Тайна замка Чимниз - Агата Кристи

– Он только что пробежал в эту сторону, – вскричала, задыхаясь, Вирджиния, – неужели нам не поймать его?

На самом деле она понимала, что уже поздно. Таинственный гость, должно быть, добежал до парка, а ловить его там в безлунную ночь бесполезно. Она вернулась в зал заседаний в сопровождении мистера Фиша, произносящего монотонную речь о нравах грабителей, в которых он, похоже, неплохо разбирался.

Лорд Катерхэм, Бандл и кучка перепуганных слуг стояли в дверях зала заседаний.

– В чем, собственно, дело? – спросила Бандл. – Грабители? Что вы делаете с мистером Фишем, Вирджиния? Совершаете полночную прогулку?

Вирджиния рассказала о происшедших событиях.

– Как интересно, – прокомментировала Бандл. – Не часто в один уик-энд совершаются и убийство, и ограбление. Что же случилось со светом? Лампочки вроде были в порядке.

Тайна вскоре объяснилась. Просто лампочки вывернули и рядком положили у двери. Поднявшись, Тредуэлл, величественный даже не при параде, восстановил освещение.

– Если я не ошибаюсь, – печально произнес лорд Катерхэм, озирая комнату, – здесь недавно произошла бурная схватка.

Замечание было не лишено справедливости. Все, что могло быть перевернуто, было перевернуто. На полу валялись обломки кресел, разбитого фарфора и доспехов.

– Сколько их здесь было? – осведомилась Бандл. – Похоже на настоящее побоище.

– Думаю, один, – ответила Вирджиния.

Но она не была полностью уверена в этом. Конечно, в окно выскочил только один человек – мужчина. И все же, когда она бросилась за ним, ей показалось, будто где-то совсем близко послышалось тихое шуршание. Если это так, то второй, находившийся в комнате, мог выбежать в дверь. Впрочем, вероятно, это ей только показалось.

Вдруг в окне возник запыхавшийся Билл.

– Будь проклят этот малый! – гневно выкрикнул он. – Он убежал. Я гнался за ним по всему саду. Увы!

– Не огорчайтесь, Билл, – ободрила его Вирджиния. – В следующий раз вам повезет больше!

– Ну, – сказал лорд Катерхэм, – и что же, по-вашему, нам теперь делать? Возвращаться в постель? Я не могу звонить Бэджуорти в столь поздний час. Тредуэлл, вы знаете, что необходимо сделать. Позаботьтесь об этом, ладно?

– Хорошо, милорд.

Лорд Катерхэм, вздохнув с облегчением, собрался уходить.

– Этот Айзекстайн спит как убитый, – не без зависти заметил он. – А я думал, такой шум обязательно разбудит его. – Он посмотрел на мистера Фиша. – Вы, как я вижу, успели одеться, – добавил он.

– Да, я кое-что на себя набросил, – признался американец.

– Очень разумно с вашей стороны, – заметил лорд Катерхэм. – В этих пижамах чертовски прохладно.

Он зевнул, и все, глубоко подавленные, вернулись в свои комнаты.

Глава 18

Второе полночное приключение

Первым человеком, которого увидел Энтони, сойдя с поезда на следующий день, был суперинтендант Баттл. Энтони улыбнулся.

– Я вернулся, как и договаривались, – доложил он. – Вы пришли сюда, чтобы удостовериться в этом?

Баттл покачал головой:

– Я в этом не сомневался, мистер Кейд. Просто я еду в Лондон, вот и все.

– Вы очень доверчивы, Баттл.

– Вы так считаете, сэр?

– Нет, конечно нет! Я думаю, вы очень проницательны. В тихом омуте… Ну, вы знаете, что там водится! Значит, вы едете в Лондон?

– Да, мистер Кейд.

– Зачем, позвольте спросить?

Баттл промолчал.

– Вы очень разговорчивы, – заметил Энтони. – Это мне в вас и нравится!

Баттл только сверкнул глазами.

– А как ваши успехи, мистер Кейд? – осведомился он. – Удалось что-нибудь выяснить?

– Полный провал, Баттл. Я в очередной раз безнадежно ошибся. Неприятно, правда?

– Какова была ваша идея, сэр, можно спросить?

– Я подозревал гувернантку-француженку, Баттл. Во-первых, она показалась мне в высшей степени непривлекательной особой, таким, знаете ли, образчиком настоящего синего чулка. Во-вторых, в тот вечер, когда произошла трагедия, в ее комнате вспыхнул свет. Вспыхнул и погас.

– Негусто.

– Вы правы. Но я узнал, что она здесь недавно, а также обнаружил подозрительного француза, шпионящего в саду. Вы, полагаю, все о нем знаете?

– Вы имеете в виду человека, назвавшегося мсье Шеллем? Остановившегося в «Крикетистах»? Коммивояжер, торгующий шелком.

– Вот как? И что же? Что думает Скотленд-Ярд?

– Его действия и впрямь были подозрительны, – подтвердил суперинтендант Баттл.

– Очень подозрительны, я бы сказал. Так вот, я сложил два и два. Гувернантка-француженка в доме, незнакомец-француз в саду. Я решил, что они как-то связаны друг с другом, и поспешил встретиться с графиней, у которой мадемуазель Брюн жила последние десять лет. Я уже был готов узнать, что она не слышала ни о какой мадемуазель Брюн, но я ошибся, Баттл! Мадемуазель Брюн – настоящая гувернантка!

Баттл кивнул.

– Должен признать, – сказал Энтони, – что, как только я впервые увидел ее, мне, как это ни неловко, стало совершенно ясно, что я иду по ложному следу. Она действительно оказалась типичной гувернанткой.

Баттл снова кивнул:

– Все равно, мистер Кейд, нельзя всегда руководствоваться первым впечатлением. Женщины умеют прекрасно маскироваться. Я видел очень хорошенькую, с выкрашенными волосами, болезненным цветом лица, слегка подкрашенными веками и, что самое эффектное, довольно неряшливо одетую. Ее не узнали бы девять из десяти человек, знавших ее раньше. У мужчин нет такого преимущества. Вы можете что-нибудь сделать с бровями или изменить свою внешность с помощью искусственных зубов. Но есть еще уши, а это очень характерная деталь, мистер Кейд.

– Не смотрите на меня так сурово, Баттл, – жалобно взмолился Энтони. – Я от этого нервничаю.

– Я уже не говорю о фальшивых бородах и гриме, – продолжал суперинтендант. – Это только в книгах. Нет, лишь очень немногие мужчины могут удачно загримироваться. Фактически я знал только одного мужчину, который был настоящим гением маскировки. Короля Виктора. Вы когда-нибудь слышали о Короле Викторе, мистер Кейд?

Этот вопрос был задан так резко и так неожиданно, что Энтони предпочел не произносить слова, вертящиеся у него на языке.

– Король Виктор? – задумчиво переспросил он. – Кажется, это имя мне знакомо.

– Один из самых известных в мире воров, специализирующийся на краже драгоценностей. По отцу ирландец, по матери француз. Говорит по меньшей мере на пяти языках. Он отбывал срок, но несколько месяцев назад вышел.

– Правда? И где же он сейчас?

– Вот это, мистер Кейд, мы и хотели бы знать.

– Да, становится все интереснее, – легкомысленно заметил Энтони. – А он не может объявиться здесь? Правда, его вряд ли заинтересовали бы политические мемуары. Только драгоценности.

– Это само собой разумеется, – согласился суперинтендант Баттл. – Насколько нам известно, он вполне уже может быть здесь.

– Замаскированный под второго лакея? Великолепно! Вы узнаете его по ушам и покроете себя славой!

– Мне нравится ваша милая шутка, мистер Кейд! Кстати, что вы думаете об этом любопытном деле в Стайнсе?

– В Стайнсе? – переспросил Энтони. – А что случилось в Стайнсе?

– Об этом писали в субботних газетах. Я думал, вы читали. У обочины нашли застреленного человека. Иностранца. Сегодня об этом, конечно, опять пишут.

– Что-то такое слышал, – небрежно бросил Энтони. – По-видимому, это не самоубийство.

– Нет. Оружие не нашли. Да и самого его не опознали.

– Вы, похоже, этим очень заинтересовались, – улыбнулся Энтони. – Тут нет никакой связи со смертью принца Михаила?

Руки его не дрогнули. Глаза оставались совершенно спокойными. А может быть, ему только показалось, что суперинтендант Баттл смотрит на него особенно пристально?

– Убийства, похоже, превращаются в эпидемию, – сказал Баттл. – Но, на мой взгляд, связи тут никакой.

Он отвернулся, чтобы подозвать носильщика: подходил лондонский поезд. Энтони чуть слышно с облегчением вздохнул.

Он шел по парку в необычном для него задумчивом расположении духа. Он намеренно предпочел подойти к дому с той же стороны, что и в тот роковой вечер четверга, а подойдя поближе, принялся усиленно вспоминать, в каком же окне он видел свет. Было ли это второе окно от конца?

Внезапно он сделал открытие. На углу дома было еще одно окно. Когда стоишь на одном месте, оно кажется первым, а первое, находящееся над залом заседаний, вторым, но если отойти на несколько ярдов правее, то часть замка, находящаяся над залом заседаний, кажется концом дома. Первое окно уже не видно, а два окна комнат над залом заседаний кажутся первым и вторым от конца. Где же он стоял, когда увидел, как загорелся свет?

Вопрос оказался очень сложным. Какой-то ярд меняет все дело! Но одно стало абсолютно ясно. Вполне возможно, он ошибся, утверждая, что свет зажегся во второй комнате от конца. Это вполне могла быть и третья комната.

Но кто же занимает это помещение? Энтони твердо решил как можно скорее это выяснить. Удача улыбнулась ему. В холле Тредуэлл ставил массивный кофейник на чайный поднос. Больше никого не было.