Изменяю по средам - Алена Левински

– Мама, почему мы отдали мальчику конфету?

– Потому что у него красивая мама! – раздраженно буркнул Антон.

Ага!!! И как после таких слов мне не слушать свой внутренний голос, уже много недель зудевший о том, что мой муж, мой Антон, с которым я прожила полжизни и на которого потратила лучшие годы, не имеет крамольных мыслей?

– А вот теперь папа говорит правду, сыночек, – гаденьким тихим голосом сказала я. – Потому что этот мальчик, может быть, еще станет твоим сводным братиком.

Удивительно, но после подобного аргумента Гришка замолчал, вероятно, согласившись, что это чистая правда. А Антон, что было предсказуемо, посмотрел на меня как солдат на вошь и повертел пальцем у виска.

Кто сказал, что час пик в метро в девять часов утра? На самом деле он с восьми утра до восьми вечера, с перерывом на обед. Бездельники, которым надо показаться на работе и сделать вид, что они страшно заняты важными делами, поэтому должны уйти через полчаса, толкаются в метро постоянно.

Вагон качнулся на повороте, и я влипла в холодное стекло в двери. В стеклянном овале, как в зеркале, увидела свое отражение. «Пора стричься», – завопила голова. Да, действительно пора, волосы так и лезут в глаза, чтобы на них наконец обратили внимание.

На следующей остановке ряды трудоголиков заметно поредели, и я огляделась вокруг. Утешал тот факт, что нестриженых теток гораздо больше, чем тех, кто путешествует в подземке с аккуратной прической. Вот, едет одна… Воронье гнездо в эпоху перестройки. Как начали перестраивать, так и забыли напрочь.

Или вон – сама скромность, на голове сладкий кукиш Надежды Константиновны. Так и хочется сказать: «Деточка, тебе же семнадцать лет, это же самое время сделать ярко-красный гребень. С таким узлом на загривке тебе первого мужчины и к пенсии не дождаться».

А вот еще одно юное дарование с надутыми губами. Пучится на весь мир. Цыпки на руках планомерно переходят в цыпки на голове, образуя стиль «щипаная крыска». Может, и мне сделать такую же прическу?

Нет, лучше как у юноши, что стоит в конце вагона. У него практически лысый череп, а на затылке татуировка – непонятные завитушки. Подошла поближе, стараясь не привлечь внимания молодого человека. На бледном черепе, не тронутом лучами солнца – толстая длинная улитка. Ползет в правое ухо, оставляя за собой липкий сопливый след. Класс! Это то, что мне сейчас надо. Муж гуляет, сын не выговаривает половину алфавита, на работе – завал, на голове – бардак. Улитка разрулит ситуацию.

Надька сегодня пришла на работу с голыми плечами и разрезом на юбке «Всем лежать!»

– Пойдем покурим, – предложила я.

– Ты же не куришь, – вытаращила глаза Надька. – Это вредно.

– Не учи жизни старую тетку. Я в студенческие времена, когда ты под стол пешком гуляла, курила по пачке в день.

На улице свежо и сыро. Надькины плечи сразу покрываются гусиной кожей. Она угощает меня сигаретой «Парламент» с белым полупустым фильтром. Вкус у сигареты кислый.

– Надюх, как ты думаешь, наша потенциальная читательница, наша Галя, она – кто?

– Трудно сказать, – почесала затылок Надька. – Но я думаю, что она дура.

– А мы тогда кто?

– Мы – рабочие пчелы. Производим мед, которого Гале недостает в обыденной жизни. Мы ее вскармливаем сладким, это полезно для мозга.

– Считаешь, ей это поможет?

– Нет, конечно. Но мы же пчелы, а не врачи.

– Мне кажется, я трутень, Надюх.

Из редакции вышел Леша. Увидев нас, расплылся в улыбке, помахал рукой и, сказав: «Как жаль, что я тороплюсь», – зашагал к метро.

– А он думает, что ты королева пчел, – показала сигаретой на удаляющегося Лешу Надька.

– Надя, этот мальчик моложе меня лет на десять.

– На восемь, – поправила меня Надюха. – Я его в лоб спросила: «Ты на Машу дышишь?» Он честно во всем сознался. А я ему говорю: «А сколько ей лет, знаешь?» – «Знаю, – говорит, – она на восемь лет старше меня».

– Постой, как сознался?

– Ответил мне вопросом на вопрос. Это верный признак. Я его спросила: «Ты на Машу дышишь?» А он ответил: «А что?»

Я погасила кислую сигарету о серое тельце урны.

Обычно в редакцию несколько раз в день звонят и интересуются: «А вы окна делаете?» Некая фирма, специализирующаяся на установке стеклопакетов, ошиблась, когда давала телефон в рекламном объявлении. И теперь я расплачиваюсь за невнимательность их работника. Вчера, впрочем, для разнообразия кто-то полюбопытствовал, делаю ли я ставни. Хорошо, что ошиблась не фирма интим-услуг.

Сегодня опять звонок. Я подняла трубку, и услышала низкий мужской голос:

– Добрый день. А кто со мной может поговорить об Испании?

Хороший голос, с легкой хрипотцой, спокойный, чувствуется, что его обладатель – мужчина интересный во всех отношениях.

– О чем? – переспросила я, хотя мне уже ясно, что опять перепутали номер.

– Простите за беспокойство. Об Испании кто может поговорить со мной?

Испания… Далекая страна. Там загорелые красавцы танцуют фламенко, ударив сомбреро о землю. Крутят усы, сверкают зубами, а вокруг песок и море, песок и море… И мрачная крепость с острыми шпилями, где жгли непокорных страстных колдуний. И фрукты, фрукты, фрукты… И можно сжать рукой волосатую киви, и потечет между пальцев густой влажный сок.

Как же хочется бросить все и поехать с этим мужиком, с его низким бархатным голосом в Испанию!

– Алло?

– Да-да.

– Девушка, как начет Испании?

– Да! А в каком смысле?

– Я в туристическое агентство звоню.

– Вы попали в редакцию женского журнала «Галя».

Работы было на этой неделе море. Нет, скорее океан работы. К моей патологической безграмотности прибавились «говорящие» опечатки. Написала «Щастье» и «муЩина».

Марина, читая мой текст, чуть не подавилась бубликом:

– Маша, что с вами? Может быть, вы владеете несколькими языками, и они у вас путаются? Такое бывает.

– Вряд ли. У меня бабушка с Украины, но по-украински я говорила только в детстве, когда проводила у нее каникулы.

– В этом все и дело! – обрадовалась Марина. – Зря вы думаете, что это не имеет значения. У вас путаются два языка на подсознательном уровне. Вот как пишется по-украински слово «счастье»?

– Гм… – задумалась я. – Кажется, «щастя».

– Вот! Я же говорила! А «мужчина»?

– Я сильно извиняюсь, но «чоловiк».

– Да? Тогда даже не знаю, что с вами, Маша…

Из алчных побуждений сочинила рассказ в Лидочкину рубрику «Про любовь». Обязательное условие – эротическая сцена. Но сцена целомудренная! Ведь наша читательница очень добропорядочна. Пришлось помучиться с этой добропорядочностью. В таких случаях народ говорит «и рыбку съесть, и…», ну сами понимаете. Написала, сдала. Лидочка почитала, подумала и, вероятно припомнив, что я видела ее рыдающей в туалете, сказала, что в рассказ надо ввести еще один персонаж. Он-то и должен стать героем-любовником, в этом будет интрига. Н у, ничего, сейчас быстренько переделаю, ломать – не строить.