Безумие на Бали - Жерар Вилье

Малко промолчал: индонезийка была права.

– А как насчет аэропорта? – спросила Саманта, сидевшая на мешке с рисом.

Малко иронично улыбнулся.

– В любом учебнике для начинающих революционеров сказано, что прежде всего следует захватывать вокзалы и аэропорты. Ты же не хочешь, чтобы тебя посадили на кол?

О случившемся не мог заподозрить ни один человек за пределами страны. Ведь по непонятной для Малко причине переворот, похоже, возглавлял сам президент.

– Я знаю одно место, где вы будете в безопасности, – сказала Винтия. – Это анимистская деревня в горах. Туда никто никогда не ездит. Там вы сможете подождать, пока все уляжется...

– Но там мы абсолютно ничего не сможем предпринять, – возразил Малко.

– Не будь идиотом, – резко произнесла Саманта. – Попробуй для начала спасти свою шкуру.

Видя, что разговор европейцев грозит осложнениями, Винтия поспешила вмешаться:

– До вечера можете остаться здесь. Уедете с наступлением темноты. До встречи.

Люк бесшумно закрылся. Огонек керосиновой лампы отбрасывал фантастические тени на стены чердака. В углу попискивали крысы.

Малко бессильно прислонился спиной к мешку с рисом и попытался заснуть.

“Мерседес-190”, включив лишь габаритные огни, медленно продвигался в темноте. Лежа сзади под покрывалом, пахнущим миндальными орехами, Малко и Саманта “пересчитывали” ухабы. Улицы Денпасара были пустынны. То здесь, то там догорали тростниковые хижины.

Пока что все шло хорошо. Но теперь они приближались к поселку Бангли – одному из “эпицентров” местного коммунистического движения. Восемьдесят процентов жителей поселка состояли в ИКП... Затем дорога должна была быть пустынной до самого озера Батур, если не считать безобидных крестьянских селений. Винтия запретила Саманте брать с собой автомат: в случае разоблачения он лишь ускорит их гибель...

– Внимание, подъезжаем, – предупредила Винтия. – Не двигайтесь, особенно если я остановлю машину.

Меньше чем через две минуты Винтия затормозила, издав приглушенное восклицание. На въезде в поселок у дороги собралось около тридцати человек, вооруженных копьями. Шоссе освещали торчащие в насыпи факелы.

Перед капотом “мерседеса” появились несколько человек с заостренными бамбуковыми палками.

Винтия коротко нажала на клаксон и с приветливой улыбкой высунулась из окна. Наступило минутное замешательство, а затем индонезийцы все же отошли от машины. У большинства на рукавах краснели повязки бойцов ИКП. Машина въехала в поселок. Справа виднелось несколько разрушенных лачуг. Перед ними сидели на земле убитые горем хозяйки, которые даже не повернули головы при звуке автомобильного мотора.

В Бангли царила полная тишина, как перед началом землетрясения. Кроме факелов, нище не было видно ни огонька. Внезапно перед машиной перебежал дорогу человек с автоматом, увешанный магазинами. Винтия притормозила, а затем продолжала путь. Она не произнесла еще ни слова с тех пор, как они пересекли границу поселка.

Дорога сделала поворот, за которым Винтия остановилась. В двадцати метрах впереди, посреди шоссе, был установлен совершенно новый пулемет “МГ-42” с заряженной лентой. Рядом с ним стояли двое мужчин в черной форме бойцов ИКП. На обочинах расположились крестьяне, равнодушно разглядывавшие машину.

– Мне нужно проехать в горы, – обратилась Винтия к одному из пулеметчиков.

– Дорога закрыта, – непреклонно ответил тот. – У нас приказ.

Возможно, это была правда, возможно – нет. В каждом поселке имелось полицейское подразделение, но здесь оно целиком состояло из членов ИКП.

– Моя мать тяжело больна, – настаивала Винтия. – Она при смерти.

Человек в черном отрицательно покачал головой. Ничто не могло помешать ему выполнить приказ. Он очень гордился своим новым пулеметом. Два часа назад он уже опробовал его, скосив длинными очередями два десятка оппозиционеров, собравшихся у ворот храма. Трупы сбросили в реку, и в поселке вновь воцарилось спокойствие.

Местные руководители ИКП отдали приказ безжалостно уничтожать всех врагов коммунизма, пообещав за это много бесплатного риса. Пулеметчик недоверчиво оглядел Винтию, да и ее машина вызвала в нем понятное подозрение. Винтия не очень-то разбиралась в оружии, но одного лишь взгляда на мощный пулемет было достаточно, чтобы понять: прорываться через заграждение бессмысленно. К тому же впереди могли оказаться очередные препятствия.

– Подскажи, где мне лучше развернуться, – обратилась она к бойцу.

Тот подошел ближе, слегка взволнованный присутствием такой красивой одинокой женщины. Винтия вышла из машины. Приблизившись, мужчина наткнулся на ее руку и увидел, что она протягивает ему деньги. Бумажки коснулись его пальцев, но он все же не решился взять их. Винтия положила деньги ему на ладонь и согнула его толстые пальцы. Наконец пулеметчик медленно опустил руку в карман. Он не слишком удивился: взятки в Индонезии обычное дело. Три месяца назад из тюрьмы в Джокьякарте беспрепятственно совершила побег целая группа заключенных, каждый из которых заплатил охраннику две тысячи рупий...

Воспользовавшись замешательством бойца, Винтия взяла его за руку и увела за машину, где их никто не мог видеть.

– Мне обязательно нужно проехать к матери, – прошептала она.

В тот же миг Винтия недвусмысленно прижалась к нему. Ее движение было так откровенно, что мужчине не сразу поверилось в происходящее. Однако женщина действительно предлагала себя. Второй часовой дремал у пулемета... Руки мужчины жадно задрали саронг Винтии, обнажая ее бедра и живот. У него, простого крестьянина, ни разу в жизни не было такой красивой и ухоженной женщины. Он быстро распалился, грубо ощупывая руками ее прелести, а затем одним толчком вошел в нее. “Мерседес” слегка покачивался в такт движениям мужчины. Винтия, зажатая между ним и задним крылом автомобиля, мучительно ждала конца задуманной операции.

К счастью, он очень быстро справился с делом и, издав глухое мычание, отстранился. Эта мимолетная близость с городской незнакомкой на всю жизнь осталась его лучшим воспоминанием...

Винтия поправила свой саронг.

– Ну что, мне можно проехать?

Боец что-то неуверенно пробормотал в ответ. Если бы только деньги, он без колебаний прогнал бы ее. Но сейчас ему так хорошо... И потом – что, если она вздумает пожаловаться начальству?

– Подожди, я поговорю с напарником.

Стоя у багажника, женщина нетерпеливо ждала. Сидя у пулемета, мужчины вполголоса переговаривались. Тот, который заслужил благосклонность Винтии, сунул второму часть полученных от нее денег. Винтия считала секунды. Переговоры затягивались. Это перешептывание в темноте, посреди притихшего поселка производило гнетущее впечатление.

Наконец боец возвратился держа в руках какой-то сверток и протянул его Винтии:

– Проезжай, но передай это китайцу-бакалейщику из Сусутры. Если он будет спать, оставишь на пороге. Ясно?

Сусутра – следующая деревня. Винтия бросила сверток на сиденье и открыла дверцу. Наконец-то опасность миновала.

Словно охваченный внезапным подозрением, солдат остановил ее:

– Ты состоишь в ИКП? – громко спросил он. – Членский билет при тебе?

– Конечно, – уверенно ответила Винтия.

Все это был не более чем спектакль – на тот случай, если в темноте притаился доносчик. Впрочем, боец уже принял решение. Вместе с напарником они оттащили пулемет в сторону, пропуская машину. Винтия плавно нажала на газ...

После Бангли дорога шла через джунгли. Внезапно фары высветили какие-то странные предметы, установленные на обоих километровых столбах – справа и слева от дороги. Индонезийка слабо вскрикнула и затормозила.

Малко осторожно высунул голову из-под покрывала и почувствовал, как на него накатывает тошнота: на километровых столбах стояли человеческие головы; кровь стекала по камню, как густо нанесенная свежая краска. Глаза мертвецов были широко открыты.

– Это мусульмане, – пробормотала Винтия. – Без головы они не смогут попасть в рай...

На фоне прекрасного девственного леса зрелище производило особенно жуткое впечатление.

Внезапно у Винтии возникла ужасная догадка. Она лихорадочно развернула сверток, полученный от бойца. В нем лежала голова – голова старого морщинистого китайца с выколотыми глазами. Винтия судорожно отбросила ее от себя, и голова покатилась в придорожную канаву...

Они вновь устремились в темноту, храня ошеломленное молчание. Мимо промелькнули несколько мирно спящих деревушек. Возможно, здесь даже не знали о том, что началась революция. Внезапно Винтия свернула на какую-то тропу и остановила машину.

– Заночуем здесь, – сказала она. – Ночью у озера Батур нет ни души, и некому будет показать нам дорогу в Трумджан.

Обессиленные постоянным нервным напряжением, они почти мгновенно заснули. Малко с удивлением почувствовал, что Саманта взяла его за руку.