Игра в безумие. Прощай,сестра. Изверг - Жан-Пьер Конти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушка, снявшая трубку, сообщила, что мисс Попкин больна.
— Я заменяю ее временно, мое имя Джой Линдли.
Поль объяснил, что ему нужно.
— Мне очень жаль, мистер Вэйн, это моя вина…
— В чем же?
— Этот циркуляр. Я дослала его вам по ошибке. Даже не знаю, как это могло случиться.
— Я вас не понимаю, мисс… — никак не мог вспомнить ее имя, — Линдли. Я звоню, чтобы обратить ваше внимание, что в списке пропущена моя фамилия, вот и все.
Но когда она с сомнением ответила: «Да, понимаю», он вдруг осознал, что его не включили сознательно. Попытался сгладить впечатление, сказав, что поговорит об этом с Хартфордом. Девушка облегченно согласилась, что так будет лучше.
Положив трубку, испытал приступ гнева. Все это ясно подтверждало его слова Элис о попытках Хартфорда выжить его из фирмы. Блейни и О’Рурк были начальниками отделов его уровня, и, если их фамилии в списки были, а его нет, это было сделано умышленно. Минут через пять он настолько успокоился, что мог идти к Хартфорду.
В приемной увидел ту девушку, молодая, с начесом светло-русых волос. Испуганно улыбнулась ему.
— Вы Джой Линдли.
— Да. Мистер Вэйн, этот циркуляр… Это моя вина.
— Ничего. — Под столом он заметил красивые стройные ноги. — Как давно вы здесь работаете?
— Три месяца.
— Вам нравится?
— Ах да, очень.
— Я хочу поговорить с Хартфордом. Не волнуйтесь, Джой, о вас речи не будет. Это ни к чему.
— Я вам очень благодарна.
«Ну вот, Поль, ты и завоевал союзника», — сказал он себе, входя в кабинет Хартфорда. Тот казался слишком мал для своего огромного письменного стола. На столе стоял письменный прибор из стекла и стали в форме двух зубчатых колес, фотография жены в хромированной рамке и нож для разрезания бумаг. Ножом он пользовался редко, ибо, как обычно, на столе не было никаких писем. Хартфорд, как было общеизвестно, был убежден, что только у бездарного работника стол завален бумагами, — неприятное мнение для такого человека, как Поль, у которого стол был всегда завален бумагами, с которыми нельзя было ни разобраться сразу, ни направить в дело.
Руководители в «Тимбэлс» были на «ты», но Хартфорду Поль «тыкал» с немалым усилием. Сделал наивную мальчишескую мину, еще простодушнее, чем обычно.
— Брайан, говорят, на этой неделе открывается новый ресторан, это правда?
— Да.
— Отлично. В следующий четверг у меня будут двое очень важных клиентов. Не знаю точно, но решил, что лучше спросить, когда он откроется.
В голосе Хартфорда прозвучал ледяной тон:
— Я разослал циркуляр всем, кто сможет посещать новый ресторан. Тебе его не посылали.
Это была констатация, и, только решив что-то раз, Хартфорд уже не изменял позиции.
— Значит, ресторан предназначен исключительно для директоров.
— Этого я не говорил.
— Тогда в чем дело?
Хартфорд, высунув кончик языка, с явным удовольствием облизал тонкие губы.
— Я полагал, что вывод совершенно ясен.
Поль почувствовал, как у него краснеют уши. Но не повысил голос.
— Хочешь сказать, что мне рестораном пользоваться не положено.
— Те, кому положено, перечислены в циркуляре.
— Но там не только директора. В списке и Блейни и О’Рурк.
Он взглянул через стол в упор. Хартфорд замер по ту сторону, как ящерица в ожидании добычи. Поль был рад, что ему удалось не повысить голос.
— Ты предубежден против меня. Это несправедливо. Что положено одним начальникам отделов, должно быть доступно и другим. Я этого так не оставлю, Брайан, я пойду выше.
Хартфорд лишь кивнул.
В приемной Джой Линдли сочувственно взглянула на Поля. Усмехнувшись, он похлопал ее по плечу и ушел.
Боб Лоусон провел первую половину дня за совещанием с бухгалтерами и управляющим коммерческим банком. Обсуждали финансовые перспективы фирмы. За последние пять лет «Тимбэлс пластик» расширила сферу своих интересов, приобрела ряд мелких фирм и передала им реализацию новых пластмассовых изделий. Все были того мнения, что в перспективном плане это был верный шаг, но вложения окупались медленно, в результате чего возникла угроза, что конкурирующая американская фирма могла попытаться присоединить их к себе. Целью совещания и было оценить финансовую ситуацию на случай такого развития событий. Лоусон считал преждевременным приглашать на совещание сэра Джорджа Роса и Хартфорда. И, как выяснилось, дискуссия, как часто бывает, ничего не дала. Гуляли слухи, и весьма правдоподобные, что американцы передумали насчет слияния. Но все равно эти три часа оказались весьма утомительными, и Лоусон отклонил приглашение управляющего банком пообедать вместе. Велел принести сандвичи с ростбифом и снял трубку своего личного телефона. Чувствовал, что ему нужно расслабиться.
В переулке, отходившем от Уимпол-стрит, на стенах было полно табличек с фамилиями врачей. Он нажал кнопку под табличкой «Доктор медицины Л. Уинстенли». Щелкнул замок. Поднявшись лифтом на второй этаж, вошел в дверь с табличкой «Приемная». Там сидела медсестра в белом халате.
— Я записан к доктору Уинстенли.
Та взглянула в список.
— Она не принимает.
— Я звонил полчаса назад.
— Сожалею. Сейчас она никого принять не может.
Лоусен заканючил:
— Сестричка, прошу вас…
— Это так неотложно?
— Да.
— Ну ладно. Минутку. — Она вышла в соседнюю комнату и тут же вернулась. — Доктор Уинстенли вас примет.
Когда Лоусон встал, остановила его у двери в кабинет.
— На колени.
Он неловко плюхнулся на пол.
— Поцеловать туфлю. Так, теперь другую.
Лоусон чувствовал нежный запах пыли и крема для обуви.
— Бедный ты, бедный, — сказала медсестра. Склонившись, ухватила его за ухо и так втолкнула в кабинет.
Луиза Уинстенли кивнула ему, не вставая из-за стола. На ее красивом лице с правильными чертами уголки тонких губ всегда были укоризненно опущены.
— Садитесь. Какие проблемы?
— Мне недостает силы, доктор.
— Ну конечно. А со времени нашей последней встречи вы себя хорошо вели?
— Плохо, плохо. Но я в этом не виноват…
— Значит, вам нужно помочь. Встаньте.
Обойдя стол, подошла ближе. Едва доставала ему до плеча.
— Разденьтесь. Посмотрим, чистое ли у вас белье.
Сняв пиджак, он снова захныкал:
— Я не люблю раздеваться, доктор. Не перед женщиной.
— Протяните руки.
Он послушался. Достав наручники, защелкнула их на запястьях.
— Вы непослушный, глупый и грязный, — сказав это, отвесила ему по изрядной оплеухе с каждой руки. — Полагаю, нужно позвать Агнессу помочь мне привести вас в порядок. Что скажете?
— Да, — прошептал Лоусон.
Когда «медсестра» появилась в дверях, едва не сомлел от наслаждения.
Через полтора часа расслабленный, спокойный и облегченный на двадцать фунтов он уже снова был на месте. Глядя на Поля, с ленивым спокойствием сытого петуха слушал его вполуха. Поль ему нравился, и он хотел помочь ему занять место, позволяющее заседать в совете директоров. Уговорил его переехать в Роули не только потому, что это было лучше для фирмы, но и для того, чтобы тот был на виду. Но теперь, глядя на лицо Поля, искаженное от подавляемой обиды, думал, стоит ли настаивать на его повышении.
— Но это же епархия Брайана, ты знаешь. Говорил с ним?
— Да. Он только твердит, что моего имени нет в списке. Но если в ресторан могут ходить Блейни и О’Рурк, туда могу ходить и я.
«Как же по-детски, мелочно и глупо он прибегает к моему покровительству, — подумал Лоусен. — И сразу видно, что не умеет сам решать проблемы. Такие вещи устраивают совершенно иначе».
Но обещал поговорить с Брайаном. Задумчиво разглядывал стройную фигуру Поля, редеющие, но довольно длинные волосы, модный пестрый галстук. Возможно, Валери ему обоснованно не доверяет, уж слишком он безупречен.
— Как вам живется в Роули? Вы уже освоились?
Поль сказал, что это изумительно — переехать из Лондона, но его восхищенный тон звучал и откровенно, и в то же время неубедительно. Элис говорит, что в Роули совсем по-другому, но и ей там, разумеется, нравится.
Лоусон, все еще полный довольства собой, раздумывал о Поле. Все-таки есть в нем нечто странное. Кто он, собственно? Актер, играющий несколько ролей, не справляясь как следует ни с одной?
— А как дочь, Джейн?
— Приемная дочь, Дженнифер. Меня бы не удивило, если бы она вдруг расправила крылья и вылетела из гнезда. Знаешь, какова молодежь. Хочет жить в Лондоне.
— Если у Элис возникнут проблемы, пусть позвонит, Валери с радостью ей поможет. Она уже записалась в городской женский клуб? Валери там в правлении.
— Полагаю, еще нет. Она записалась в бридж-клуб.
— Ну, это не к спеху. Вначале освойтесь.