Роса на солнце - Вадим Львов

   Фронтовая ситуация на третьи сутки после начала «Бурьяна» была в пользу русских. Нашим удалось захватить с относительно небольшими потерями всё приграничное Варминско- Мозырьское воеводство, взять Эльблонг, Ольштын и взять под контроль стратегическую рокаду, идущую вдоль тыла наступающих русских бригад, тем самым здорово облегчив манёвр. Коалиционная авиация была связана нашими зенитчиками и ВВС по рукам и ногам и серьёзного урона нам пока не могла нанести. Бронетехника, особенно третьи «бээмпешки» и «восьмидесятые», показали себя великолепно, но серьёзных противников у них не было. Древние польские Т-72 и модернизированные «Твёрдые» на серьёзного противника никак не тянули, как и вся польская армия. Смелость у ляхов была, а вот техники современной не было. Единственная дивизия, укомплектованная «Леопардами», находилась на Украине. Там же были и лучшие артиллерийские и противотанковые части поляков.

   Колонна «Барсов», изрыгая из решетчатых выхлопных коробов сизый дым, пёрла по трассе в направлении на Юг, делая то, для чего, собственно, газотурбинные танки в своё время и были созданы советскими конструкторами. С мощной бронёй, высокой маршевой скоростью и манёвренностью, эти танки были идеальным средством сухопутной войны на европейском ТВД. Сейчас они гнали впереди себя, словно стадо, польские части, останавливаясь только для того, чтобы дать короткий отдых экипажам и залить топлива. Громов сидел в башне с открытым люком, слушая по рации переговоры ротных командиров и периодически подгоняя окриком отстающих.

   Экран командирского монитора мигнул очередным сообщением БИУС, прочитав которое, Громов остановил батальон. В город Белосток прибыли передовые части десятой танковой дивизии бундесвера. В помощь полякам прислали голландскую и бельгийскую механизированные бригады, несколько эскадрилий штурмовых вертолётов и истребителей-бомбардировщиков. Самая «жатва» начинается. Рассредоточив и замаскировав машины, Громов с нетерпением ждал новых приказов из штаба. Двинуться вперёд или встречать немцев в обороне. Огневой налёт обрушился на позиции батальона внезапно, словно небо треснуло и извергло из себя десятки воющих, смертоносных кусков стали, начинённых бризантной взрывчаткой. Стрельба была на редкость точной, два танка из второй роты, стоящие на левом фланге батальона, превратились в действующие вулканы, когда снаряды угодили им в верхние башенные полусферы. Вопли горящих заживо танкистов резанули Громова по ушам…

   — Проспали, твою мать, проспали!..Где разведка??? Где спутники, где «беспилотники»? Мысли неслись в голове комбата, словно табун испуганных лошадей. Связь с бригадным штабом мгновенно прервалась, хорошо, что БИУС, связывающий батальон напрямую со штабом корпуса, продолжал работать без перебоев. Налёт длился минут двадцать пять, но стоил батальону четырёх разбитых танков, одной БМП, разведывательного «Водника» и двух самоходных «Нон». Заговорила наша артиллерия, запоздало пытаясь нащупать вражеские батареи. Огненные стрелы «Смерчей» расчертили небо в оранжевые тона и на юго-востоке от позиций батальона, в районе Белостока раздались ухающие хлопки. Словно кто-то взрывал огромные новогодние петарды. Батальон двинулся вперёд, пытаясь достичь Белостока раньше, чем там соберётся достаточное количество германцев. Штаб бригады не отвечал, и батальоны теперь напрямую подчинялись приказам из штаба корпуса. Опоздали. В тридцати километрах от города на бригаду налетел авангард немецкой «панцер- дивизии».

   После очередного огневого налёта «тевтоны» атаковали сами. В отличии от импульсивных поляков, они атаковали грамотно и обдуманно. Чувствовалось, что командир десятой «панцер- дивизии», генерал- майор Теодор Шульце хорошо изучил нашу тактику дистанционного поражения бронетехники с помощью «Рефлексов», и двинул вперёд «Леопарды» и «Пумы» под прикрытием густой дымовой завесы. На дистанции менее двух километров должно было сработать ожидаемое превосходство в бронировании и вооружении немецкой бронетехники. Громов встретил появляющихся из дыма, квадратно-угловатых немецких «кошек», плотным огнём, сбросив скорость почти до нуля. О бронировании «Леопардов» и подготовке солдат бундесвера слагали легенды. Сказывалось на психологии русских и колоссальные потери, понесённые от немцев в ходе второй мировой. Германцев откровенно побаивались, как в штабах, так и в боевых частях. Ореол вермахта, Третьего Рейха и несокрушимых «панцерваффе» незримо витал над ползущими вперёд машинами бундесвера. Громов мог дать голову на отсечение, что командование войск коалиции, бросая в бой десятую германскую «панцер- дивизию», имело ввиду и психологческий фактор.

   Однако психологический «груз прошлых лет» исчез после первого сухого выстрела из танковой пушки. Рефлексовать и бояться стало некогда, пришло время боевой работы, время убивать и побеждать. Укутанные «накидками», приземистые «восьмидесятые», неожиданно для немцев и, особенно, русских, достойно держали новейшие германские БПС в лоб корпуса и башни. Нет, ущерб, конечно, был. В стороны летели куски «накидки», в динамической броне «Контактов-5» появлялись чёрные оспины попаданий. Но основная броня держалась, экипажи были целы и продолжали вести бой.

   — Держатся фронтом, бока не подставлять!.Заорал Громов командирам рот и взводов, наблюдая, как многие из них, пытаются неумело маневрировать под вражеским огнём. Один из «Барсов» третьей роты, получив DM-43 в не защищённый ВДЗ борт, взорвался, выбросив вверх столб пламени и сорванную башню. На экране командирского монитора ещё одна метка, обозначающая машины батальона, мигнув, исчезла. Три тевтонских «Леопарда», вырвавшиеся вперёд, горели, выбрасывая в небо смачные клубы чёрного дыма. Несмотря на рекламные проспекты и очень коммерчески удачные продажи, немецкая машина имела большое количество ослабленных зон в бронировании корпуса и башни. До сих пор остаётся секретом, как бундесвер и союзники по НАТО и ЕС, приняли на вооружение танк с таким количеством «дыр». Русский «восьмидесятый» создавался как раз для противодействия подобным НАТОвским машинам с единственной целью: «выбить» современные танки противника и рвануть к манившему советских маршалов со времён Сталина, проливу Ла-Манш и Бискайскому заливу. Не зря все Т-80, выпущенные в советские времена, были сосредоточены в Восточной Германии, сильно нервируя своим присутствием генералов НАТО. Исходя из таких «архиважных» задач, бронировали «восьмидесятые» с умом и расчётом. Парадоксально, но — факт, сорока шести тонный «Барс» был защищён лучше, чем шестидесятитонный «Леопард». Сейчас это играло основную роль в танковой дуэли у Белостока. Выражаясь боксёрским языком, обе стороны, забросив тактические изыски, сошлись в «рубке» на полуторакилометровой дистанции, надеясь не на авиацию, артиллерию и суббоеприпасы, а исключительно, на крепость танковой брони, точность своих орудий и подготовку экипажей. Вскоре немцы дрогнули и подались назад, оставив на поле более трёх десятков танков с пробитыми корпусами и башнями, батальон Громова не досчитался девяти машин, превратившихся в кучи обугленного металла.

   БИУС среагировал на отход немцев очередным сообщением. «Отойти к поселку Гонендз. Занять оборону и пополнить БК и ГСМ».

   Выставив дымовую завесу, скрывающую манёвр батальона от вражеских БПЛА и наблюдателей, Громов стал оттягивать уцелевшие машины к указанному в сообщении рубежу. Из сорока танков, с которыми он трое суток назад пересёк границу у Озёрска, в батальоне на ходу оставалась двадцать один. Из трёхсот пятидесяти человек личного состава — меньше двухсот. «Костлявая» широкими взмахами невидимой косы собирала свою жатву. Одно радовало, что люди гибли не зря. Пожалуй, только сегодня Громов впервые испытал настоящую профессиональную гордость. Русская армия, сойдясь с равным по силе противником, не просто намяла ему бока, но и заставила отойти на прежние позиции, сорвав все их планы. Отлично показали себя подготовленные им люди, тактических ошибок почти не было, отдельные танки и подразделения действовали слаженно, словно на манёврах. Больше всего порадовало качество отечественной техники: броня была крепка, а танки, мать их, быстры и точны.

   — Эх, сейчас бы пивка холодного, командир!? В гарнитуре прорезался голос Зимина.. — Отметили бы ледовое побоище…

   — В шинке местном нальют…Если не сожгли его. Отставить разговоры, майор…Свяжись с тыловиками, проверь, что у них готово? Думаю, немцы нам отдыха не дадут.

   Здесь подполковник Громов ошибался. Генералу Шульце сейчас было не до продолжения наступления. Потери от первого столкновения с русскими танками были потрясающими. Больше трети бронетехники вышло из строя за несколько часов активных боевых действий. Наступление, должное отсечь идущие на Варшаву русские колонны, словно древо у комля, превратилось в яростный встречный бой с русскими, закончившийся огромными потерями.