Лживый язык - Эндрю Уилсон

— Правда, я не знаю, как долго пробуду здесь, — добавил я.

Ей было все равно. Деньги вперед — тридцать пять фунтов за ночь, и делай, что хочешь.

Неразговорчивая женщина провела меня через маленькую комнатку с низким потолком к лестнице, по которой мы поднялись на верхний этаж и оказались в коридоре. Я увидел три двери, за которыми, вероятно, находились три маленькие комнаты. Женщина завела меня в первую дверь по коридору. Комната была невзрачная и не очень чистая. На подоконнике валялись высушенные осенним солнцем мертвые мухи, похожие на сморщенные ядовитые ягоды. Головой я задел паутину, а когда бросил свою сумку на кресло, стоявшее в углу комнаты, от него поднялось облако ныли.

— Здесь все, что вам нужно. — Моя новая домовладелица жестом показала вокруг себя, словно привела меня в номер люкс в отеле «Савой». На самом деле, кроме кровати, пыльного кресла и мертвых мух, в комнате ничего больше не было. — Так что я оставлю вас.

Она направилась к дверям, но на пороге обернулась и добавила:

— Ванная сразу же по коридору. Ничего особенного. — Я ни на секунду не усомнился в правдивости ее слов.

Я прибрал в комнате — смел паутину и мух — и разобрал свои вещи, положив джинсы и пару свитеров на кресло. Затем достал свой блокнот и нашел номер телефона Шоу. Хотел позвонить ему по мобильнику, но сети не было. Я взял из бумажника несколько монет и спустился по лестнице в паб, где чуть раньше заметил таксофон. Пес все так же неподвижно лежал перед пылающим камином; хозяйка заведения уже опять стояла за стойкой бара и, не торопясь, старательно вытирала бокалы.

Я набрал номер Шоу. Несколько секунд шел вызов, потом в трубке проскрипело:

— Алло?

— Алло, мистер Шоу. Это Адам Вудс. Вы просили позвонить вам по приезде. Так вот, я уже здесь.

— Да, рад вас слышать, — сказал он после того, как немного отдышался. — Очень рад.

Чувствовалось, что настроение у него поднялось. Очевидно, он уже почуял запах денег, предвкушал, как через день-другой будет держать в руках тысячу фунтов.

— Скажите, когда можно к вам зайти? Повидаться с вами… и забрать материал, что вы упоминали.

— Ах, ну да, дневник… дневник. — Шоу прокашлялся. — Приходите сегодня, если хотите. Если вам это удобно.

Меня вдруг захлестнуло чувство омерзения к этому гадкому человечишке, пытающемуся нажиться на своем покойном «пасынке».

— Вполне. Скажем, если я зайду… в пять?

— Очень хорошо. Замечательно, мистер Вудс. Буду ждать с нетерпением.

Шоу объяснил, как добраться до его дома, потом, помедлив в нерешительности, спросил:

— А… в-вы привезли их с собой? Видите ли, я ничего вам не покажу, пока… не… получу причитающееся мне вознаграждение.

— Вы говорите о деньгах? Есть ли у меня деньги?

— Э-э…

— Да, мистер Шоу, не беспокойтесь. Деньги я привез. Можете пересчитать их при мне, если угодно.

— Нет… я не хотел… Просто…

— Не смущайтесь. Я все понимаю.

О, я прекрасно его понимал. Подлый, алчный шантажист. Положив трубку, я подумал, что, возможно, стоит его проучить. В воображении мелькнул образ Шоу. Я понятия не имел, как он выглядит, но представлял себе его высохшим, седым, серым, как пепел, старикашкой, из которого песок сыплется. Я был уверен, что раздавлю его так же легко, как сгоревшую бумагу.

Поднимаясь в свою комнату, я задумался о нравственной стороне вопроса. Если я передам деньги шантажисту, разве я не стану такой же мразью, как он? Меня затошнило при мысли о том, что я могу испачкать руки, замараться, якшаясь с подобными Шоу типами. Ведь я как человек гораздо лучше, порядочнее.

В своей комнате я достал письмо, которое Крейсу прислал Шоу. Интересно, что за игру он ведет? Можно ли ему доверять? Стоит ли отдавать деньги до того, как я увижу сам дневник? А вдруг у него вообще нет дневника? Может, этого дневника вообще не существует? Меня охватил внутренний трепет, горло сжалось, на лбу выступили капельки пота. Нет, я подведу Крейса, если не добуду этот дневник. Я обязан защитить его память. В конце концов, я его избранник. Он надеется на меня, верит мне.

Нужно быть готовым к любой непредвиденной случайности. Я должен быть сильным. От того, как сложатся сегодня события, зависит мой успех. А я уже так много раз терпел поражение. Я не вправе уклониться от того, что должен сделать. Ни при каких обстоятельствах.

Я отправился на встречу, зная, что приду раньше условленного времени. Ливень прекратился, небо стало проясняться, но ветер продолжал сдувать дождевые капли с деревьев. Ладонями я пригладил волосы назад, оголив лоб. Шагая, я теребил в кармане пачку наличных. Деньги, конечно, я Шоу покажу, а вот получит ли он их — это другой вопрос. На этот счет решения я пока что не принял.

Шоу жил в маленьком ветхом домике, стоявшем на краю поля, за которым высился лесистый горный хребет. Перед домиком проходила узкая дорога, которая вела к деревенской церкви. В пять часов зазвонил церковный колокол — жалкая попытка символизировать порядок. Что-то не то в этом мире.

Я стоял перед маленьким, почти кукольным домиком. Крыльцо и желтая стена были увиты жимолостью. Из трубы вился тонкий дымок. Я постучал. Дверь отворилась почти сразу же. Старичок — маленький, тщедушный, седой, почти такой, каким его нарисовало мне мое воображение, — с удивлением смотрел на меня. Веки его задергались, рот открылся. Чтобы не упасть, он прислонился к дверному косяку. Может быть, я потревожил его послеполуденный сон? Но в таком случае он не отворил бы дверь так быстро. Или он ожидал увидеть кого-то старше?

— Здравствуйте… мистер Шоу? Я Адам Вудс.

Я протянул руку, и старик, поколебавшись, сделал то же самое. Обмениваясь с ним рукопожатием, я отметил, что ладонь у него влажная и липкая, а пальцы дрожат.

— Проходите, пожалуйста, — сказал он, прочистив горло. — Прошу извинить меня, если вам кажется, что я немного не в себе. Просто я не привычен к подобным вещам. Никогда не участвовал в таких сделках. Все это… выше моего понимания, если вам ясно, что я имею в виду.

— Не волнуйтесь, мистер Шоу. Я уверен, мы с вами достигнем соглашения, которое устроит нас обоих… точнее, вас и мистера Крейса.

Входная дверь открывалась в захламленное помещение, передняя половина которого служила гостиной, а задняя — кухней. В воздухе висел затхлый запах пищи — капусты, печени и бекона. Перед печкой, топившейся дровами, на спинке стула сушился бордовый свитер с треугольным вырезом, от которого поднимался пар.

— Угодил в этот жуткий ливень, — сказал старик. — Надеюсь, ваше здоровье… не пострадало?

Я улыбнулся его словам.

— Нет, к счастью, самый сильный дождь я переждал под крышей.

— Садитесь, пожалуйста, чувствуйте себя, как дома. Присаживайтесь.

Все еще дрожащей рукой он показал на небольшой диванчик, на котором могли бы уместиться только два человека.

— Чаю хотите… или кофе? У меня есть кофе.

— От чаю не откажусь.

Посвистывая себе под нос, Шоу стал заваривать чай, при этом каждые пару секунд он поглядывал в мою сторону.

— Вот, держите. — Он подал мне кружку. — Печенье?

— Нет, спасибо, — отказался я. — Я не голоден. Скажите… а вы вообще знали мистера Крейса? Когда он жил здесь?

— Нет. А вот Морин, конечно, знала. Не припомню, чтобы я когда-либо говорил с ним.

— Понятно.

Шоу сел напротив меня, в кресло, что стояло ближе к двери. Я глотнул горячего чаю, поставил кружку на серый ковер и полез за деньгами. Не было смысла зря тратить время.

— Полагаю, вам интересно увидеть это, — сказал я, демонстрируя наличность.

Взгляд старика вспыхнул.

— Это самое малое, что мистер Крейс может сделать для вас. Он крайне признателен вам за то, что вы сберегли для него этот дневник.

Шоу протянул правую руку, горя нетерпением завладеть деньгами.

— Только, боюсь, я не могу отдать вам деньги, пока вы не покажете мне дневник, — сказал я, покачав головой. — Мистер Крейс не подозрительный человек, но он хочет убедиться, что потратил деньги с пользой, это естественно.

Шоу прикусил нижнюю губу, его глазки нервно забегали по комнате. Он поднес палец к губам и стал жевать заусенец у основания обгрызенного ногтя.

— Боюсь, здесь мы можем столкнуться с некоторыми трудностями, — проговорил он.

— Прошу прощения? Я не совсем вас пониманию. Вы же говорили, что дневник здесь, у вас.

— Я могу достать его… легко…

Я сунул деньги в карман и встал. Поднимаясь с дивана, я левой ногой задел кружку с чаем и опрокинул ее. На ковре расплылось похожее на гриб темно-коричневое пятно. Шоу вскочил с кресла. Паника парализовала его.

Он не мог решить, бежать ли ему на кухню за тряпкой или оставаться на месте, чтобы задержать меня.

Я направился в его сторону, словно собираясь попрощаться с ним.