Жестокая любовь (СИ) - Соболевская Наталья

— Нет, ты не зверь. Ты гад последний, который из прихоти может оскорбить, втоптать в грязь или переступить через человека. Но только ничего у тебя не получится, и никакие деньги тебе не помогут. Я… я… да я убью тебя, если понадобится! — вырвалось у меня страшное во всех смыслах обещание, но лишь потому, что сейчас вообще ничего не соображаю и готова хоть что сказать, лишь бы сына не потерять.

Берман набрал полную грудь, явно для того, чтобы ответить, но в последний момент передумал, опустил взгляд в пол и выдохнул.

— Алиса, мы не с того начали, — ровно и спокойно произнёс Кир. — У тебя есть все основания считать меня монстром, но я обещаю, что никогда и ни при каких обстоятельствах насильно Вадика не попытаюсь забрать. Да, в твоём представлении я гад, но у меня тоже была мать, и я знаю, что даже десять отцов никогда не заменят одну маму. То, что Вадик мой сын, знаю меньше недели, но уже его всем сердцем люблю и ни за что не стану действовать против его интересов. И уж, конечно, не буду травмировать его психику. Алиса, успокойся и не плач, — лишь когда Кирилл протянул мне салфетку, поняла, что расплакалась. — Мы два взрослых цивилизованных человека, мы учтём интересы каждого и договоримся, как дальше быть.

Глава 33

Если Кирилл рассчитывал своим заверением, не отбирать Вадика, меня успокоить, то этого не произошло. Потому как слишком хорошо знаю, чего стоят обещания Берманов. Одному из их семейства уже когда-то поверила. Илья не менее искренне, чем сейчас его брат, клялся, что на мальчишнике меня не предаст, а сам через несколько часов вовсю развлекался сразу с двумя девицами.

Кирилл, конечно же, не такой балабол, как Илья, но и цена вопроса в данный момент гораздо выше — мой сын.

— Что ты хочешь? — не выказывая недоверия, поинтересовалась у Бермана. Пусть думает, что ему удалось усыпить мою бдительность, я же тем временем буду начеку.

— Присутствовать в жизни сына, причём именно в роли отца, — ответил Кирилл.

— Хорошо, присутствуй. Только сразу Вадику о вашем родстве не сообщай, пусть он сначала к тебе привыкнет. Ты можешь с ним видеться, например, в субботу в первой или второй половине дня. Только весь выходной у меня не забирай, мы и так с Вадиком мало времени вместе проводим, — попросила я и не поняла, что не так сказала. Кирилл крайне возмущённо на меня посмотрел.

— Алиса, я пропустил пять лет жизни сына, больше не пропущу ни минуты. Меня не устроит полдня раз в неделю. Я хочу укладывать его спать и видеть, как он просыпается, отвозить в детский сад и забирать, играть по вечерам и на ночь читать сказку. Тебя бы саму устроило то количество времени с Вадиком, которое ты мне предложила?

— Это разные вещи, я же мать, — прошипела я. — Отцам, к примеру, тем, что в разводе, обычно этого времени даже много. У моей знакомой бывший муж навещает их детей один раз в полгода.

— Я — это не все. Я — это я, — прорычал Берман.

— То есть… — только и успела сказать я, как голос сорвался, и пока не отпила из кружки глоток кофе, вновь не смогла говорить. — То есть, минуту назад ты обещал не забирать у меня сына, а теперь заявляешь, что каждый день хочешь укладывать его спать. И как это так?

— Если переедешь с Вадиком в мою квартиру, то и ты с ним останешься, и я смогу общаться с сыном сколько захочу, — выдал Кирилл, и у меня рот непроизвольно открылся.

Взяла паузу, ещё раз прокрутила в голове слова Бермана и убедившись, что всё поняла верно, замотала головой.

— Нет, исключено….

— Не устраивает квартира, можем жить у отца, он в курсе и будет только рад.

— Да не буду я с тобой жить! — по-моему, переборщила я с громкостью, по крайней мере, несколько человек за соседними столиками резко на нас обернулись.

— Не со мной, Алиса, а просто вместе. У отца огромный дом, у меня квартира тоже не маленькая, при желании можно неделями не пересекаться.

Дом — моё убежище, моя крепость, мой маленький уютный уголок. Когда с улицы захожу и дверь закрываю, за порогом оставляю все проблемы, все неприятности внешнего мира. А Берман на полном серьёзе требует покинуть мою тихую гавань и перебраться в логово либо одного упыря, то есть в его квартиру, либо переехать в место, где часто обитает множество упырей, то есть к Виктору Валерьяновичу.

— Кирилл, не в этом дело, как часто мы будем встречаться, хотя и это, конечно, загвоздка, но самое главное — не представляю, как вытерплю на чужой территории, да и Вадим именно к нашему быту привязан, у него во дворе куча друзей, местность знакомая, опять же детский сад рядом. А если я к субботе, допустим, ещё парочку будних дней добавлю, как вариант — вторник и четверг? — начала я торговаться.

Мужчина ушёл в себя и задумался. Надеюсь — это хороший знак. Если что, ещё пожертвую понедельником. Это Кирилл сейчас рвётся с сыном общаться, возможно, через несколько месяцев его пыл поубавится.

— Значит, тебе важно быть на своей территории. Хорошо. Я могу переехать к тебе.

Чего?

— Ко мне? — рассмеялась я. — Ну тогда гарантирую, что мы не просто станем часто пересекаться, мы буквально каждую минуту будем носами друг об друга тереться. У меня нет таких площадей, чтобы…

— Я тоже не горю желанием бок о бок жить с чужим человеком, но ради сына готов потерпеть, — перебил меня Берман. — Алиса, я предложил три варианта, либо выбери один из них, либо свой предложи, но в котором у меня будет круглосуточный доступ к Вадиму во все дни недели.

— Кирилл, а не слишком ли ты разогнался? Выбирай, — пользуясь ультимативным тоном, передразнила я мужчину. — Ты, случаем, не забыл, что на Вадима у тебя по большому счёту нет прав? Никаких.

— Я отец!

— И лишь поэтому я тебя куда подальше не посылаю, но не забывай, что главное право голоса у меня. И имей ввиду, если хотя бы подумаю, что ты начинаешь перетягивать одеяло на себя, твои свидания с Вадиком тут же прекратятся.

Берман нахмурился и плотно сжал челюсть, но тут же вновь расслабил лицо, а ещё зачем-то поверх моей ладони положил руку.

— Алиса, я сейчас мог бы напомнить, что вопрос опекунства зачастую обсуждают в суде, что вряд ли бы ты этот суд выиграла, и после бы уже я диктовал условия. Тихо. Подожди. Не перебивай, — остановил меня Берман, когда уже собиралась всё ему высказать, на счёт его вероломной натуры. — Но я ещё раз повторю, что прежде сказал. Я не стану давить, не стану в суд обращаться и уж тем более угрожать. Но попрошу, пойди мне навстречу, — Кирилл крепко сжал мою руку, практически до болезненных ощущений. — Конечно же не ради меня. Ради Вадима. Мне есть, что ему предложить.

Какой же всё-таки Берман хитрый, ведь обещание не обращаться в суд — это наверняка не жест доброй воли, а стратегический ход. Стоит мне сейчас его предложение отклонить и получится, что на тропу войны первой я встала.

— Ни к тебе, ни к Виктору Валерьяновичу я точно не перееду, а у меня в квартире просто нет свободной комнаты, чтобы ещё одного жильца разместить, — выдала аргумент.

— А есть свободное пространство размером два метра на полтора? Я готов поселиться где угодно, даже в коридоре.

Ну допустим, Берману, в случае чего, не придётся ставить кровать в коридоре, в моей квартире имеется не занятое спальное место в гостиной, но гостиная совмещена с кухней, то есть своего личного угла у Кирилла в любом случае не будет. Представляю, что случится с избалованным комфортом Берманом, когда я посреди ночи включу свет, например, чтобы водички попить.

А между прочим это идея, пустить Кирилла пожить, но устроить такие условия быта, чтобы взвыл через неделю, собрал вещи и съехал.

— Есть диван….

— Мне подходит, — даже не дослушав, согласился Кирилл, а зря. Ведь собиралась сказать, что диван в длину всего метр тридцать и сидеть на нём удобно, но вот лежать — сущая каторга, проблемы с позвоночником обеспечены.

Глава 34

Берман из тех людей, что куют железо пока горячо, свой переезд он назначил уже на следующий день, после разговора в детском кафе. Поэтому устроила себе выходной и готовилась к приезду соседа. То есть мусорила, разбрасывала вещи, доставала из специального шкафчика шампуни и прочие бутыльки и расставляла их на всех свободных поверхностях в ванной, а посуда — молодец, со вчерашнего дня сама по себе пачкалась.