Агент ливийского полковника - Михаил Нестеров

– Твоя маскировка тенью ложится и на меня, – объяснил он.

Руби кивнула: «Тебе виднее».

День был в самом разгаре. Однако Уоллес, уставшая за последний час, как за смену на угольной шахте, не могла не спросить:

– Где мы заночуем?

– У меня есть еще два-три места в Лондоне, но, боюсь, они провалены.

– Цветы на окнах? – слабо улыбнулась Руби.

– Точно. На месте полковника абд-Аллаха я бы назвал явки Натану Паттерсону.

– И ты бы тоже так поступил?

– При одном непременном условии: когда под твоими ногтями уже торчит пара-тройка гвоздей, а палач готовится забить еще один. Беспредельного терпения не существует, оно живет только в героических романах. Под пытками человек не говорит правды только потому, что не знает правды. Впрочем, есть еще одно условие, и оно выполнено.

– Какое?

Ответом Руби послужила искренняя и чуточку загадочная улыбка Андрея.

– Ты руководствуешься правилом «поймай меня, если сможешь»?

Она как нельзя кстати припомнила название фильма с Леонардо Ди Каприо в главной роли. Фильм основан на реальных событиях из жизни молодого мошенника, обладающего искусством перевоплощения и подделывать документы. Агент ФБР «готов отдать все, чтобы схватить мошенника, но тот всегда опережает его на шаг, заставляя продолжать погоню».

– Можно и так сказать, – ответил Рахманов, улыбнувшись.

Руби вздрогнула. Когда и в какой момент он успел наклеить тонкие черные усики и узкую полоску, протянувшуюся от нижней губы до конца подбородка, а также изменить цвет глаз с помощью контактных линз, она не заметила. Но эти мелочи изменили его до неузнаваемости; сейчас ей улыбался совсем другой человек. Он и она теперь составляли мусульманскую пару, которых великое множество в Англии. Вот разве что традиционный макинтош придавал Рахманову английской чопорности.

– Возьмем машину напрокат, большую часть дня проведем в ней. Вечером я сделаю пару звонков своим друзьям в Белфасте.

– Они помогут нам с жильем?

– Да. Но мы остановимся в мотеле или гостинице.

– Ты не доверяешь своим друзьям?

– С врагом все ясно – он враг, а насчет друга нет уверенности: он может преподнести какой-нибудь сюрприз.

Вторая часть этой стратагемы звучала так: «Используй друга, чтобы убрать врага, а сам не применяй силы».

Андрей не стал откладывать это дело в долгий ящик и позвонил в Белфаст из таксофона; свой мобильный телефон, засвеченный одним-единственным звонком Натану Паттерсону, он оставил при себе в качестве телефонной книжки.

И сделал еще один звонок, но уже с другого таксофона.

– Еще здравствуй, Фарух. В наших планах изменился только способ передачи информации. Мой сотовый попал в руки разведки, в нем есть и твой контакт. Так что не исключено, что к тебе нагрянут гости.

– Я понял, Рахман, и все сделаю так, как мы договорились.

– Спасибо, брат. Жди моего звонка.

Белфаст

Джон Магнус положил трубку телефона и некоторое время провел в размышлениях, и поломать голову ему было над чем. Салех ар-Рахман, которого он знал как финансиста «Антиимпериалистического центра», натурально слетел с катушек. На взгляд Джона, взрывное устройство в вагон поезда мог подложить сам воинствующий господин Каддафи, нежели его связной – холеный, с длинными ухоженными пальцами пианиста, утонченный и изысканный, гордый Салех ар-Рахман. Связь с полковником Каддафи по линии террора поддерживалась и до ар-Рахмана – он сменил более настырного, что ли, Хамиса – этого любителя виски и слегка перезрелых англичанок. О, Хамис – еще тот перчик, не заметишь, как обожжешься.

Взорвав пассажирский вагон и отправив на тот свет кучу народа, ар-Рахман активировал скрытый механизм антитеррористической угрозы по всей Великобритании. Его давление на себе ощутили все ячейки Ирландский республиканской армии, в первую очередь на территории Ирландии. Пожары просто так, без причины не возникают. Но вот сгорели прошедшей ночью два подконтрольных Джону Магнусу кафе в Белфасте. Кому-то не понравился ассортимент заведений, и вот они пополнились коктейлем Молотова, и этот кто-то до сих пор не был пойман. У этого преступления Джон не нашел мотива. Точнее, мотив лежал на далекой станции Кентербери, по ту сторону Ирландского моря. И спецслужбы начали прессовать всех, кто в своей борьбе за независимость или свободную торговлю исповедовал политику устрашения. Как сказал в свое время сам Молотов, в честь которого и были названы жидкостные зажигательные бомбы, «мы не бомбим Финляндию, это мы доставляем продовольствие голодающим финнам». Вот и Джону Магнусу вчера ночью доставили немножечко продуктов питания в его кафе. И это еще не все. Джон качал головой: «Господи, сколько же носов было сломано за последние сутки!» Молодчики, купленные британскими спецслужбами, выпущенные из кутузок, куда попали за мелкие правонарушения, отрабатывали на всю катушку. Они кроили черепа битами, ломали те же носы и ноги буквально по списку. И это называлось ответной мерой, чтобы мало не показалось, это и урок на будущее. Аксиома: безнаказанность рождает новые преступления.

Джон хотел поскорее покончить с этой бестолковой бойней, проходившей под вой сирен высочайшей террористической угрозы, и нашел тому две, по крайней мере, причины. Одна из них называлась очень просто: конец Ливии. А значит, конец значимому для армий финансовому потоку. По сути дела, Салех ар-Рахман отыгрывался: за сотни и сотни взрывов на своей родной земле он ответил одним – на земле его военного противника. Пока что одним. Но он вызвал в столице Британии ожидаемую реакцию: страх, паника, беспомощность спецслужб. Ар-Рахман по-прежнему оставался на свободе и, может быть, готовит новый теракт. А это новая волна насилия. Джон, как говорится, не мог объять весь мир – своя рубашка ближе к телу. Если бы он развязал эту войну – другое дело. А сейчас он расплачивался за чужеземца.

Джон Магнус являлся одним из боссов «официальной» ИРА, ответственной за более 50 смертей, в том числе гражданских лиц, британских военных и полицейских, католических и протестантских террористов. На столике перед ним лежала газета с неутешительными для него новостями, официально подтверждающими наезд спецслужб на фракцию Джона Магнуса. Он решил положить конец погромам в подконтрольных ему ресторанах и набрал номер телефона, записанного в блокноте. Выслушавший его человек порекомендовал не вешать трубку, а после короткого гудка набрать четыре цифры. Что он и сделал. Прошло чуть больше минуты, и Джон услышал голос человека, представившегося Натаном Паттерсоном.

Лондон

Паттерсон положил трубку телефона и, довольно улыбнувшись, потер руки. Он представил себе льдину, на противоположных частях которой сидели люди. И вот льдина дала трещину. От нее откололся один, потом другой кусок, и на каждом – люди. Скоро останется один – с одним человеком. Что же, меры, предпринятые спецслужбами, дали результаты. Уже вторая группировка на территории Соединенного Королевства открестилась от ливийского диктатора, а его деньги в конце концов обожгли им руки.

Рахманов одного за другим терял союзников. И в этом течении Паттерсон не мог представить человека, способного продать ливийцу оружие и взрывчатку. Рахманов мог сделать это через посредников, инкогнито (в его арсенале не один подход) – пусть так, но это усложнит работу террориста. Без поддержки, включая, конечно же, информационную, он террорист-одиночка, и его хватит лишь на отчаянный акт смертника.

Не все так плохо, не все так плохо, дважды повторил Паттерсон.

Вслед за льдиной, давшей трещину, он представил лавину, вызванную обращением в полицейский участок Джона Гюнтера и подхваченную другим Джоном – из более серьезной организации. «Вот так, всем миром, мы сможем растоптать эту гидру под названием политика устрашения», – не без пафоса подумал Паттерсон... и отчетливо представил себе своего сотрудника за изготовлением очередной infernal machine.

Он вызвал к себе Свитинга.

– Устройте засаду по адресу: Парковая улица, дом 7, квартира 11, – назвал он адрес, продиктованный ему по телефону Джоном Магнусом.

– Какой этаж, сэр?

– Спроси об этом у нашего капитана – Нэша-Вильямса – так отреагировал Паттерсон на шутку помощника. – Рахманов намерен остановиться по этому адресу. Поторопись.

И сам не стал засиживаться. Прихватив со стола папку, он направился с докладом к Трою Смиту, будучи уверенным в том, что его недавние выкладки и сравнения придутся начальнику службы по душе.

Ему пришлось подождать в приемной, пока Трой М. Смит беседовал у себя в кабинете с начальником финансового отдела. С ним Паттерсон поздоровался за руку и кивнул в ответ на реплику коллеги: «Твоя очередь».

Ахмед Джемаль время от времени примерял на себя слово «изгой», и оно в контексте его особого положения в особой же группе Натана Паттерсона и с прямой ссылкой на его «кровавого» тезку стало нарицательным. Ахмед выполнял грязную работу, но она не выходила за рамки, установленные для спецслужб секретными указами правительства. В них перечислялись и профилактические меры, которые внутри спецслужб Великобритании назывались диагностикой. В данном конкретном случае убийство директора «Сикрет сервис» во много раз перевесило бы двадцать, тридцать, пятьдесят жизней простых британцев. Спецслужбы здесь сработали по системе хиддн-тек[5]. Благодаря этой технологии спецслужбам Британии удалось сократить число жертв, по крайней мере, в десяти случаях, и половина из них пришлась на внутренний терроризм, исповедуемый ирландскими радикальными католиками.