Законы границы - Хавьер Серкас

искал ее и в какой-то момент даже запаниковал, решив, что она ушла и унесла мою одежду, но вдруг разглядел ее силуэт, показавшийся из моря в двадцати метрах слева от меня. Я тоже вышел из воды, чувствуя, что купание развеяло в моей голове опьянение от алкоголя и гашиша и уняло сердцебиение от бустаида. Когда я приблизился к Тере, она уже надела футболку и сидела, босая, на своих джинсах. Я торопливо натянул трусы, брюки и застегнул рубашку. Неожиданно Тере спросила: «Слушай, Гафитас, а ведь мы с тобой еще не трахались?» Я запутался в пуговицах. «Нет, — выдавил я. — Вроде нет». Тере поднялась, отстранила мои руки и стала расстегивать пуговицы, застегнутые мной самым невообразимым образом. Я решил, что она это делала, чтобы нормально застегнуть мне рубашку, однако Тере поцеловала меня, и я почувствовал, что кроме футболки на ней ничего нет. «По-моему, пора это исправить, тебе не кажется?» — спросила она.

Дальнейшее можете представить. После того что произошло ночью, я думал, все изменится между мной и Тере и она перестанет быть для меня героиней моего воображаемого гарема, а будет исключительно реальным персонажем, или произойдет так, что ее реальная и воображаемая фигура сольются наконец для меня в одну. И еще я надеялся, что, даже если она и не станет теперь моей девушкой, по крайней мере, мы будем хотя бы иногда спать с ней. Однако все получилось совсем не так. Возможно, причиной послужило то, что это происшествие почти совпало по времени со смертью Гилье и задержанием Чино, Тио и Дракулы. И все стало сложнее. Но об этом, если не возражаете, я расскажу в следующий раз. Сейчас уже нет времени, мне надо идти.

— Конечно. Только, прежде чем закончить наш разговор, мне бы хотелось, чтобы вы рассказали, что произошло в ту ночь с вашими друзьями.

— Ничего особенного. На следующий день я узнал об этом в «Ла-Фоне». Гордо и Лина быстро уехали из «Марокко»: они отвезли Пити в хостел, а сами отправились домой. Сарко провел ночь с Эленой в отеле в Л’Эскале, а утром тоже вернулся в Жирону, как и я с Тере. О Элене и Пити мы больше не слышали.

— Значит, неправда, что в ту ночь Сарко и Элена находились на пляже, как вам сказала Тере?

— Да.

— Как вы думаете, Тере знала об этом, но солгала вам, потому что хотела соблазнить вас?

— Вероятно.

— А вам никогда не приходило в голову, что Тере переспала с вами в ту ночь из-за обиды на Сарко, чтобы отомстить ему за уход с Эленой?

— Да, подобная мысль возникала. Но не сразу. Я стал думать так позже. И то лишь некоторое время.

— А сейчас? Что вы думаете по этому поводу?

— Что это было не так.

6

— Расскажите о Гафитасе.

— Что именно вы хотите, чтобы я рассказал? Жизнь полицейского полна любопытных историй, но история Гафитаса — одна из наиболее интересных среди тех, что мне довелось узнать с тех пор, как начал работать. С первого взгляда, возможно, она не производит особого впечатления: в конце концов, не столь уж редки были случаи, когда подросток из среднего или выше среднего, а то и высшего класса, связывался с молодежной бандой. По крайней мере, это не было редкостью в то время. Позднее мне доводилось сталкиваться с подобными случаями, однако это было уже в те годы, когда наркотики распространились повсеместно. А во времена Гафитаса все это только начиналось, так что в его ситуации труднее найти объяснение произошедшему. Во всяком случае, у меня его нет, и я никогда не говорил на эту тему с Каньясом. Мы беседовали с ним о многом другом, но об этом — никогда, словно данной темы для нас не существовало. Понимаете? Но, впрочем, раз уж он сам вам сейчас рассказывает историю своих отношений с Сарко, полагаю, вы получили какое-то объяснение тому, что привело Гафитаса в его банду.

— Каньяс утверждает, что это произошло случайно.

— Это не объяснение: все в жизни происходит случайно.

— Я имею в виду, что, по словам Каньяса, его знакомство с Сарко было случайностью. Причина же, по которой он примкнул к его банде, состояла в другом. Как говорит Каньяс, он влюбился в девушку Сарко.

— Тере?

— Да.

— У Сарко было много девушек, а у Тере — много парней.

— Он говорил о Тере. Вас это удивляет?

— Нет. Какие еще объяснения вы получили от Каньяса?

— Он сказал, что Сарко завлек его в банду. То есть не только Гафитас принял решение присоединиться к Сарко, но тот и сам определенным образом поспособствовал этому. По словам Каньяса, им нужен был в банде такой человек — говоривший по-каталански, выглядевший примерным мальчиком и соответственно способный выступать для них в качестве ширмы.

— А вот это звучит странно. Нет, я не говорю, что хорошая ширма стала бы для Сарко лишней, но вряд ли это имело для него большое значение, чтобы специально заниматься ее поисками. Свои дела Сарко проворачивал в открытую, без какой-либо ширмы.

— Но дело не в том, что он ее искал: он просто нашел ее.

— Бесспорно то, что Гафитас был не таким, как остальные члены банды, это бросалось в глаза. Он сразу начал подражать остальным в одежде, прическе, походке и манере говорить, однако так и не стал похож на них, а остался тем, кем был.

— А кем он был? Подростком, попавшим в дурную компанию?

— В общем, да.

— Вы хотите сказать, что Гафитас никогда не принимал всерьез то, чем занимался в компании Сарко?

— Конечно, он принимал это всерьез. Если бы это было не так, Гафитас никогда бы не дошел до той черты, до которой дошел. Он полагал, что, как бы серьезно ни обстояло дело, это было лишь временным и он вполне мог в конце концов оставить все и вернуться к прежней жизни. Такое сложилось у меня впечатление. Может, я ошибаюсь. Спросите об этом у самого Каньяса. Хотя, наверное, не стоит тратить на это время. Разумеется, Каньяс скажет, что я ошибаюсь.

— Судя по тому, что говорите, вы воспринимали Гафитаса не так, как остальных.

— Мы воспринимали его таким, каким он был, и, повторяю, дело в том, что он был не таким, как остальные. А если вы имеете в виду, что мы относились к нему как-то по-другому, не так, как к остальным, то ничего подобного не было. Правда, нужно сделать одно уточнение. Когда Гафитас возник в китайском квартале с Сарко и