Измена. Без права на помилование - Игорь Григорьевич Атаманенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И Владимир Зайцев придумал.
В тот же день в вечерних выпусках столичных газет «Вечерняя Москва», «Московская правда», «Московский комсомолец» в рубрике «Срочно в номер» появились заметки следующего содержания:
«На чрезвычайной утренней сессии Моссовета, состоявшейся 21 июля с. г., было принято решение дать решительный бой сорной траве, отравляющей жизнь и наносящей непоправимый ущерб здоровью жителей-тружеников нашей столицы.
Все призывы прежнего руководства Мосгорисполкома бороться с сорняками оставались благими пожеланиями. Лишь сегодня наконец москвичи услышали новое слово-приказ: „Уничтожить сорняки!“.
Да, товарищи, бороться с сорной травой можно безуспешно всю жизнь, поэтому-то и принято решение уничтожить ее в течение ближайших 48 часов.
Новое мышление, новый подход к решению доперестроечных проблем должен найти горячий отклик в сердцах всех москвичей, патриотов столицы нашей Родины.
Первыми на призыв депутатов Моссовета откликнулись подразделения милиции и пожарных расчетов Главного управления внутренних дел Москвы.
Во всех районах нашего города начата „огненная кампания“ по уничтожению сорной травы.
Редакция газеты выражает искреннюю признательность всем гражданам, жителям и гостям столицы, кто готов добровольно принять участие в священном деле по освобождению от скверны улиц и площадей нашего города!»
…Заметки такого содержания призваны были легализовать предпринятые сотрудниками милиции по указанию КГБ СССР мероприятия по выжиганию конопли в некоторых местах столицы.
Но прежде всего в проезде Серебрякова, где неустановленного американского шпиона дожидался тайник…
Пожарные потрудились на славу: с помощью переносного огнемета выборочно уничтожили коноплю вокруг башни, под которой находился тайник. Безобидный бурьян и кусты не тронули.
Так что, нагрянь сюда любители халявной «дури», они ушли бы несолоно хлебавши. Нет здесь более конопли, и все тут!
* * *
Публикации возымели действие, и результат не заставил себя ждать.
Уже на следующее утро, 22 июля, «альфовцы», охранявшие тайник, получили сигнал от «наружки», что в их направлении на большой скорости движется… Залаки.
«Альфовцы», да и не только они одни, гадали, едет ли «подснежник» изымать «булыжник», чтобы сделать закладку в другом месте, или он просто намерен удостовериться, что тайник остался нетронутым после «огневой» обработки окружающей местности…
Машины «Мосэлектросети» с «альфовцами» на борту немедленно провели перестроение своих боевых порядков — отъехали от места закладки тайника на изрядное расстояние, поближе к девятиэтажкам. Но так, чтобы не выпускать из поля зрения специальных оптических приборов «булыжник».
Вскоре от «наружки» поступил еще один сигнал о приближении незадачливого американца к башне высоковольтной электропередачи.
Буквально через минуту прямо напротив места, где находился «булыжник», остановился запыленный «форд-таурус», и из него выпрыгнул Залаки.
Распахнул багажник, делая вид, будто что-то ищет в нем. Проходя мимо заднего левого колеса, основательно пнул его ногой. Опять вернулся к багажнику, забравшись туда с головой…
Наблюдай за его действиями человек непосвященный, наверняка подумал бы, что с иномаркой что-то случилось, и водитель хлопочет в поисках какой-то неисправности.
— Ага! — произнес Зайцев, наблюдавший в перископ за беспорядочными перемещениями американца вокруг и около машины. — Что и требовалось получить — изъятие «булыжника» пока отменяется!
В это время Залаки, подложив под себя пару подушек, — так выше — с заднего сиденья «форда» рассматривал в подзорную трубу основание башни, где двумя днями раньше оставил «булыжник».
Очевидно, результаты проведенных визуальных обследований местности, а главное — обнаруженный нетронутым тайник вполне удовлетворили разведчика.
Он смахнул рукавом пот со лба, сложил подзорную трубу, хлопнул багажником и дверцей машины и был таков.
— Поехал докладывать, что все в порядке! — удовлетворенно произнес Зайцев и вытер взмокшее лицо ладонью…
Глава восемнадцатая. Лебединая песня агента «Уэя»
Все стало на свои места только через две недели, 2 августа 1985 года, когда в районе тайника остановилась белая «Волга» и из нее вышел привлекательной наружности молодой мужчина в майке-футболке и с хозяйственной сумкой в руках.
«Красавчик» заметно нервничал и оглядывался по сторонам. Он уверенно и целенаправленно двинулся к месту закладки тайника.
У «альфовцев», наблюдавших за передвижениями «красавчика», не возникло сомнений в том, что именно для него предназначен «булыжник», — уж слишком прямолинеен был его путь.
Удивление «альфовцев» вызвало другое обстоятельство: продираясь сквозь бурьян и кусты чертополоха, вновь вставшего стеной после обработки огнеметом, незнакомец поднимал с насиженных мест тучи комаров, которые вместо того, чтобы броситься на него, на невесть откуда взявшуюся дармовую добычу, почему-то отлетали в сторону!
Приблизившись к опоре башни ЛЭП, мужчина, ни секунды не колеблясь, поднял «булыжник» и положил в сумку. В тот же миг, будто с неба, на него обрушились четверо «альфовцев».
Во время обыска Полещука «альфовцы» нашли объяснение нелогичному, с их точки зрения, поведению комаров: от задержанного так разило перегаром, что впору было надевать противогазы!
«Красавчик» был заметно пьян — ну и шпион нынче пошел! — но тут же едва ли не с кулаками набросился на бойцов группы захвата, обвиняя их в том, что они сорвали ему свидание с девушкой, чье имя и адрес у него вылетели из головы ввиду неожиданного нападения.
— Ну а булыжник? — поинтересовались «альфовцы», — им вы хотели заменить букет цветов для девушки?
— Булыжник нашел случайно, — последовал ответ. — Взял для того, чтобы заткнуть, то есть приткнуть, колесо автомобиля…
— И часто вам попадаются камни преткновения? — спросил руководитель операции по захвату шпиона, разламывая «булыжник» пополам и вытаскивая оттуда пачку купюр и записку.
— Нет, первый раз…
При личном обыске у Полещука «альфовцы» нашли два обрывка бумаги.
На одном — схема, где крестиком отмечено место тайника у опоры электропередачи.
На другом — тоже схема, но уже одного из отрезков улицы Горького. Там Полещук должен был поставить сигнал об изъятии контейнера.
Обрывки бумаги превратились в улики, как только в футляре для очков, под подкладкой, был обнаружен план связи с американской резидентурой в Москве. Он-то как раз и содержал описание мест тайника и постановки сигнала о его выемке, которые полностью соответствовали обнаруженным у Полещука записям на двух клочках бумаги…
— Долго пришлось нам вас поджидать… — в сердцах произнес Зайцев. — Где ж вас носило все это время?
— Да вот… С любимой девушкой ездил на Рижское взморье… Там, знаете ли, есть такое укромное озерцо, где, по рассказам местных жителей, лебеди на рассвете поют… Хотелось услышать лебединую песню…
* * *
Через два месяца Олдрич Эймс, наш «суперкрот» в Центральном разведывательном управлении США, сообщил,
