Вот такая любовь - Харриет Гилберт

Спина Лили изогнулась, она старалась удержать крик страсти. Не было ни настоящего, ни будущего, не было ничего, кроме его губ, так нежно ее ласкавших.

Наконец Витторио опрокинул Лили на спину и приник к ней всем телом. Она подалась к нему, раздвинула бедра, и он вошел в нее.

– О Боже, – молила она, – еще, Витторио, еще… Глубже…

Теперь их тела двигались в едином ритме; Лили не могла удерживать стонов бесконечного наслаждения, ее целиком захлестнула волна нежности и обожания. Витторио что-то страстно и нежно шептал ей по-итальянски, и, хотя его слова были непонятны Лили, они, сама интонация его голоса наполняли ее душу неизъяснимым счастьем. Его движения становились все более энергичными, и с последними заключительными толчками с его уст слетели страстные, исполненные сладостной и томительной муки два слова, смысл которых она поняла:

– Люблю тебя!

И тогда, в этот миг кульминации и экстаза, хриплый крик Витторио был приглушен прижавшимися к его рту губами Лили. Теперь они отдали друг другу все, и отныне Лили и Витторио принадлежали друг другу.

Лили проснулась от непривычных звуков – звона посуды, приглушенного смеха, журчания воды в кране. Сквозь приоткрытое окно проникало стрекотание цикад.

Карло, Витторио, они здесь, вместе, в доме ее отца! Казалось, у них было больше прав находиться здесь, чем у нее. Почему-то она вдруг почувствовала себя чужой здесь, безнадежно одинокой, хотя после минувшей ночи так не должно было быть, она могла бы ощущать себя близкой им. Оба они пришли к ней в час беды, оба нуждались в ней.

Лили поднялась с постели и прошла в ванную. Смех снизу доносился и сюда. Ей показалось, что им настолько хорошо вместе, что она им больше не нужна. Настало время сомнений. После ночи пришло утро, время расплаты за пережитое блаженство. Сперва наслаждение, потом боль. Лили решительно отогнала эти мысли. Нет, она не должна так думать, но неуверенность – чувство, с которым трудно сладить. И отчего ей так трудно поверить, что Витторио любит ее? Казалось бы, этой ночью он доказал глубину своего чувства к ней. Но сейчас она спустится вниз, крепко обнимет этих двух мужчин, и все станет на свои места, будет просто замечательно.

Когда Лили тихонько переступила порог кухни, она увидела там отца и сына Росси; солнечные лучи играли в их волосах. Карло восседал по-турецки на коврике, натянув на себя старую майку Лили; Витторио готовил кофе и намазывал бутерброды медом. Они разговаривали по-итальянски, очевидно, шутили, не замечая ее присутствия.

Лили так захотелось обнять их обоих! Ей просто необходимо было почувствовать себя нужной им… И тут Витторио поднял глаза и просиял, увидев ее.

– Лили, у нас возникла проблема, которую без тебя не решить. У Карло вся одежда вымазана в грязи, и он наотрез отказывается снять этот «пеньюар», в котором можно ходить без штанов.

Тут Карло издал возглас смущения и ткнул отца кулаком в бок. Тот согнулся пополам, как от невыносимой боли, и все дружно расхохотались.

– Простите, господа, – со смехом сказала Лили, бойким шагом подходя к ним, – конечно, мне, лентяйке, следовало бы не смыкать глаз всю ночь, отстирать одежду, вымыть полы…

– Бедная Золушка! – подыграл ей Витторио. – Что же нам такое сделать, чтобы развеять ее печаль? – Он обернулся к сыну.

Карло раздумывал не более секунды:

– Пусть Принц женится на ней! – воскликнул он.

– А ты ничего не забыл? – осведомился Витторио, грозно насупившись, хотя в глазах его играли веселые искорки.

Карло вскрикнул и указал пальцем на босые ноги Лили:

– У нее же нет туфелек! На ней должны быть хрустальные башмачки, но ведь у нас их нет! – Он сразу же увлекся игрой.

– А также и прекрасного Принца, – смеясь, вставила Лили.

– Смотрите-ка, – воскликнул Витторио, поднимая с пола стеклянную банку, – чем не хрустальный башмачок?

– А папа будет Принцем, – завопил Карло вне себя от радости, обхватив одной рукой Лили, а другой – Витторио. Они еще долго стояли так и смеялись, но сердце Лили рвалось на части. Ах, если бы сказки когда-нибудь становились былью!

– Но я не могу идти домой без штанишек, Лили, – запричитал Карло, наконец выпустив их из объятий, – придется мне пробыть у тебя весь день, пока ты выстираешь, высушишь и выгладишь мою одежду.

Лили запечатлела поцелуй на лобике мальчугана.

– О, да ты настоящий сын своего отца, – весело сказала она, одарив Витторио ироничной улыбкой. – Ну, ладно, я не стану жаловаться и ныть, что вы меня тираните. Придется потратить весь день на стирку и прочее, чтобы ты явился домой в приличном виде.

Карло от радости кинулся на шею Лили. Та прижала его к себе и через его плечо взглянула в глаза Витторио. Она увидела в них теплоту и любовь, и сердце ее растаяло. Чуть не задушив Карло в объятиях, она поставила его на пол, одернув майку, которая доходила ему почти до лодыжек.

– Вот так – скромность прежде всего. А теперь ты тоже должен кое-что сделать. Возьми из холодильника пакет молока для кошек и исчезни дня на четыре – нам с папой нужно поговорить.

– На четыре дня! – возопил ребенок, выходя из комнаты. – Но я не могу четыре дня жить без штанов!

Витторио и Лили весело засмеялись, а когда Карло наконец скрылся из виду, Витторио горячо прижал ее к груди. Его поцелуй был так нежен, что все ее страхи рассеялись. Но пока Витторио не повторит сказанного ночью в порыве страсти, у Лили не будет уверенности, что это ой не приснилось.

– Ты встал раньше Карло? – спросила она, когда их губы разомкнулись.

– Да, это, что и говорить, первоочередной вопрос!

– Витторио! – простонала Лили.

– Так тебе и надо, – нечего начинать разговор с таких прозаических вопросов. – Он не без сарказма посмотрел на нее.

– Если с утра пораньше тебя ждет гора стирки, это, конечно, очень располагает к романтике, – рассмеялась Лили.

– А что же ты думала – это и есть сладкая жизнь, – поддразнил он.

Она весело тряхнула волосами. Ах, если бы он только повторил то, что сказал ночью! «Я люблю тебя». Может быть, она ослышалась, не так поняла, или же самые нежные слова, вырвавшиеся в миг наслаждения, теряют свое значение при возвращении к будничной реальности?

Витторио держал ее за плечи, и его темные глаза вдруг посерьезнели:

– Лили, я должен пойти домой, повидать Кристину…

– …Если, конечно, она там, – вставила Лили, до сих пор не простившая женщину, которая смогла оставить ребенка одного, да еще во время грозы.

– Даже если ее там нет, я должен ее найти и выяснить, как это могло случиться…

Лили на мгновение стало жаль ее. Бедная Кристина, она любила Витторио, а он этого даже не замечал, и она топила в стакане вина горе безответной любви. Да, Лили теперь понимала, что в жизни случается и такое.