Бабочка - Ян Миклашевский

— Это мне Никонов тогда сказал «наливай», — ухмыльнулся Артемьев, — впрочем, ход твоей мысли мне нравится. Гудели весь день. Начальство я спать потом уложил, сам по деревне в снегоступах прошёлся, вроде как прогулка вечерняя с «козюлей» на груди, только я-то понимал, что кристалл этот к тому артефакту, который всю деревню выкосил, отношение если и имеет, то как бабочка к гусенице. Гусеница только жрёт, а бабочка наоборот — приносит пользу, опыляет там, ещё что-то, да и вообще красивая. Так что название у него если и есть, то другое и мне оно неизвестно. Хорошо погулял, да и спал спокойно, вроде даже сон какой-то хороший приснился, а мне до этого они вообще не снились.

Начальство моё поутру всей своей компанией свинтило, оставив записку, что предложение вернуться в Институт по-прежнему в силе. Привёл я себя в порядок и после праздников вернулся в город. Поблагодарил Бортникова с Тенёвым как полагается, да к Никонову на поклон, мол так и так, тщь полковник, капитан Артемьев для прохождения дальнейшей службы прибыл. А он мне — расстегните-ка китель, товарищ капитан. И ухмыляется так хитро, знает же, что там у меня висит. Мы с ним малость ещё посидели, он и поделился, что сколько на Аномальных бывал, но с подобным не сталкивался и поневоле начал полагать, что некоторые сталкерские россказни не настолько уж не имеют под собой основания. Это, сказал, Зона тебя так отметила, приглянулся ты ей, только вот засмущался он после этой фразы как-то, будто бы ещё хотел добавить что-то, но время для того не наступило пока. Я потом из экспедиций и не вылезал, как будто стремился убежать от мира, в котором всё потерял, но нашёл то, что этому миру не принадлежит. Думал, что может этот кусочек чужого мира и приведёт меня туда, где я найду своё место.

Так я к чему всё это. Кажется кристаллик мой меня вчера от смерти спас. Макс, ты помнишь, что тебя сразу вырубило, как ты в салон ввалился, а я ещё потом в сознании был, правда придавленный. Сегодня посмотрел свой комп и обнаружил, что у меня всю дорогу был пустой мед. модуль. Понимаешь? Я в него кассету забыл вставить. Ещё вчера удивлялся, когда волна пошла — что это такое у меня в груди жжёт, но списал это на действие мед. блока, они же у нас недоработанные и кто знает, какие побочные ощущения от них. А сегодня дошло, когда его логи смотрел — там медицинский весь из одной записи состоит, только запись эта в большом количестве и догадайтесь о чём. Меня с Катюхой должно было накрыть в тот же момент по определению, а не накрыло.

Так что теперь вы сами понимаете, есть ли у меня что-то вне Аномальных, или нет. А Федя наш ещё вчера свои причины рассказал.

— Ты вот, Кость, так это рассказывал про деревню, что аж самому туда скататься захотелось. — Захарова рассказ друга явно впечатлил. — Может скажешь, где она находится? Я бы домиком тоже там обзавёлся.

— А почему нет. Показать покажу, вот только скататься туда вряд ли получится.

— Это почему? Там с дорогами всё так плохо, или же нам с Аномальных не вырваться?

— Спутник открой.

Артемьев подошёл к пульту управления, прокрутил спутниковое изображение местности и остановил курсор на перепаханном поле где-то на краю Калужской области.

— Закрыта эта территория была сразу же, как оттуда люди бежать начали. Тогда ещё никто не знал толком, что происходит, объявили территорию зоной биологической угрозы, огородили, а когда разобрались — стали ждать, пока все перемрут. Еды подвозили, помогали чем могли, понимали, что все деревенские — не жильцы. Деревеньку снесли, когда умер последний её обитатель, а случилось это в начале декабря где-то. По весне же, как снег сошел, и снесённое перепахали на всякий случай. Но вот только я туда месяц назад ездил — всё по-прежнему там. Дома стоят, как стояли, хотя по весне там пара особенно старых по определению должна была начать заваливаться. Людей нет по-прежнему. Просто по пути заехал в соседнюю деревню, ну и разговорился с тамошними, откуда я и куда еду, они-то мне и рассказали. Смотрели на меня как на психа какого-то. Никонов потом подтвердил, правда, но вот вид у него был очень уж загадочный в тот момент. Кто-нибудь может мне объяснить, каким образом я в апреле мог быть в деревеньке, на месте которой находится перепаханное ещё в начале марта поле? И как я умудрился прожить половину зимы в доме, которого не стало ещё в декабре?

— Н-да, дела… — Нимов вышел из-за стола. — Пойду бумаги профессорские принесу, а ты налей пока. Да чаю, а не водки. Думать будем.

Вечер всё население базы встретило за тактическим, как они его единодушно назвали, столом. Документы скорее добавили загадок, чем дали ответов. Упоминания о засекреченных городах, которых не было ни на советских картах, ни тем более на спутниковых, для присутствующих не несли никакого смысла. Захаров раздухарился и попробовал побаловаться с камерой спутника, переключая её в разные режимы и пытаясь получить относительно нормальное фото Аномальных Территорий. В результате на снимках получались размытые пятна разных цветов, но не более. Когда Артемьеву это надоело, он объяснил другу, что над Аномальными имеет место своеобразное атмосферное явление, вызывающее рефракцию и именно поэтому у него ничего не получается и получиться не может. Захаров было насупился и всем своим видом попытался показать, что костьми ляжет, но фотографии Аномальных с орбиты получит, однако Артемьев намекнул ему, что этой проблемой люди в Институте занимались с самого его возникновения, и уж если здесь, на Третьей Базе нет ничего такого, что могло бы говорить об успехе в данном вопросе, то это о чём-то, но говорит.

— Ну хорошо, — Нимов откинулся на стуле, — вот мы имеем названия Припять 3, Чернобыль 5. Вот где, где может находиться этот Чернобыль 5? Пардон, где пятьдесят лет назад находился Чернобыль 5? За всё это время он мог зарости до неузнаваемости, я не говорю о том, что и вовсе уйти в болота, которые, по легендам, занимали тогда гораздо меньшие площади. А может это был подземный город? Ну, к примеру, находился он под самим Чернобылем, но был настолько велик, что получил такое название. А может он находился под землёй, но при этом не под самим Чернобылем, а где-то неподалёку? И заметьте, если есть Чернобыль 5, то что случилось с Чернобылем 4, про который вообще здесь ни слова? Про Чернобыль 2 и 3 мы и так все знаем, ну а с теми-то то? Ленинск какой-то, но это как раз понятно, без Ленинска в проекте такого масштаба ну никак нельзя. Тут проспектами Ленина так просто не отмажешься.

— Или вот лаборатория Х-14. — продолжал он, глядя в потолок и помахивая стопкой древней документации на манер веера. — Можно было бы сказать, что лаборатория называется Икс тире четырнадцать. А почему вдруг Икс, к примеру, а не Хэ четырнадцать? Вот есть Л-3, Р, или всё же Пэ-6. Откуда вдруг Икс? И почему обязательно лаборатория? Ну, допустим лаборатория. А тот же Х-15 мог быть автобазой этой лаборатории. А может и подшефным хозяйством, где выращивали модифицированные овощи, которые по ночам убегали с грядок и жрали в соседних лесах лягушек и ежей, а может и покрупней кого. Что ты говоришь, Кость, ещё один город нашёл? Как, говоришь, называется, Хрущёвск? А что, аргумент. То есть буквенный индекс в названии может обозначать принадлежность объекта к какому-либо городу? Вариант. Л это у нас получается Ленинск, Х это у нас вроде как Хрущёвск… а что такое Р? И опять же — где этот Хрущёвск находился, что там такого было… Автобус туда из Ленинска наверняка должен был ходить. Хорошо хоть индекса Жэ нет, я бы туда точно не полез. Там наверняка бы плохо пахло и было бы очень темно. Да знаю я, что тут на всех подземных объектах плохо пахнет и темно. Скупились компартия, а затем и международное сообщество на духи. Залить бы в подземелья вон хотя бы развалин завода, которые рядом с Базой, пару цистерн французского парфюма — ууух какой аромат бы попёр, как кучу дерьма в духах вымочили. С лёгкими нотками тропических плодов… эх, мечты, мечты…

— Устройство № 21.

— Чего? Какое устройство № 21?

— Да нет. Тут вот переписка между руководством лаборатории Ч-6 и, представьте себе, самой ЧАЭС на тему выделения дополнительных энергетических мощностей, поскольку экспериментальный образец этого Устройства № 21 оказался очень прожорливым до электричества.

— И что?

— А то, что под это дело данной лаборатории стали строить отдельную электроподстанцию для заведения дополнительных линий электропередачи. Ну?

— Чего ну? Ты к чему клонишь?

— Ты сам подумай. Вспоминай, о чём сам только что говорил про индексы. Индекс Ч у нас относится предположительно к Чернобылю. Миш, посмотри там в кодах, ничего про Ч-6 не упоминается? Так вот. Для этой самой лаборатории стали строить отдельную электроподстанцию и скорее всего отстроили, потому что датируется эта переписка 1980 м годом, то есть за шесть лет до Первого взрыва. Две приметы места у нас уже есть. Читаем дальше. Вот тут написано, что отвод дополнительной линии будет осуществлён в пяти километрах от Чернобыля с южной стороны. Открываем карту и что мы видим? В город ведут три дороги: с северо-запада, с запада и с юго-запада. Есть ещё четвёртая, но она с востока, а это нам не интересно, потому что пусть там тоже есть въезд в город, но заводить линию собирались явно где-то с юга. А так нам всего-то надо пройти с болот километров пять-семь на запад, выйти на трассу, пройти ещё километра четыре-пять и затем искать какую-нибудь ЛЭП, попутно глядя, не отходит ли от неё какая-либо линия.