена сильными жилистыми руками и прижата спиной к мужской груди.

– Не делай глупостей, Покахонтас, – прошипел на ухо знакомый голос, и я постаралась прийти в себя.

Было сложно. Но, учитывая, что слова «не делай глупостей» были произнесены двумя совершенно разными мужчинами примерно в один и тот же промежуток времени, я была вынуждена наступить на горло своим эмоциям и взять себя в руки. Я не имела права показывать свои слабости. Чувства были и оставались слабостями – и мне не следовало об этом забывать.

– Ты завёл себе питомца, Трой? – голос Габриэля был всё так же высок, как и прежде.

Я ненавидела беловолосого пастора всей душой.

– Это новая ученица Аста, – протянул метис лениво, в то время как его руки держали меня крепко, абсолютно лишая возможности двигаться.

Даже дышать было сложно.

– Не успел вернуться, как уже завёл себе новую ученицу? – Габриэль растянул на губах язвительную улыбку, являя миру свою истинную натуру.

– Да. И я посоветовал бы тебе следить за своим языком, Габриэль, – спокойно ответил Аст, – не пристало пастору называть человека питомцем.

– Беру свои слова назад. – Габриэль перевёл взгляд на меня. – А этот человек умеет передвигаться самостоятельно?…

Трой медленно выпустил меня из рук, а я не смогла не вставить:

– Умеет, и ты прекрасно осведомлён об этом, пастор, – последнее слово я едва не выплюнула, что позабавило Габриэля едва ли не больше всего.

– Так ты – та самая девчонка из Десятки?… И хватило же тебе душевных сил примкнуть к тем, кто буквально разрушил твою деревню.

Ту деревню разрушил ты! Вот что я хотела сказать ему, глядя прямо в глаза! Хотела, но не могла. Потому что понимала – он прав. Я не имела права бросаться на него, обвиняя в единоличном уничтожении поселения. Трой имел столько же оснований называться убийцей Десятки, как и Габриэль. Из них всех разве что Аст не был запятнан участием в тех событиях, но и он не остался бы без греха – находись он на службе, а не на развалинах в бегах.

Подумав над этим, я развернулась и молча ушла в здание.

Я вообще не имела прав на эти эмоции. Я не сделала ничего для того, чтобы спасти жителей деревни. Я дала им умереть, покинув поселение. Я была такой же, как Габриэль.

Нет, я была хуже.

Я лицемерила, делая вид, что всё ещё отстаиваю позицию правды и справедливости – вспоминая об этой самой позиции лишь тогда, когда под задницей была тёплая кровать, а на ужин были еда и питье. Габриэль не скрывал своего цинизма. Он был честен сам с собой. Единственное, за что он действительно заслуживал смерти, – так это за своё притворство: я не знаю, почему и Трой, и Барб, и Аст назвали его пастором, – но то, что он натворил в Десятке, никак не могло быть деянием рук пастора. Габриэль был убийцей. Убийцей, притворившимся божьим глашатаем. Теперь это было очевидно.

Я вошла в спальню и взяла свои кинжалы – мне нужно было сбросить напряжение. Метание кинжалов идеально подходило для этого.

– Меня не будет до завтрашнего вечера, – голос Аста заставил меня обернуться и застыть с оружием в руках.

– И как я должна на это отреагировать? – холодно спросила у него.

– Когда я вернусь, у меня будет куча вопросов, – он перешагнул через порог и прошёл на середину комнаты, вставая прямо передо мной, – и я хочу получить на них ответы.

А сколько вопросов хочу задать я! Даже представить сложно. Часть из них касалась новоприбывшего «пастора», которого мне предстояло терпеть до завтрашнего дня, и его способности к воскрешению из мёртвых… А часть касалась самого бывшего командира…

Но необходимость разобраться в ситуации отходила на второй план при наличии подозрений Аста на мой счёт, так что я взяла себя в руки и ответила чётко и спокойно:

– Я уже говорила тебе, ты думаешь обо мне больше, чем я из себя представляю.

– Надеюсь, это не так, – он сделал ещё один шаг, подходя ко мне вплотную, – я не люблю ошибаться.

Я стояла и недоумевала. И это – беглец из Централи? Это – не сломленный юноша, прыгающий по развалинам и ищущий способ спасти жизнь своей сестры, заболевшей скверной и лежащей в коме? Это – друг Троя, которого тот так сильно хотел вернуть назад?

Кто это вообще?…

Почему обломки мозаики никак не могут срастись в моей голове, объединившись в общую картину?

Чего ещё я не знаю о бывшем командире отряда демонов, известном под именем Астарот?…

Странно, но я никогда не задумывалась, как так получилось, что в элитном отряде разведкорпуса командиром является такой молодой парень? Сколько ему? Двадцать восемь? Двадцать девять?… Трою примерно столько же – они оба слишком молоды, чтобы занимать такие посты. Хотя вся их команда отличалась юным возрастом и целым набором причуд в характерах…

– Аст, мы выезжаем, – ленивый голос Троя раздался так неожиданно, что я отругала себя за беспечность: я не имела права расслабляться и уходить в свои мысли в присутствии других людей.

Я обернулась на метиса, только сейчас отмечая, насколько близко стоял ко мне бывший командир отряда, и едва успела удержать двинувшиеся к переносице брови – Трой игнорировал меня, делая вид, что Аст был в комнате один. От него не звучало ни подколов, ни сарказма. Только ленивый взгляд, направленный на друга.

Теперь, когда я выполнила своё задание, я стала ему неинтересна. Думаю, и предложение стать его ученицей было сделано лишь в благодарность за возвращение Аста – не более того.

Незнакомое чувство кольнуло моё сердце. Что это, обида?