Джихад по-Русски - Лев Пучков

, — Там все такие, как я. Мастера. Я в полной безопасности, — сурово отчеканил Антон, поворачиваясь к жене каменным профилем — практика показала, что такие проявления критики снизу необходимо гасить в самом зародыше, иначе обеспечены затяжные дебаты самого тупикового характера. — И давай не будем об этом — договаривались же…

— Не езди никуда, а? — голос женщины дрогнул, руки из оборонительной позиции суетливо метнулись по сторонам, не находя себе места, затем в умоляющем жесте сложились перед грудью. — Я тебя прошу — хватит, а? Антоша, миленький, родненький… Господи, вас же всех убивают! Все ж вы так — уходите, улыбаетесь — безопасно, мастера… потом вас в кузове обратно привозят…

— Типун тебе на язык, — Антон недовольно нахмурился:

— Напророчишь тут… И не надо судить так общо. Люди разные, сама знаешь. Обещаю, что в кузове меня не привезут.

— У нас все есть, — напомнила Татьяна. — Мы себя всегда прокормим — и без этих твоих гулек за Терек…

— Нам деньги нужны, — неуступчиво буркнул Антон. — Не мешай мне зарабатывать нам светлое будущее.

— Тут же не в деньгах дело, Антоша, — Татьяна ловко сократила дистанцию официального отчуждения, прильнула к мужу, уткнулась лицом в плечо, всхлипнула тишком. — Я ж вижу…

— Скажем так — не только в деньгах, — поправил Антон, осторожно тиская казачку и целуя в ушко. — Но — клянусь задницей, как только заработаем достаточное количество денег, чтобы обеспечить безбедное существование нашим отпрыскам, — завяжу. Уедем куда-нибудь в приличное место, купим дом, пацанов в университет отдадим — заживем, одним словом, как люди…

— «Завяжу»! — передразнила Татьяна, украдкой вытирая слезы. — Зарекался козел капусту не есть… Иди уж, мальчишек подгони. Давай, заканчивайте да в баню — у меня почти готово…

Из дома Антон выехал ровно в два часа ночи. При благоприятном стечении обстоятельств до Кобыльей Пади, в которой располагалась усадьба кузнецов, можно было добраться и за час — «Нива» в порядке, пока ни разу не подводила. Но наш парень не привык полагаться на обстоятельства, которые, как показывала практика, в конечном итоге зачастую оказывались не такими уж и благоприятными, каковыми выглядели первоначально. Лучше иметь полчаса для маневра — запас карман не ломит.

Уделив три минуты для проверки наряда по охране места происшествия, Антон выехал на верхнюю дорогу и втопил, что называется, на всю железку, выжимая из мотора «Нивы» максимум скорости, доступный на расхлябанной грунтовке, покрытой слегка подмерзшим слоем грязи.

Несмотря на возмутительно короткий сон накануне, настроение было вполне патетическим. Впереди маячила настоящая мужская работа, требующая полного напряжения сил, великой изворотливости и максимального «включения» аналитических способностей. Работа, в идеологическом аспекте целиком и полностью совпадающая с мировоззренческой позицией Антона, гарантирующая достойную оплату и вместе с тем полная смертельного риска.

— А не рискует только труп, — пробормотал Антон вслух одно из любимых присловий полковника Шведова. — Лежит себе беззаботно и воняет…

Не доезжая до райцентра, Антон свернул с грунтовки в степь и неторопливо выписал по балке кривую, обходя два блокпоста на трассе, расположенные на въезде и выезде из городка. Старая добрая леность начальственного ума, широко апробированная еще на первой чеченской: ставить блокпосты и заставы на дорогах. А может, и не леность вовсе, а заботливо оставленная для решения различных вопросов лазейка. Предполагается, что «духи» и «индейцы»[15] должны дисциплинированно топать по дороге через шлагбаум и подвергаться досмотру, при котором у них непременно что-нибудь такое обнаружат, что может стать поводом для задержания. А они, дуралеи этакие, отчего-то не ходят как положено. Они все больше — в объезд. Но в любом случае — спасибо разгильдяям. Случается, не только «духи» катаются в обход блокпостов и застав…

В падь спускаться не пришлось: на взлобке, у обочины стояли работающие на холостых оборотах пятидверный «уазик» и «Лендкрузер-100». Правильно, наверху как-то поспокойнее: обзор, временной запас для маневра на случай непредвиденных обстоятельств, да и стрелковая позиция не в пример лучше, чем в пади. Ожидающих было семеро: Шведов и Джо — в «японце», Барин, Сало, Север и Мент — в отечественном вездеходе, расточенном, отрегулированном, как часы, приспособленном для перемещения по ЗОНЕ, пожалуй, не хуже зацелованных во все места импортных внедорожников.

Команда в сборе, за исключением Мо. Мо, как это принято говорить у военных, остался «на хозяйстве». Седьмой — абориген, один из братьев Бирюков — то ли Петр, то ли Василь, Антон их постоянно путал из-за большой внешней схожести: оба кряжистые, здоровенные, бородатые, глаза, носы, прически и даже голоса — одинаковые. Но не близнецы. Но похожи. Но не…

Ожидавшие разом покинули машины, пошли здороваться, Шведов на ходу отдал Бирюку распоряжение, чтобы забрал «Ниву» Антона и загнал во двор усадьбы.

— Здражлаю, тыщ полковник! — задорно отчеканил Антон, щелкая каблуками резиновых сапог.

— Головой ударился? — в голосе Шведова сквозило вялое раздражение: спать хотел полковник, не желал он отправляться в вынужденное путешествие по промозглой мглистой ночи, пусть даже и на комфортабельной машине. — Чего орешь? Новости рассказывай.

Антон коротенько доложил о событиях у брода. Стреляли. Два «двухсотых», три «трехсотых». С той стороны — двое «двухсотых». В официозе даем одного — для отчета. Прокуратура будет завтра с утра. Все схвачено, заточено, закопано, развеяно… Нет оснований для беспокойства, одним словом.

— Вот это ты влип, — озабоченно поскреб бороду Шведов. — Сатуев — это, брат, совсем нехорошо. Некстати это… Если, не дай бог, кто из казаков протреплется где…

— Зря вы так, дядя Толя, — вступился за казаков Антон. — Я, между прочим, если вы заметили, уже больше года живу в станице… И никто пока что не «протрепался» — как вы изволили…

— Ладно, посмотрим, — недовольно оборвал соратника Шведов. — Я тебя чего позвал-то… с вертушкой облом получился. У них график полетов изменился, повезут одного «большого» кое-куда. Как насчет прогуляться?

Антон пожал плечами. Насчет «прогуляться», разумеется, без особого восторга. Шведов договорился с летунами насчет «левого» рейса: нужно было к девяти утра подъехать на авиабазу «Моздок» — полтора часа на колесах, поболтаться в брюхе «26» — минут двадцать и на малой высоте десантироваться по стропе в условленном месте. А спустя два часа их должны были подобрать километром севернее. К обеду были бы дома.

Но — увы, ЗОНА не терпит сослагательного наклонения. Сейчас, ввиду этого сломанного графика, придется пару часов пробираться по балочкам на «УАЗе» — без фар, с приборами, затем вприпрыжку топать по грязи, подгоняя темп перемещения под имеющееся в наличии время, чтобы успеть до рассвета на место. А потом, после контакта, мерзнуть весь день в овраге, дожидаясь темноты. При дневном свете по территории ЗОНЫ, не предназначенной для контролируемых перемещений (то есть вне трасс с блокпостами и заставами), можно передвигаться только в крайнем случае — если уж так придавило, что иного выхода нет. В обычное же время там открыто гуляют только три категории граждан: федералы — разведка и спецназ, сумасшедшие и самоубийцы. Ни к одной из вышеперечисленных категорий команда Антона не принадлежит, так что придется ждать ночи. Сутки вон, одним словом. А еще — где-то на фоне печальных обстоятельств, несколько поодаль, маячила сумасбродная мыслишка: вообще-то при первоначальном планировании гулять сегодня по ночи предстояло Шведову и Джо — им с ранья нужно быть в Моздоке, на встрече с клиентом. Может, полковник нестыковку с вертушкой специально устроил, из вредности? А то обидно — он, голова предприятия, будет красться в объезд постов и застав, а члены рядовые с комфортом — на вертушке? Дрянненькая такая мыслишка, не лишенная, впрочем, некоторых оснований для того, кто изучил чекиста-ветерана как свои пять пальцев…

— Он всю эту неделю лежал на печи и мучительно размышлял — а не прогуляться ли пешочком по ночи, да там, где грязи побольше? — с патетикой в голосе вставил Джо. — И — вот оно! Сбылась мечта идя… эмм… гения оперативно-тактического искусства.

Антон не счел нужным тратить слова на балаболистого боевого брата: левой рукой достал из кармана пальчиковый фонарик, включил на секунду и направил слабенький сиреневый лучик на свой правый кулак, из которого красноречиво торчал вверх средний палец.

— Протестую! — возмутился Джо. — У меня фонарика нет, ответить не могу!

— Протест отклоняется, — Шведов хмыкнул — отчего-то идиотская шутка с фонариком его не в тему ободрила. — Значит, так, Антон…