Ночные тени - Александр Валерьевич Горский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А вот и Димка, – вернула его к реальности Маркова. – Да! Ты приехал? Тогда жди гостей.
Вздохнув, Гена нехотя выбрался из-за стола. Надо было идти. Где-то совсем недалеко, в соседнем доме, его ждал Комаровский. Вернее, ждал он не совсем Гену, можно даже сказать, совсем не Гену. Когда тебе звонит такая очаровательная однокурсница и говорит: «жди гостей», ты точно не ожидаешь, что на пороге твоей квартиры появится оперативник уголовного розыска.
– Во двор выходите и направо, – инструктировала Наташа уже стоящего в дверях оперативника. – Пройдете через сквер. Дом тоже одноподъездный. Второй этаж, квартира слева от лестницы. Номер не помню.
–А это вам, – в ответ Гена протянул девушке прямоугольный кусочек картона.
– На случай, если мне будет грозить опасность? – улыбнулась Маркова.
– На случай, если вы захотите еще попить какао в моей компании, – честно признался Распашной. – Или не обязательно какао. Можно шампанского.
– Я подумаю.
Гене показалось, что эта стандартная, ни к чему не обязывающая фраза была произнесена таким тоном, будто Наташа и впрямь собиралась серьезно подумать над его предложением, а подумав, обязательно принять решение и, вполне возможно, это решение ему самому придется по вкусу. На основании чего он пришел к столь приятным для себя выводам, оперативник затруднился бы объяснить себе самому. Возможно, все дело было в устремленном на него взгляде зеленых глаз, несущем если не точное обещание, то хотя бы надежду, а может быть, в едва заметном движении губ, на мгновение сложившихся в трубочку и подаривших ему некое подобие воздушного поцелуя. Гена точно не знал. Он даже не был уверен, что действительно что-то было за мгновение до того, как захлопнулась дверь, скрыв от него Наташино лицо, но после того, как дверь закрылась, ощущение того, что «Я подумаю» означало на самом деле «Я позвоню», неожиданно налилось тяжелой августовской спелостью и обрушилось на него всей тяжестью созревшего сладкого плода. Плода, который, несомненно, стоит вкусить и сделать это чем скорее, тем лучше.
–Так вот, значит, какие гости, – худощавый молодой человек, открывший дверь квартиры, внимательно изучил служебное удостоверение Распашного, – Наташа умеет сюрпризы подбрасывать.
– Надеюсь, не слишком неприятный сюрприз вышел? Я пройду? – Гена шагнул вперед буквально, вдавливая Комаровского в квартиру.
– Я тоже на это надеюсь, – Дима поспешно отступил в сторону, стараясь избежать физического контакта с напористым гостем. – Кажется, я ничего противоправного не совершал. Дорожные нарушения ведь не в вашей компетенции?
– Если ты насмерть никого не переехал, причем дважды, то нет, – заверил Гена.
– А почему дважды? – не понял Комаровский.
– Потому что один раз – это, как правило, случайный наезд. Уголовный розыск этим не занимается. А вот дважды – это уже явно действия злонамеренные. Так что, ты бабушку на Якиманке в асфальт укатал? – Гена пристально уставился в лицо оторопевшему студенту.
– На какой… Якиманке? – Комаровский невольно сделал еще шаг назад и уперся спиной в стену.
– Спросил бы уж лучше, какую бабушку, Якиманка-то у нас одна, – Гена иронично усмехнулся, довольный тем, как протекает беседа со свидетелем. – Не напрягайся, это такой полицейский юмор. Типа, если за тобой еще не приехали, это не потому, что ты невиновен, а потому что у нас машин не хватает. Я ведь к тебе не ради тебя самого пришел. Надо чтобы ты по поводу одного своего товарища меня проконсультировал.
– Юмор, понятно, – молодой человек кивнул, недовольно поджав губы, – очень весело. А что за товарищ?
Гена укоризненно покачал головой.
– Погоди, у нас так не делается. Порядок такой должен быть, что я задаю вопросы, а ты на них отвечаешь. Традиция такая. А мы ведь с тобой не что какие-нибудь нетрадиционные, верно?
– Спрашивайте, – сухо отозвался Комаровский, заложив руки за спину и прижавшись лопатками и затылком к стене.
– А что, мы прям здесь будем разговаривать, в прихожей? – Гена изобразил на лице обиду. – Поди, в квартире есть что из мебели, на что присесть можно?
Молодой человек посмотрел сперва в одну сторону, затем в другую с таким видом, словно он никак не может понять, чем именно прихожая не устраивает гостя как место для общения.
– Пойдемте, – все так же сухо произнес он, отрываясь от стены.
В гостиной Комаровский широко махнул рукой, разом указав и на диван, и на стоящие по другую сторону от окна кресла.
– Пожалуйста. Где вам удобнее?
– Вот здесь самое оно, – Гена занял кресло, стоящее в углу комнаты. – Такой у меня к тебе вопрос, чем ты занимался в прошлый четверг вечером?
– А говорили, не ради меня пришли, – сев на диван, Комаровский на мгновение наморщил лоб и тут же улыбнулся, очевидно, вспомнив что-то, по его мнению, снимающее все возможные к нему претензии. – Простой вопрос. В четверг я весь вечер был дома. Хотя нет, часов в шесть выходил в магазин, тут поблизости, за продуктами. Вернулся, думаю, еще семи не было.
– И потом, значит, никуда? – Распашной недоверчиво нахмурился. – Безвылазно и в одиночестве?
– Почему в одиночестве? – еще шире улыбнулся Комаровский. – Как раз в этот вечер у меня гости объявились.
– Объявились, это как, сами по себе, что ли? – прищурился Распашной.
– Примерно так, – кивнул Дима. – Я их не звал, во всяком случае.
– Нежданчиком, значит. Ясно. И кто же это был, такие нежданные?
– Первый Юра Бородин, мы с ним в одном институте учимся. А второй Веня Суслов, его я еще по школе знаю, да и с Бородиным в свое время сам познакомил.
– Угу. И чего хотели эти двое? Какова, так сказать, была цель визита? – как можно небрежнее поинтересовался оперативник.
Несколько мгновений Комаровский задумчиво изучал лицо незваного гостя. Гена нетерпеливо заерзал в кресле и уже хотел было поторопить чрезмерно задумчивого свидетеля, когда услышал:
– А ведь вы правду сказали. Я вам не нужен. Вы кем-то из этих двоих интересуетесь. И даже осмелюсь предположить, кем именно.
– Валяй, – согласился Гена, – удиви проницательностью.
– Удивлять особо нечем. Все знают, что на втором курсе студента убили. Значит, дело в Бородине. Что, Юрка как-то с этим парнем связан был?
Прежде чем Распашной успел что-либо ответить, его собеседник несильно хлопнул самого себя по губам.
– Простите! Я опять традиции нарушаю. У нас в институте,
