Тенепад (ЛП) - Джульет Марильер

Я говорила такое? Ночь, когда умер отец, казалась такой далекой. Тогда я была слабой, испуганной и сломленной. Я позволила себя схватить. Я не могла с ним спорить. Я хотела сказать ему, что и он соврал. Он говорил, что с ним я буду в безопасности. Как он мог говорить такое, если все это время был Силовиком?

- Вот, - вдруг он оказался рядом со мной с ножом в руке.

Я отпрянула, вскинув руки для защиты.

- Твои волосы, - сказал Флинт. – Это ты расческой не уберешь, - ловким движением ножа он обрезал прядь и поймал свободной рукой. Он отошел и спрятал оружие в ножны. Я снова могла дышать. – Мы не останемся здесь, - сказал Флинт, вернувшись к столу. – Мы пойдем дальше.

- Сейчас? – прохрипела я, представляя холод за дверью, путь верхом на коне в Летний форт.

На его лице что-то мелькнуло.

- Утром. Я говорил.

Я не могла этого вынести. Желудок сжимался от тревоги. Если он будет меня пытать, допрашивать, то пусть начинает сейчас, чтобы я не переносила страшное время ожидания.

- Пойдем… куда? – выдавила я.

- По одной проблеме за раз, - прошептал он. – Пока что ешь и спи. И все.

- Но…

- Не трать силы на спор. Делай, как я говорю, и держи рот на замке.

- Но я…

Дверь открылась, и вошла женщина с высоким худым мужчиной. Он утащил кадку с водой, а женщина вытащила из шкафа еду, организовав ужин из хлеба, сыра, лука и кувшина эля. Все это время Флинт молчал и смотрел то на нее, то на меня. Его присутствие делало атмосферу в комнате напряженной.

У меня не было аппетита. Я проглотила корочку хлеба, глотнула эля и сильно закашлялась. Тошнота выворачивала желудок. Я встала из-за стола и замерла у очага спиной к остальным, пока пыталась удержать в себе те крохи, что съела. Все кружилось. Кто-то отнес меня в угол, уложил на кровать, и меня накрыла тьма.

* * *

Конь Флинта был неутомим, как и его хозяин. Мили долины Раш проносились под его копытами, падали последние листья с дубов, осенний ветер прилетал с горы, напевая снежную песню. Дни стали чередой снов. Ночью я проваливалась в истощенный сон в самодельном лагере. Я уже не знала, сколько дней мы идем – пять или пятнадцать.

Кашель становился хуже. Меня бросало то в жар, то в холод. Тело болело, я не помнила, когда еще мне бывало так плохо. Каким-то образом в конце каждого дня был огонь, еда и укрытие от ветра и дождя – то в пещере, то под навесом, то в шалаше из веток. У меня не было сил думать, как и откуда. Когда дошло до того, что я даже не могла отходить в лес, чтобы облегчиться, не упав в обморок, Флинт начал ходить со мной, держа меня и отводя взгляд, пока я не закончу. У меня не было сил тревожиться.

Если Флинта и беспокоило, что его приз может погибнуть до того, как он сделает то, что запланировал, он хорошо это скрывал. Только порой я видела вспышку чего-то в его глазах, когда он склонялся и касался рукой моего лба, проверяя, стала ли моя температура сильнее. Он сооружал лагерь с постоянным спокойствием, как было и в первую ночь, когда мы покидали Темноводье, отвернувшись от огня и смерти. Но, казалось, что с каждым днем его выражение лица становилось все мрачнее, а глаза щурились все сильнее.

Но потом я перестала замечать и это. Я лежала и дрожала, думая лишь, что хочу умереть. Вскоре после этого мы остановились в хижине, и я была на кровати, где-то рядом горел огонь. Мне казалось, что все это мне снится, и скоро я проснусь на спине коня в милях от ночлега.

Я просыпалась и засыпала. Было то светло, то темно. Может, мне это и снилось, но эти сны были новыми для меня: они были странными, и я не понимала, реальность это или нет. Я не знала, где была, и мне было все равно. Я приоткрыла глаза и увидела Флинта с чашкой воды или миской жидкой каши, и я послушно глотала каждый раз, горло сдавливало, а потом я закрывала глаза и падала на подушку. Я чувствовала, как меня поднимают и уносят в уборную, а потом обратно, и укрывают одеялом. Порой он вытирал мое лицо теплой мокрой тряпкой, порой он меня купал. Из него получилась хорошая сиделка.

Были звуки. Снаружи пели птицы, в соломе шуршали мелкие существа, ставни стучали на ветру. Был свет: всегда горел огонь, словно Флинт боялся, что холод убьет меня, по вечерам сияла лампа. Ночью было темно, но я знала, что он рядом, спит на скамейке у двери, охраняя дом. Охраняя меня. Разве он не был врагом? Это неправильно. Он охранял меня.

* * *

Депеша: только для короля Кельдека

Район Трех Карг, поздняя осень

Мое почтение, мой король, и выражаю сожаление, что никак не мог отправить весть раньше. Мне пришлось залечь на дно вдали от Летнего форта и товарищей. Дело, о котором я писал раньше, все еще в процессе, непредвиденные сложности отложили результат. Это деликатная миссия. Спешка приведет к катастрофе. Уверяю, месяц или два задержки никак не повредят, а после вы получите преимущество.

Осень в разгаре, и я подозреваю, что депеша не застанет вас в Летнем форте, мой король, но тогда ее отнесут к вам на восток. На это уйдет время. Отряд Оленя скоро уйдет из Зимнего форта, и я вверяю это послание в умелые руки Роана Клинка-убийцы, который возглавляет отряд в мое отсутствие.

(подпись) Оуэн Быстрый меч, глава отряда Оленя.

* * *

Лихорадка отступила, оставив меня слабой, но живой. Я лежала и смотрела, как Флинт носит хворост, режет овощи на столе, варит травяные настои. Порой он уходил ненадолго, возвращался с зайцем или птицей, после чего готовил ужин. Он почти не говорил, долго молчал. Он стал худее. В сиянии лампы его лицо казалось бледнее.

Ко мне возвращались воспоминания, но я не все понимала. Флинт был здесь, как и я. Но где? И почему? Через пару дней стало достаточно тепло, и он открыл ставни, и солнце проникло в комнату. Но в окно было видно только ветви голой березы и бледное небо.

Я чуть не умерла. Под покрывалами из тощего тела выпирали кости. Колени и локти стали острыми, как у старушки. Если я посмотрю в зеркало, то, наверное, увижу лицо призрака. Сколько я лежала беспомощно? Я хотела задать сотни вопросов, но не могла подобрать ничего, кроме да, нет и спасибо. Как только я начну спрашивать, Флинт станет мне врагом. Но я с каждым днем становилась все сильнее и однажды утром села сама, посмотрела на Флинта и сказала:

- Я голодна.

Он улыбнулся, его глаза на миг засияли, он вдруг переменился. Но быстро совладал с собой, и улыбка угасла.

- Есть каша, - сказал он. – Для завтрака подходит.

Я вспомнила, что первый раз мы ели вместе кашу с комками, приготовленную на костре неподалеку от Темноводья, и тогда я боялась, что он утащит меня в постель.