Хранитель Виртуальности - Владимир Гусев

Мы, начальники отделов, старая гвардия шефа, как он нас иногда называет, дружно встаем и расходимся по рабочим местам.

Теперь каждый должен провести установочную оперативку в своем отделе. Все распоряжения, пожелания и тем более намеки шефа должны быть скрупулезно доведены до сотрудников.

Я, почти слово в слово, пересказываю своим подчиненным то, о чем только что услышал в кабинете шефа. Собственно, ничего особо нового он поначалу не сказал. Рождаемость падает, количество самоубийств растет – эти тенденции проявились не вчера и даже не в позапрошлом году. Но вот кража ресурсов в особо крупных размерах и Террорист – это что-то новенькое. Так что развешивайте уши, дорогие сотруднички, и внимайте своему всезнающему и всевидящему начальнику.

После установочной оперативки ко мне подходит Юрчик.

– Кажется, я видел Заратустру в скрытом баре на Музейной. И даже помахался с ним. Но вычислить не смог: он ушел. Во всяком случае, на ту личину, что вам выдал Кирилл Семенович, он очень похож.

– А ты что делал в скрытом баре?

– Встречался с Клеопатрой.

– Что, в нормальном месте нельзя было встретиться?

– Можно. Но мне хотелось произвести на нее впечатление. Она ни разу не была ни в «Сексодроме», ни в «Гулливере», ни в «Калейдоскопе». Ну, я и хотел блеснуть…

– И где же ты блеснул? В «Сексодроме»?

– Ну, для первого свидания «Сексодром» показался мне не вполне подходящим… – не улавливает насмешки Юрчик.

– Да, заниматься виртуальным сексом на глазах у всех – на это согласится не всякая молодая женщина.

– И тем более Клеопатра! Поэтому я пригласил ее в «Икар».

– Знаю я этот бар. В нем собираются любители оторваться.

– Вот-вот. Бармен, говорят, – наш осведомитель…

– Иначе бы ни один из скрытых баров не просуществовал и дня. Ты запись делал?

– Конечно. Как только мое личное свидание переросло в служебное – так сразу включил камеру. Поскольку материал показался мне важным, записывал не видеовариант, а полный.

– Перебрось вирт-запись на мой ком.

– Уже. Между прочим, Клео по-прежнему хочет тебя видеть. Она сказала, что будет каждый день ждать тебя в «Икаре».

– Пускай ждет, если ей больше делать нечего.

– Я показал Клеопатре твою любимую личину.

– Зачем?

– Она попросила. Вдруг ты стесняешься…

– С этого дня я буду ходить в вирт только под другими личинами.

– Извини.

– Ты где сейчас будешь?

– В реале. Нужно изучить материалы, которыми ты нас забросал.

– Возможно, я тебя позову.

Удалившись в кабинет, я надеваю шлем и отыскиваю в своей почте сделанную Юрчиком запись.

Бар «Икар» размещается на верхней площадке высокой башни с зубцами. Убранство самое простое: прилавок с двумя бочонками вина на краях, на стойке старинные пузатые бутыли, десяток грубо сколоченных деревянных столов и такого же вида стульев – но стандартного, конечно, размера. Внизу, у подножия башни средневековый город. Маленькие домики с черепичными крышами, узкие улочки, грузовой транспорт – телеги, легковой – тарантасы, вместо мотоциклов – верховые лошади.

Над городом летают, раскинув руки, словно крылья, несколько парней и девушек. Пара асов демонстрирует фигуры высшего пилотажа, новички с трудом сохраняют равновесие и очень напоминают людей, впервые вставших на роликовые коньки.

Я вижу сейчас то, что видел Юрчик, когда был в баре. Он молодец, смотрел во все стороны, так что я быстро осваиваюсь и начинаю ориентироваться в обстановке, пожалуй, не хуже Смирнова.

Напротив меня сидит девушка. Она что-то говорит, я что-то отвечаю, но слов не слышно: Юрчик стер аудиотрек. Правильно сделал, мне слушать болтовню молодых людей совершенно не интересно, информации в таких разговорах очень немного, одни эмоции и неосознанная демонстрация сексуального интереса к особи противоположного пола. Юрчик явно неравнодушен к Клео – его взгляд все время возвращается то к ее лицу, то, гораздо чаще, к груди. Как будто в вирте есть хоть одна женщина с некрасивой грудью! Впрочем, если виртело «Клеопатра» делали с этой юной леди, Юрчик не так уж и не прав.

Клео резко исчезает из поля моего зрения, и вместо нее я вижу высокого белокурого юношу в светлом костюме.

Видно, Юрчик вырезал часть записи, не относящуюся к делу. Правильно. Время шефа нужно ценить.

Лицо юноши мне знакомо. Юрчик прав: он очень похож на Заратустру. И чем-то привлекает к себе внимание. Чем? Пожалуй, раскованностью движений, абсолютной их естественностью. Что ни говори, а вирт пока еще не полностью имитирует реал. Виртляне напоминают персонажей кинематографа вековой давности – их движения несколько угловаты и порывисты – точнее, отрывисты. А Заратустра… Такое впечатление, что он родился в скафе.

Если, конечно, это он.

Интересно, что у него за модель. Наверняка не дешевая «фара», этим новоделам еще далеко до совершенства. Неужели новое поколение прессор-сенсорных хомоскафов настолько хорошо? Впрочем, почему бы и нет? Прогресс нельзя остановить, его можно только замедлить или ускорить. И, кажется, кому-то в очередной раз удалось сделать последнее.

Заратустра легко вспрыгивает на один из зубцов башни и делает стойку на руках.

На него смотрят, но без особого интереса – просто потому что белая фигура, резко изменяющая очертания, поневоле привлекает внимание. Но Заратустра, уловив момент, когда на нем скрестилось несколько взглядов, оттолкнулся руками и медленно поплыл вверх, плавно переворачиваясь с головы на ноги. Приняв вертикальное положение, он пошел по воздуху к центру башни и завис метрах в пяти над ее верхней площадкой.

Заратустра нарушил не только закон гравитации, но и неписаный закон бара «Икар»: здесь по воздуху не ходят, не зависают на месте, подобно вертолетам и мухам, – здесь летают, аки птицы.

По бару проносится ропот возмущения. Бармен энергично машет рукой с опущенным вниз большим пальцем: дескать, давай на посадку, воздушный хулиган! Но Заратустра в ответ начинает выделывать в воздухе замысловатые па.

Похоже, он танцует модный танец.

Кто-то свистит, кто-то топает ногами. Один из летунов проносится мимо Заратустры и чиркает его ладонью по голове. Но Заратустра, мгновенно перехватив руку, сбивает летуна, и тот, войдя в штопор, падает на один из столиков. Девица, пред испуганные очи которой он пал, визжит, ее парень вскакивает и пытается помочь летуну подняться. Но тот не подает признаков жизни. Выглядит сбитый ас довольно странно: лежит вроде на столике, но ноги и руки выходят далеко за столешницу, словно у летуна столбняк. Конечно, в реале он, чуточку испугавшись, всего лишь упал на пол в своем кабинете. Ну, получил пару ушибов и максимум один синяк. В вирте последствия могут быть гораздо серьезнее. Собственно, они уже начались: столик исчез, труп летуна опустился на пол. Локти девицы – в реале она по-прежнему сидит за стандартным столом в своем кабинете висят в воздухе.