Жестокая любовь (СИ) - Соболевская Наталья

— Значит, вот таким образом обсуждается ремонт! — по всей комнате разнёсся голос Виктора Валерьяновича. — Алиса, лично я крайне возмущён. Почему, когда мы с тобой обсуждали будущую обстановку моей спальни, ты не лежала в постели?

Вроде бы всё невинно, я полностью одета, Кирилл тоже, рядом на тумбочке стоит чемоданчик-аптечка. Почему же ощущаю себя, как будто Берман-старший застукал нас с его сыном на чём-то горяченьком?

— Во-первых, надо стучаться, а во-вторых, громкость убавь, — обернулся Кир на голос отца.

— Ещё чего не хватало, в своём доме стучаться. Если есть что от глаз отца прятать, дверь запирай, — Виктор Валерьянович шагнул во внутрь и стало ясно, что явился он не один, а в компании младшего сына.

Чуть не застонала, когда поймала на себе нахмуренный взгляд Ильи. Из всех Берманов больше всего именно его недолюбливаю. Кирилл с отцом хотя бы свои истинные личины не прячут, если они наглые, властные, чего греха таить — грубые, то соответственно себя и ведут. А Илья же свою лживую натуру предателя скрывает. Шесть лет назад корчил из себя рыцаря на белом коне, а сейчас сменил амплуа на роль жертвы. Каждый день забрасывает меня сообщениями, пишет какой он бедный несчастный, на жизнь жалуется, на жену, просит о встрече, якобы с дружеской целью. Я его послания давно не читаю и, конечно же, не отвечаю, а он их всё шлёт и шлёт….

— Просил же, тише, — рявкнул Кирилл на Виктора Валерьяновича. — Алисе нездоровится.

— Таки довёл девочку, — хозяин дома вмиг оказался возле меня. — Это что же ты тут с ней вытворял? Она ведь крепенькая. Сколько вытерпела моих закидонов — и ничего, прямо ходила, а тут слегла.

— А Кир у нас вообще любитель над людьми поизмываться, — подал голос Илья. — Пап, ты видел, когда он в офис заходит, все сотрудники бледнеют и головы под стол прячут, всех замордовал.

Я в аду, а черти-Берманы водят вокруг меня хороводы.

Думала, этот кошмар никогда не закончится, но Виктор Валерьянович избавил меня от общества своих сыновей меньше чем за минуту. Илью отправил к жене и ребёнку, Кирилла послал на работу, меня уговаривал остаться у себя хотя бы до обеда, но, когда я отказалась, отпустил домой, с условием отзвониться, как доберусь.

Глава 28

Проснулась от того, что почувствовала на животе тяжесть. Разлепив глаза, обнаружила, что Вадик сидит на мне верхом и пристально на меня смотрит.

— Мамочка, уже суббота, собирайся, поехали, — воодушевлённо заявил сыночек.

— Доброе утро, солнышко, — протянула я руку к тумбочке, чтобы взять телефон и посмотреть сколько времени. Шесть утра?! — Вадик, забирайся ко мне под одеяло, нам ещё можно поспать два часа, — попыталась уложить рядом с собой сына, но он увернулся и спрыгнул с кровати.

— Нет, я хочу поехать на кучу к Дымку и дяде Кириллу. Мамочка, вставай!

Впервые мне захотелось Вадима не только углом припугнуть, но туда его и поставить. Сын не дал мне даже и десяти минут поваляться, заставил встать, а сборы «На кучу к Дымку и дяде Кириллу» превратились в сущий кошмар. «Мамочка, ты уже долго в ванной, выходи. Мамочка, я не хочу завтракать, возьми бутерброды с собой, я там поем. Мамочка, зачем ты красишься, мы же опаздываем. Мамочка, я уже одетый, а ты до сих пор в пижаме».

Приехали мы к Берманам ни свет ни заря, хорошо хоть не раньше бригады рабочих. Своих сотрудников я поблизости не наблюдала, но, судя по припаркованному микроавтобусу, они уже находились здесь.

Когда открыла Вадику заднюю дверцу, сын не вышел из салона, он из него вылетел пулей и побежал, но не к куче и не к щенку, а к дому.

— Стоять, — поймала я малыша. — Ты куда это, дружочек, собрался?

— К дяде Кириллу. Коллекцию посмотреть. Мам, я же рассказывал, — Вадик ёрзал и старался выбраться из моих рук, но я крепко держала.

— Нет. Дядя Кирилл ещё наверняка спит. Тебе придётся подождать, когда он проснётся, оденется, позавтракает и сам тебя позовёт.

— Ну мама-а-а-а….

— Никаких «ну мама». Так и только так.

— Дядя Кирилл! — воскликнул Вадим, вырвался и рванул к дому, из которого только что с коробкой в руках вышел Кирилл.

Мы приехали как три минуты, Берман-средний нас что, поджидал?

Вадик с широко раскинутыми руками со всех ног несётся к Кириллу. Такое ощущение, что когда добежит, бросится мужчине на шею. Сыну с его детской непосредственностью не понять, что не каждый взрослый захочет обниматься с посторонним ребёнком, даже если он относится к нему доброжелательно.

Вот и Берман, похоже, к наплыву нежности со стороны Вадика не готов, замер на крыльце и выглядит каким-то растерянным.

Только собиралась сына окликнуть, чтобы остановить и пыл его поубавить, как Кирилл поразил. Он, сгрузив коробку на пол, чуть присел и так же, как Вадик, раскрыл руки.

— Дядя Кирилл! — взвизгнул Вадим и на приличной скорости впечатался в Бермана, тот его тут же поднял и несколько раз покружил.

Кирилл треплет волосы на макушке Вадима, сын в ответ счастливо улыбается и к нему жмётся, у меня же от этого зрелища ком подступил к горлу и глаза увлажнились. Ну а как тут не расчувствоваться? Вадик впервые получил ласку от родного отца, и, возможно, она станет единственной. Ведь когда закончу заказ, маловероятно, что эти двое ещё когда-нибудь встретятся.

Сглотнула, пока никто не смотрит, смахнула слезу и через силу выдавила улыбку.

Да, увиденное тронуло душу, и я даже всерьёз задумалась, что, может быть, стоит рассказать Киру, что у него растёт сын? Но этот вопрос слишком сложный и слишком важный, его следует решать однозначно на холодную голову и взвесить каждое «за» и «против» с точностью до миллиграмма. Потому как если открою правду, обратной дороги не будет, и неизвестно, как Берман отреагирует, и во что это всё впоследствии выльется. На данный момент всё-таки склоняюсь к тому, чтобы всё оставить как есть.

Кирилл поймал мой взгляд и кивнул головой, жестом приглашая присоединиться.

Пошла. А куда деваться? Там же мой сын. Вот я сейчас к ним подойду, и получится полный комплект — ребёнок, мама и папа.

Берман с Вадиком заняли на веранде диван, я же устроилась в кресле и лишь слушала, непосредственного участия в беседе не принимала. Зато Кирилл говорил много, о каждой модели рассказал из коллекции. Надо признать, вещал он интересно, даже я заслушалась, а Вадик и вовсе ушки развесил и жадно ловил каждое слово.

— Я тоже соберу точно такую же коллекцию, — облизав губки, заявил Вадик.

— Такую же, скорей всего, уже не получится, — с сожалением сказал Берман. — Большинство моделек даже на аукционе не купить. Хотя есть, конечно, вариант, — выдохнул Кир и вопросительно на меня посмотрел. — Вдруг тебе кто-нибудь свою коллекцию подарит.

Вот же гад хитрожопый. Мы ведь обсудили данный вопрос. Кирилл спросил, можно ли подарить, я отказала. Он специально эту тему при Вадике поднял, чтобы мне некуда было деваться, кроме как согласиться.

— Никто не подарит, — шмыгнул носом Вадим и с грустью посмотрел на модельки. — Я бы свою коллекцию никому не отдал.

Берман тоже скорчил мученическое лицо, вздохнул и у меня поинтересовался:

— Алиса, а ты как считаешь, может кто-нибудь Вадику свою коллекцию подарить или нет?

Ах ты, гамадрил, всё-таки загнал в угол! Да мне ведь эти модельки не меньше недели будут икаться, если сейчас на их дарение не дам зелёный свет.

— Ну, если кому-то очень приспичит, то может и подарить, — отвернулась в сторону, чтобы не видеть Кирилла в момент пусть и маленькой и не совсем честной, но победы.

— Дарю, твоё, — сказал Берман, и Вадик от восторга аж запищал.

Когда Кирилл ушёл в дом, чтобы ответить на телефонный звонок, сын воровато огляделся по сторонам, подошёл ко мне и заговорщицким тоном шепнул на ухо:

— Мамочка, а я знал, что дядя Кирилл мне подарит коллекцию. Я сейчас машинки в коробку соберу, а ты их отнесёшь и положишь в машину. Дома буду играть. А то вдруг что….