Частная жизнь Сергея Есенина - Владимир Ткаченко

Портье принес билет, и Мэри попросила Айседору подождать весточки и денег на дорогу.

Приехав в Париж, она тут же отправилась в “Отель дю Рин” и получила две тысячи франков, отправила их Айседоре телеграфом. Получив деньги, она решила, что было бы жаль проехать мимо великолепного собора, не показав Сергею его чудес и красот. И эти две тысячи ушли у них на трехдневное автомобильное путешествие.

Об Айседоре и Есенине Мэри услышала лишь через четыре дня, когда получила послание: “Ради Бога, приезжай и спаси нас”. Они находились в отеле “Уэстминстер”, администрация которого отказывалась подавать им еду и просила немедленно выехать. А накануне вечером они зарегистрировались как мистер и миссис Есенины. Ночной клерк не имел представления, что это знаменитая Айседора и ее русский муж, нагнавший своими скандалами ужас на многие отели Европы.

Приехав в отель, Мэри застала их за отвратительным спором с шофером. Шофер угрожал, что обратится в полицию, если ему не заплатят за четырехдневную поездку. Айседора позвонила своему секретарю, и тот нашел ей две тысячи франков, чтобы заплатить за дорогу.

Мэри попыталась объяснить управляющему, что мисс Дункан сейчас не может выехать. Она ждет большую сумму денег от ростовщика и, пока ее не получит, не может расплатиться. Ничто не могло смягчить сердце управляющего. Он знал, что будет скандал, но действительной причиной того, что скандала еще не было, был его отказ позволить заказать спиртное, а у Сергея не было денег, чтобы купить его в другом месте.

В конце концов, управляющий взял кусок ценных кружев, а Мэри обещала, что за все заплачет. Она позвонила в отель “Мадрид” на Буа де Булонь и забронировала для мисс Дункан ее обычный номер.

Айседора была счастлива, что едет в “Мадрид”, где в прежние времена она потратила целое состояние. Но в дороге она настояла, чтобы остановились пообедать в “Карлтоне”. В нем она подписала счет, — у нее еще был там кредит. Но когда приехали в “Мадрид”, отель оказался запертым на ночь. С большим трудом подняли ночного швейцара, который заявил, что ни одной свободной комнаты нет, и наотрез отказался позволить внести багаж.

— По крайней мере, разрешите мне позвонить, — попросила Мэри. Пока три спутника сидели в машине в отчаянном и унизительном положении, Мэри позвонила в отель “Континенталь” и спросила, свободен ли номер, который прежде занимала мисс Дункан.

Ответили, что номер свободен. Затем Мэри велела портье приготовить холодный ужин: цыплят и бутылку шампанского — и предупредила, что Айседора прибудет не позже чем через полчаса. В “Континентале” осталась Айседора. Мэри поехала в свой отель.

Назавтра в десять часов утра сын Мэри подозвал ее к окну:

— Посмотри, на той стороне Айседора и Сергей, они только что сели на скамейку в Тюильри.

Действительно, это были они, и с ними еще один поэт. Мэри спустилась к ним, захватив с собой сигареты, которых, как чувствовала, им очень недостает. Айседора сказала, что как раз собиралась отправиться за ней.

Снова с ними случилось то же, что и в “Уэстминстере”. Ночной швейцар, ничего не зная о скандале, предоставил им номер, а днем управляющий известил их, что номер, в котором они находились, уже сдан гостям, прибывающим в два часа.

И они ушли, оставив багаж.

Что же делать?

Бессмысленно было пытаться поселиться еще в каком-нибудь отеле. Взяли такси и поехали к ростовщику. Сказали, что его нет. Ответили, что будут его ждать. Это вызвало большую досаду. Когда приходили другие клиенты, им не могли сказать, что ростовщик у себя. Пустив в ход все уловки, чтобы выпроводить Айседору, ростовщик, в конце концов, понял, что от нее не отделаться. Положение Айседоры было настолько отчаянным, и ему было сказано, что он должен сейчас же отдать оставшиеся деньги, иначе живым ему не быть. Сергей, казалось, проникся духом происходящего. По его устрашающему виду было ясно, что он может убить кого угодно. Ростовщик вынул из ящика стола заряженный пистолет и положил его на стол:

— Застрелю любого, кто осмелится ко мне прикоснуться, — сказал он.

Вид револьвера лишь подзадорил Сергея, который всегда считал его детской игрушкой. Сделав неожиданное движение, он ловко схватил револьвер и направил на перепугавшегося до смерти ростовщика.

Ростовщик выписал чек, и Сергей небрежно швырнул револьвер на стол с того места, где стоял, еще более перепугав беднягу.

От ростовщика поехали к торговцу картинами. Ему объяснили ситуацию: негодяй ростовщик заплатил Айседоре жалкую сумму и все еще держит у себя три ее картины кисти Каррьера. Торговец, большой поклонник Айседоры, предложил купить картины и даже вернуть их ей в любое время, когда у нее будут деньги. Он сказал, что не возьмет процентов и она не понесет убытков.

Айседора была очень рада тому, что может забрать картины у ростовщика. Торговец поехал к нему, отдал ему чек и деньги, которые тот давал Айседоре в долг. Ростовщик вел себя как ягненок в присутствии этого джентльмена, а тот отдал Айседоре разницу и уехал с картинами.

Взяли такси и радостные поехали, как вдруг Сергей велел шоферу остановиться. В тот момент они проезжали мимо магазина, торгующего ярчайшими, безвкусными шелковыми кимоно и халатами всевозможных расцветок. Сергей стал убеждать Айседору, что немедленно должен обзавестись несколькими из этих приятных для него вещей. Айседора посмотрела на Мэри таким взглядом, будто говорила: “Ну, видишь, что это за милый непрактичный ребенок”.

Когда они вернулись в такси, из всех денег у Айседоры осталась лишь малая толика.

Поехали обедать в отель “Карлтон”, и здесь Айседора, заплатив по счету за прошлые обеды, решила, что это единственный отель в Париже, в котором стоит останавливаться. С ней тут всегда были очень вежливы и предупредительны, поэтому она пошла к дежурному и вернулась совершенно счастливая, заявив, что сняла прекрасный номер с прелестной комнатой для Мэри. Та отказалась переехать, сказав, что останусь в своем отеле.

На следующий день после ланча Мэри поехала к ним. Управляющий отелем, увидев ее, спросил, не может ли он поговорить с мисс Дункан. Мэри ответила, что мисс Дункан нездорова, что поговорить с ним может она, Мэри, и не будет ли он так добр сказать, что хочет? Он сказал, что вечером будет большое празднество, и администрация сочла бы за честь, если бы мисс Дункан и сопровождающие ее лица присутствовали на обеде. Мэри возразила:

— Боюсь, что нет. Мисс Дункан всегда обедает у себя в номере.

— О да, — сказал он, — это я помню, но мы объявили прессе, что будет много выдающихся гостей и что особенно мы хотели бы пригласить мисс Дункан.