Время жить. Трилогия (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович

– Но это еще опаснее, – почти перебил Дукса Кирстен. – То, что вы называете ассимиляцией, на самом деле разжижает нашу кровь, это ставит под угрозу всю нашу расу! Черный даже полукровка остается черным! И надо вообще запретить им мешать их кровь с нашей!…

– Хватит! – резко прервал президента Стайс. – Довольно. Вы не на митинге, Кирстен! Вам нужна новая силовая структура, которая будет подчиняться лично вам и выполнять ваши приказы?! Так вот, этого не будет! И придержите ваших головорезов из так называемого "Возрождения"! Если вы хотите усмирить Движение, в этом вы получите наше полное согласие и поддержку. Но нам не нужны молодчики с битами, громящие офисы и лавки!

– Но засилье черных – это не выдумка! – Кирстен уже начал заводиться. – За мной идут люди, которым я обещал…

– Вы всем давали очень много обещаний, – с полуулыбкой сказал Стайс, глядя прямо в глаза президенту. – Поэтому не будет страшно, если вы забудете некоторые из них. Помните о приоритетах. Нас, в целом, устраивает положение в стране, а больше волнует, например, внешняя политика. Не забывайте, процветание Горданы зависит, в первую очередь, от экспорта.

– Верно, – поддержал Стайса Пирам Моддель. – От экспорта, а не от производства вооружений, на котором вы так настаиваете.

– Но это же связано одно с другим, – возразил Кирстен. – К тому же, довольно тесно. Любые переговоры удобнее вести, чувствуя за собой силу.

Возражений не последовало, и президент поспешил развить тему.

– После поражения Барганда и распада Картагонара в мире не осталось ни одной сверхдержавы. Это положение ненормально, и вакуум должен быть заполнен. Очевидно, на вакантное место могут претендовать только две страны: мы и Чинерта. Чинерта даже скорее – она победила в войне, у нее самая мощная в мире экономика и самая многочисленная армия. Но она самоустранилась, отказалась от активной внешней политики. Тогда занять вакантное место должны мы! У нас достаточное влияние на Западном континенте, но Гордане пора прекратить лавировать, играть на разнице интересов Вилканда, Валеза и Граниды, подбирать объедки с их стола. Мы должны включиться в эту игру на равных и твердой рукой установить нужный нам порядок в Заморье. Давайте скажем честно: нам все труднее удержать там наши позиции. Ведь несмотря на относительную дешевизну, наша продукция уступает в качестве произведенной в Приморье…

Он сделал паузу, чтобы глотнуть воздуха, и в нее немедленно вклинился Чупас Гид, сухой жилистый старикашка, сидящий справа от Модделя.

– Видите, вы сами признаете, что дешевизна наших товаров – это наше главное преимущество! Поэтому прекратите вашу болтовню о пособиях и медицинских страховках, Кирстен! Мы не можем допустить никаких пособий, никакого повышения расходов на рабочую силу!

Голос Гида сорвался на забавный визг, но никто даже не улыбнулся. Чупас Гид мог быть смешон, но не смешной была его политика. Он был хозяином крупнейшей в Гордане сети универмагов, и ее экспансия неизменно сопровождалась банкротством сотен небольших торговых компаний. Чупас Гид не терпел конкурентов и разорял их, не жалея ни времени, ни денег, с каким-то сладострастным наслаждением.

– …Поэтому, – как ни в чем не бывало, продолжил Кирстен, – мы сможем защитить наши интересы и занять в мире подобающее нам место, только опираясь на силу нашего оружия, не останавливаясь и перед его применением.

– Вы имеете в виду войну? – Челнер Гаккель был шокирован.

– А почему бы и нет? – пожал плечами Толстяк Хич. – Что в этом плохого? Военные заказы, гарантированная прибыль, никаких проблем со сбытом. Во-вторых, можно без особой возни заткнуть кое-кому глотку. Потом расшириться – вложить деньги в восстановление побежденных. Нет, маленькая победоносная война – это именно то, что нам нужно.

– Не сказал бы, – язвительно возразил Стайс. – Начинать нам надо почти с нуля. Значит, на все эти ваши военные заказы понадобятся огромные средства. А это повышение налогов, рост государственного долга, инфляция, отток капиталов оттуда, где они, как правило, больше всего нужны. И в результате мы имеем великолепно развитые военные отрасли, с которыми после окончания войны не знаешь, что и делать. Вспомните. Победивший Вилканд получил в награду такую инфляцию, что и после деноминации наш брас стоит более двадцати тысяч вилкандских лимий. Из победившей Граниды за пять послевоенных лет эмигрировало больше народа, чем за предыдущие пятьдесят, потому что правительство не знало, куда девать свою победоносную армию. А затем эта армия сама стала правительством. А победившая процветающая Чинерта до сих пор платит умопомрачительные суммы по своим военным займам. Этого что, мало?

– Война – это чистое разорение! – снова вклинился старикашка Гид. – Эта последняя война – сколько она принесла убытков! Ужасно! С деловым партнером невозможно связаться! А эти бомбежки! И какой урон нанесла она торговому судоходству! Нет, нет, никаких войн!

– На протяжении большей части своей истории, – продолжал Стайс, – Гордана ни разу не ввязывалась в войны на Восточном континенте и, думаю, нам не стоит нарушать эту традицию. Особенно, если внутренняя ситуация, как вы считаете, неустойчива. Я высоко ценю вас, Кирстен, иначе я бы не сделал ставку на вас, но поймите, война – это наихудший способ решения экономических проблем. И если вам нужна Великая Гордана, то нам вовсе ни к чему связанные с этим великие потрясения. Будьте спокойнее, Кирстен. Не дергайтесь, продолжайте ту же политику, что и ваши предшественники – и будет вам счастье! И не забывайте: деньги могут победить только большие деньги, а большие деньги не победит никто! Я бы не хотел, чтобы некоторое недопонимание с вашей стороны вызвало между нами ссору, чреватую неприятными для всех нас последствиями.

Кирстен молчал, хотя глаза его метали молнии.

Сделав последний глоток, Стайс поставил свой бокал на столик, встал, вежливо попрощался с хозяином, и покинул Малый Зал. За ним последовали остальные. Разговор был окончен.

После ухода последнего посетителя прошло несколько минут. Лёрид Кирстен неподвижно сидел в кресле и тянул вино, не чувствуя вкуса. Наконец дверь слегка скрипнула, и в зал вошел шурин президента Сеймор Скэб, занимающий важную, хотя и скрытую от глаз общественности должность главы аппарата сотрудников президента.

Сеймору Скэбу было, как и президенту, сорок шесть лет. Двадцать три из них – ровно половину жизни – он был ближайшим другом, помощником и соратником Лёрида Кирстена. По первому впечатлению Скэб не представлял из себя ничего особенного. Маленький, щуплый, одно плечо ниже другого, невыразительное лицо, очки в металлической оправе, жидковатая, начавшая седеть шевелюра. Типичный чиновник – педантичный, незаметный и невзрачный.

Однако первое впечатление было, как всегда, обманчивым. Умный, цепкий, беспощадный взгляд темных глаз за стеклами очков сразу выдавал в нем незаурядного человека, прошедшего рядом с Кирстеном весь путь к богатству и власти, причем прошедшего как равный, а не как ведомый.

Увидев, что Кирстен заметил его приход, Скэб включил телевизор, нашел музыкальный канал, прибавил звук и только тогда, наполнив вином бокал, присел на подлокотник ближайшего к президенту кресла.

– Не помешает, – коротко бросил он, имея в виду телевизор.

– Свора ублюдков! – прошипел Кирстен. Долго накапливающаяся ярость наконец нашла выход. – Они ведут себя как хозяева! Это была моя победа, а не их!

– Ты же сам принял их деньги, Лёрид.

– Еще бы. От таких предложений не отказываются. Но они всегда держали меня за запасного игрока и поддержали, только когда стало ясно, что я выиграю! А теперь они диктуют мне, как поступать!

– Ты сам знал, на что шел, Лёрид. Так что привыкай или… не выступай с предложениями, которые не будут поддержаны.

– Нет, хватит. Я не собираюсь все это время убалтывать всяких ослов в парламенте и выворачиваться наизнанку ради этих дурацких торговых договоров. И уж меньше всего я собираюсь и дальше улыбаться всяким черным и сдерживать наших ребят! Подумать только! Какое Стайсу дело до черных?!