Окрик памяти. Книга первая - Виктор Ефимович Копылов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С удовлетворением отмечая подчеркнутое к себе внимание заокеанской общественности, Термен не без оснований полагал, что и родная страна отнесется к нему подобным же образом. В планах ученого на главенствующем месте стояло создание на родине научно-исследовательского института электроакустики, тем более, что необходимые средства для него были заработаны будущим директором собственными руками и головой. Увы! По возвращении в СССР в 1938 году Термен был арестован по стандартным для тех времен обвинениям, и на много лет был лишен возможности заниматься наукой в той области, которая интересовала его больше всего.
После годичного пребывания на Колыме его переправили в Москву в закрытое конструкторское бюро ЦКБ-29, подчиненное тюремному ведомству НКВД. Здесь в «шараге» на берегу Яузы под руководством знаменитого А.Н. Туполева, тоже «зека» и «врага народа», Термен стал работать над проблемами радиоуправления беспилотными самолетами. И вот тут-то начинаются события, которые не были известны Капице. Вскоре после начала войны ЦКБ эвакуировали в Омск. Железнодорожный эшелон с оборудованием и заключенными проследовал станцию Тюмень, входящую в те годы в состав Омской области, и вскоре все содержимое эшелона разместилось в одном из омских домов. Термен продолжил начатые исследования. В помощники к нему определили еще одного «зека», в будущем всемирно известного конструктора космических кораблей, лаборанта С.П. Королева. Таким-то вот образом Л.С. Термен малопредсказуемыми поворотами судьбы на несколько лет оказался связанным с нашим краем. Только после окончания войны его сопроводили в Ленинград, где он находился под стражей до 1948 года.
К Зауралью имеет отношение и малоизвестная судьба первоначального экземпляра терменвокса. Когда я просматривал на экране телевизора кадры документального телефильма о Термене, то обратил внимание, что его авторы вместе с Капицей, несмотря на обилие фактического материала, не смогли найти и показать зрителям объемный экспонат первого терменвокса, считая его, вероятно, утраченным. Без такой демонстрации фильм казался обедненным. Нам предоставили возможность любоваться только современными терменвоксами либо новоделами. Неожиданно мне вспомнилось, что еще в начале 80-х годов при посещении Алапаевского музея музыкальных инструментов – есть у наших соседей такой необычный музей, размещенный в доме Чайковских – я с интересом рассматривал и даже сфотографировал утерянный терменвокс, принадлежащий когда-то его создателю и построенный в середине 20-х годов (илл. 34).
В Алапаевске терменвокс оказался в 1966 году. Его передал музею музыкант К. И. Ковальский, еще с начала 20-х годов, очарованный электронным излучателем звуков, соисполнитель в концертах Л.С. Термена. Он и сохранил первоначальную конструкцию, смонтированную наспех, на скрутках проводов вместо пайки. На фотографии видны характерные для уровня радиотехники тех лет формы деталей, например, конденсаторов, знаменитые радиолампы «микро» с серебристым налетом на внутренней поверхности стеклянной колбы, антенна на подставке, рукоятки управления.
После окончательной реабилитации Л.С. Термен, наверстывая упущенное время, продолжил свои работы по совершенствованию терменвоксов различного назначения. Однако былая слава забылась, а ее свидетелей уже не было в живых. Несмотря на принесенные извинения, настороженное отношение властей к бывшему «врагу народа» не исчезло, особенно в 40-е и 50-е годы. По этой причине прежние условия творческой деятельности так и не были восстановлены. Талант Л.С. Термена в родной стране оказался невостребованным. Термену рукоплескал весь мир, но его оборудование электронной лаборатории в Московской консерватории было выброшено во двор под предлогом «несовместимости электричества и музыки». Он первым в мире создал реально действующую телевизионную установку с большим экраном, но ему ежедневно портила нервы стерва-соседка по коммунальной квартире. В «шараге» он построил оригинальную систему электронного подслушивания, над разгадкой которой не один год бились американские инженеры, но бездушные власти, не оценив уровень достижения, держали его за колючей проволокой целое десятилетие. Хорошо еще – не расстреляли. Парадоксально, но факт: в БСЭ есть статья о терменвоксе, но нет статьи об авторе...
ФЛОРЕНТИЙСКОЕ ЭХО
Краеведческие поиски и находки по избранной однажды какой-либо узкой тематике нередко дают неожиданный и побочный материал, связанный, разумеется, с твоими научными интересами, пусть и косвенно. Так, занимаясь подборкой сведений о терменвоксе, пришлось столкнуться с событиями из биографии замечательного русского композитора П.И. Чайковского. Разнесенные по времени и расстоянию, они оказались, тем не менее, привязанными к нашему зауральскому краю и к судьбе автора.
Событие первое
Я во Флоренции! Эти три слова легко произнести или написать, но прочувствовать их можно только тогда, когда идешь по узким улицам старого легендарного города, стоишь на площади (палаццо) Веккьо возле статуи Давида гениального Микеланджело, движешься мимо собора Санта-Мария дель Фьоре или галереи Уффици.
Наш гид – итальянец русского происхождения, артист-пенсионер, прекрасно, без малейшего акцента говорящий по-русски. Экскурсию проводит весьма своеобразно: сначала официальная и оплачиваемая поездка с нами на автобусе по маршруту, от которого он не имеет права отклониться (как в России!), затем вольная вечерняя прогулка с беседой, как мы говорим, на общественных началах. Гид приходит к нам в гостиницу, собирает небольшую группу из 3–4 человек, главным образом из тех, кто не надеется еще раз побывать во Флоренции. Он ведет нас по городу («моей Флоренции»), в который влюблен с детства.
Вот дом Данте с небольшим бюстом великого итальянца в нише стены здания, где он жил и создал «Божественную комедию». Напротив балкон, на котором Данте впервые увидел свою Беатриче. Далее – дом Петрарки и обиталище Леонардо да Винчи. Здесь он писал знаменитую «Джоконду». Невдалеке институт музей истории итальянской науки эпохи средневековья с материалами и экспонатами светил мировой науки: Торичелли, Галилея. До сих пор стоят в глазах знаменитые телескопы Галилея в деревянной оправе и с диаметром трубы с хорошее бревно...
С вниманием выслушал гид наши вопросы о знаменитых русских, побывавших во Флоренции. И вскоре мы оказываемся перед домом с мемориальной доской, в котором жил
