Любимый грешник - Мелисса Марр

— Не особо. — Кинану не хотелось признавать это, но сопротивление Эйслинн просто бесило его. — Она не реагирует так, как другие.

Ниалл плюхнулся в мягкое кресло и взял джойcтик.

— Ты уже пригласил ее на свидание?

— Так скоро? — Кинан подошел к одному из жеодовых[13] столиков, расставленных по всей комнате, взял из коробки недоеденный кусок пиццы, понюхал и откусил — еще не испортилась . — Разве это не будет слишком быстро? Последняя девушка…

Ниалл оторвался от телевизора:

— Привычки смертных меняются быстрее, чем наши. Попробуй непроизвольный «дружеский» подход.

— Он не хочет быть ее другом. Девушки нужны не для этого, — прямолинейно заявил Тэвиш. Он обернулся и указал на коробку с оставшейся пиццей. — Тебе нужны белки, а не вот это. Понять не могу, почему вы оба настаиваете на пище смертных.

Потому что мне постоянно приходится жить среди них. Но вслух Кинан этого не сказал. Он отложил пиццу и сел, стараясь расслабиться. Здесь было легче, чем в большинстве тех мест, где им приходилось жить. Здесь повсюду были невысокие зеленые холмы и равнины, сплошь укрытые растительностью. По комнате летали птицы, заливаясь пронзительными трелями и прячась в тени колонн, поддерживающих высокий потолок. Казалось, эта комната прямо под открытым небом.

— Значит, непроизвольность — вот, что им теперь нравится?

— Стоит попробовать, — сказал Ниалл, по-прежнему внимательно глядя на экран. Пробормотав проклятие, он наклонился в кресле вправо, потом влево, будто это могло заставить изображение на экране двигаться вместе с ним. Было сложно поверить, что он мог говорить на большем количестве языков, чем когда-либо мог какой-либо другой фейри: дай ему игрушку — и он безнадежен. — Или попробуй быть настойчивым. Поставь ее перед фактом: ты идешь с ней на свидание. Некоторым из них это нравится.

Тэвиш вернулся с растительным напитком. Он всегда настаивал на том, чтобы Кинан пил именно его. Он одобрительно кивнул:

— Вот это звучит намного лучше.

— Короче, у тебя есть, с чего начать, — Ниалл замолчал и ухмыльнулся Тэвишу, — «непроизвольность».

— Ну да, — засмеялся Кинан.

— Это так смешно? — Тэвиш поставил растительный белковый коктейль на столик. Длинный серебристый шнурок упал на его плечо, и он убрал его нетерпеливым жестом — верный признак того, что он раздражен. Однако он никогда не позволял себе выходить за рамки и всегда держал себя в руках.

— Когда ты в последний раз ходил на свидание? — Спросил Ниалл Тэвиша, все еще не отрываясь от экрана.

— Девушки, конечно, более чем приятная компания…

— Видишь? — Перебил Ниалл. — Он совсем заржавел.

— Я — самый старый советник Летнего Короля и… — Тэвиш остановил себя и вздохнул, осознав, что собирается поддержать идею Ниалла. — Сначала попробуй то, что советует этот мальчишка, мой господин. — И с безупречным достоинством, которое он носил, словно удобный плащ, Тэвиш ушел, чтобы вернуться к своим исследованиям.

Кинан видел, что он уходил расстроенным.

— Когда-нибудь он поколотит тебя за твою воинственность. Он все еще Летний фейри, Ниалл.

— Ну и ладно. Ему давно пора размять свои старые кости. — В непринужденном юморе Ниалла всегда было место для изощренной хитрости, что делало его в последние столетия таким же важным советником для Кинана, как и Тэвиш. — Летний фейри создан для мощных страстей. И если он не выйдет из ступора, мы навсегда потеряем его в Высшем Дворе Сорки.[14]

— Эти поиски давят на него. Он жаждет, чтобы Двор стал таким, каким был при моем отце. — Чувствуя себя таким же мрачным, как и Тэвиш, Кинан бросил взгляд на парк, раскинувшийся по другую сторону улицы. Один из рябинников поприветствовал его. И, вновь взглянув на Ниалла, добавил: — Таким, каким он и должен быть.

— Тогда иди и добейся ее. Сделай это.

Кинан кивнул:

— Значит, говоришь, непроизвольный «дружеский» подход?

Ниалл подошел к нему и тоже встал у окна, глядя вниз на уже покрытые инеем ветви деревьев — еще одно доказательство того, что если они в ближайшее время не остановят постоянно растущую власть Бейры, все летние фейри погибнут.

— Устрой ей волнующую ночь, удиви ее, покажи то, что она еще никогда не видела.

— Если я не найду ее как можно скорее…

— Найдешь, — уверенно сказал Ниалл, повторяя те же слова, которые говорил ему уже почти тысячу лет.

— Я должен. Если я не смогу… — Кинан сделал глубокий вдох. — Я найду ее. Может, уже нашел.

Ниалл улыбнулся.

Однако Кинан не был уверен в том, что они оба все еще верят в это. Он хотел верить, но становилось все труднее с каждым разом, когда снова и снова начиналась эта игра.

Когда Зимняя Королева связала его силы, сделав его неспособным получить всю Летнюю власть, и стала постепенно замораживать землю, в тот самый момент мечты Летних фейри стали рушиться на глазах. Он должен быть сильнее остальных, но он не был тем королем, в котором они нуждались, не был таким королем, каким был его отец. Молю, пусть Эйслинн будет той единственной!

Глава 13

Все, что касается их, непостоянно.

Среди их основных интересов —

праздники, драки и занятия любовью.

«Волшебные народные сказания

ирландских крестьян» (1888)

Уильям Батлер Йейтс

После того как таксист высадил ее у железнодорожной станции, Эйслинн направилась к двери Сета. Несколько фейри стояли поблизости, они следили за ней и о чем-то разговаривали. Они никогда не задерживались надолго в опасной близости старых вагонов и бесконечных рельс, и наверняка придут другие, чтобы сменить этих. С тех пор как Кинан впервые заговорил с ней в «Мире комиксов», фейри, похоже, собирались везде, куда бы она ни пошла.

— Она уделяет слишком много внимания этому смертному мальчишке, — проворчал долговязый фейри с конечностями, похожими на птичьи. — Летний Король не должен мириться с этим.

— Сейчас другие времена, — сказала одна из фейри. Как и у других, у нее были цветущие вены, вьющиеся по коже сами по себе, но в отличие от этих других, на ней был костюм темно-серого цвета вместо женственного наряда, похожего на те, что очевидно предпочитали остальные. Ее вены начинались на шее и извивались под волосами, длиной до пят, что придавало ей одновременно дикий и изящный вид.

— Она ходит к нему каждый день, — по-птичьи тощий фейри хищно кружил вокруг женщины-фейри. — Что она там делает?